Ларри:
– Безумцы.
Бизер, не глядя, указывает Ларри пальцем в конец сцены:
– До свидания.
Ларри, махнув рукой, послушно улетает.
Бизер продолжает:
– А я тем временем займусь стратегическим планированием.
Соня:
– Стратегическим планированием…
Маркот:
– Мадам, а может хватит? Какого лешего мы должны вас слушаться…
Бизер:
– Вы хотите сожительствовать в сносных условиях?
Аммоний Кобальтович:
– Не возражаем.
Соня:
– Хотим.
Эдик:
– Как Соня…
Маркот:
– А мне и так было недурно…
Бизер, указывая на холодильник:
– В бизнес-классе?
Маркот:
– Да. А мне больше и не надо.
Аммоний Кобальтович:
– Науке известны примеры безболезненного нахождения индивидуумов в стесненных жилищных условиях. Даже в бочках…
Соня:
– Как селедки?
Эдик:
– Как одинокие селедки…
Бизер записывает в компьютер:
– Все же имеется определенная склонность к тунеядству. (Спрашивает Маркота). Хотите, чтобы мы изолировали вас от общества?
Маркот:
– Я уже давно сам себя изолировал. И не нужно мне такое общество. Ближе к истории вопроса. Я – здесь хозяин. Вы – мои непрошеные гости. Я, конечно, могу пригласить вас остаться. А могу и попросить оставить меня… Если бы не я, то вы бы сейчас болтались, как одуванчики в проруби. Распевали бы себе поднимающие дух бизнес-планы…
Аммоний Кобальтович:
– В общем он прав.
Соня:
– Маркот, прости нас, что мы так вот без спроса.
Эдик:
– Но у тебя не горел свет и мы подумали…
Бизер:
– У вас есть документы, подтверждающие право собственности?
Маркот хлопает по карманам, шарит по холодильнику:
– Завалялись где-то.
Бизер:
– Когда предъявите документы, тогда и посмотрим. Исходя же из нашей ситуации, мы владеем, вернее, временно арендуем (очерчивает пальцем всю конструкцию) сию территорию на правах равной общественной собственности…
Соня:
– Как интересно…
Аммоний Кобальтович:
– Законно.
Эдик:
– Вероятно.
Маркот:
– Что ж, тогда я убираюсь в свою часть (забирается в холодильник), а вы там у себя занимайтесь, чем хотите…
Аммоний Кобальтович:
– А еда, вода?
Маркот:
– Плевать.
Эдик:
– А свет?
Маркот:
– Плевать.
Соня:
– А гигиена?
Маркот:
– Трижды плевать. (плюет из холодильника) Тьфу, тьфу, тьфу… Здесь до последнего времени не было никаких вирусов. Все было практически стерильно, пока эта вот (кивает на Бизер) бацилла не завелась…
Бизер:
– Ну знаете… Пусть отделяется. У нас будет тесный сплоченный коллектив. Команда. Я обещаю моей команде сожительство на высшем уровне…
Аммоний Кобальтович:
– Постойте, постойте. Моей команде?… Знаете ли, уважаемая, прежде чем начать наш эксперимент я обязан обдумать все обстоятельства. Кто знает: верные ли подходы вы избрали, на каком опыте базируетесь, есть ли в вашей деятельности предыдущие положительные результаты. Поймите, я – ученый. И не могу безрассудно принимать любое предложение. В данном случае есть над чем подумать. Нет, конечно, я пока не отделяюсь, но и не присоединяюсь.
Бизер – Эдику:
– Вы?
Эдик:
– Я, я, как Соня…
Соня:
– Я же не могу одна столько делать: и гигиеной заниматься, и еду готовить, и в газеты писать…
Маркот – Бизер:
– Сжальтесь над девушкой, мадам.
Бизер пишет в компьютер:
– Так… На лицо – кризисная ситуация. Материальные и моральные стимулы не действуют. Необходимо прибегнуть к силовым методам. (Оглядывается) Ах, как мне не хватает полиции, частной охраны, крутых парней, наконец. Они бы сейчас здесь всех функционировать заставили. В полном соответствии с бизнес-планом…
Сверху на конструкцию опускается крупногабаритный Паха:
– Что за шум, а драки нет?
Все кроме Маркота опешили:
– Кто это?
– Откуда?
– Каким образом?
– Это невозможно…
– Здоровенный…
Паха оглядывается:
– Какая тусовка. А я как дурак столько дней один болтался. О, Маркот, живой.
Маркот:
– Как видишь.
Паха:
– Где товар?
Маркот:
– Какой товар?
Паха:
– Не придуряйся. Сумка моя. Ну та, что я забыл в горячке.
Маркот вылезает из холодильника:
– Ах, та… Когда ты у меня единственный здесь спасательный движок свистнул, схватил я ее, глядь – какой-то порошок белый. Думал, отрава от тараканов. Ну, я тебе вслед его и сыпанул весь. Чтоб наверняка. А ты, смотрю, выжил. (оглядывает его, пересчитывает пальцы на руках) Даже вроде не мутировал.
Аммоний Кобальтович начинает вслух пересчитывать пальцы на своих руках, потом у всех остальных, кроме Пахи и Маркота. Эдик садится и разувается, считает на ногах. Тянется к Сониным, но та убирает его руку и считает сама. Сбивается и начинает снова.
Паха смотрит на свои пальцы, сжимает их в кулаки:
– Придурок. Такой товар сгубил. Тридцать килограммов. Меня же братва замочит. (оглядывается) Даже здесь достанет…У, (хватается за живот) Есть что пожрать? А то я там (показывает наверх) изголодался совсем. Во (смотрит на свои босые ноги) мокасины из натуральной кожи бизона в сухомятку сожрал. (Снова хватается за живот) А ремень застрял напрочь. Торгаш мне один его толкнул: кожа, мол, снята на рассвете с туруханского козлодоя, живьем, ручная выделка, высококачественный товар. Теперь буду знать – не переваривается, значит. И протолкнуть нечем…
Маркот подает ему хлеб, банку. Паха начинает жевать:
– У, хорошо пошло. Пошло – поехало. (хватается за живот) Скоро я его выдерну оттуда. Ну, я его… (продолжат есть и начинает осматриваться) вижу ты нехреново устроился. Дед Мазай в натуре. Я же тебя одного здесь оставил. А ты баб завел, Мичурин.
Аммоний Кобальтович:
– Позвольте, они – не бабы…
Эдик:
– Не бабы.
Паха:
– И шестерок…
Соня:
– Они – не шестерки…
Бизер:
– А члены команды.
Паха продолжает жевать и одновременно рассказывает:
– Ага, а я летел один, с курса, блин, сбился, заблудился, скукота. Но потом на меня какие-то придурки налетели, весело стало. Сначала думал, наша братва подвалила. Но те бы сразу замочили. А эти давай по карманам шмонать. Кинжалом махать. Концерт… Я отпихнул их и газу. И еще пип-шоу им устроил: задницу голую показал. Так они принялись из автоматов по мне палить. Движок спасательный (смотрит на лампу сквозь наложенные друг на друга пальцы рук) изрешетили напрочь, пришлось отстегнуться. Думаю, что так, что эдак – один хрен ногами вперед. А рядом оказывается такая жизнь… (икая) Запить?
Маркот:
– Пока есть.
Дает воду. Паха пьет, потом вытирает губы, смотрит на Соню и Бизер:
– Какие все-таки бабочки.
Маркот:
– Ничего.
Эдик и Аммоний Кобальтович:
– Они – не бабочки.
Бизер:
– Мы – члены общества, члены одной команды.
Соня, прикладывая руку к сердцу:
– Да.
Паха Маркоту:
– Обе – твои?
Маркот:
– Нет.
Соня:
– Мы – ничьи…
Паха:
– Значит не заняты.
Направляется к Соне. Эдик вскакивает на ноги и снова садится. Бизер:
– Гражданин, ведите себя в общественном месте соответственно…
Паха переводит взгляд на Бизер:
– А ты – тоже ничего…
Бизер:
– Фу, я, в определенном смысле, не женщина…
Аммоний Кобальтович:
– Утверждение не лишено смысла.
Эдик:
– Согласен…
Соня:
– О чем вы?
Паха подходит к Бизер, разворачивает ее и осматривает сзади:
– А че, такие мужики мне тоже нравятся…
Маркот:
– Оставь ее…
Паха:
– А если по согласию?
Аммоний Кобальтович:
– Но она, ведь, не согласна…
Эдик:
– Да, еще не согласилась…
Соня:
– И никогда не согласится.
Паха тянет Бизер за переборку:
– А может, согласитесь, мадам, (поглаживает ее по спине) соглашайтесь…
