Сильвия. Дурак вы, а не блюститель!
Констебль. А это не ваше дело. У меня есть приказ о задержании вашей личности совместно с вашей шлюхой.
Рози. Где ж это видано, чтоб так, без греха, и попасть в шлюхи.
(Врывается Буллок в расстегнутом мундире.)
Буллок. Что здесь творится? А, мистер Каземат, чего это вы в такую рань из дому?
Констебль. Сейчас узнаешь. (Кладет ему руку на плечо.) Вы арестант ее величества.
Буллок. Нет, сударь, вы что-то путаете: я ее величества солдат.
Констебль. А это не важно. Я должен доставить всех вас к судье Бэлансу.
Сильвия (в сторону). Этого еще не хватало!.. Вот моя шпага, констебль.
Рози. Послушайте, мистер Каземат, а может, вы лучше отведете нас к нашему капитану?
Констебль. Дался тебе этот капитан! Смотри, как бы тебе от него не распухнуть! А ну, все пошли! Давайте, давайте!..
Все уходят.
В доме судьи Бэланса. Бэланс и Скейл.
Скейл. Это становится невыносимым, мистер Бэланс!
Бэланс. Видите ли, мистер Скейл, что до меня, то я б не хотел быть слишком строгим с военными. Они за границей рискуют для нас своей жизнью, поэтому и нам здесь следует делать им некоторые поблажки.
Скейл. Хороши поблажки! Отец этой бедной девушки мой арендатор, а мать, как мне помнится, служила в вашей семье кормилицей. Скоро эти вояки у нас на глазах станут бесчестить наших дочек.
Бэланс. Не забывайте, мистер Скейл, что, если б не храбрость этих вояк, у нас бы разгуливали здесь французские драгуны, а уж эти не пощадили бы ни нашей свободы, ни собственности, ни дочерей, ни жен. Право же, мистер Скейл, это горячие ребята с пылким сердцем. Пусть они такими и будут. Ведь пыл, с которым они влюбляются, ведет их в атаку. Покажите мне такого полководца, который не путался бы со шлюхами. Это я все про капитана Плюма, второго повесу я не знаю.
Скейл. Да его никто не знает. А, вот они все идут сюда!
(Входят арестованные Сильвия, Буллок и Рози в сопровождении констебля и толпы.)
Констебль. Вот этих двоих мы, с позволенья вашей милости, схватили, можно сказать, на месте преступления. Джентльмен, тот вел себя, как джентльмену и положено: вытащил шпагу и стал сквернословить, а потом шпагу отдал и ругаться перестал.
Бэланс. Верните шпагу джентльмену и подождите за дверью.
(Констебль и стражники уходят.)
(Сильвии.) Я сожалею, сударь, что наше знакомство состоялось при столь неприятных обстоятельствах. Это омрачает для меня нашу встречу.
Сильвия. Вам, сударь, нет нужды извиняться за этот арест, а мне – за мое поведение: у вас – власть, у меня – сознание моей невиновности.
Скейл. И у вас еще язык поворачивается говорить, будто вы невиновны! Может быть, не вы совратили эту юную девицу?
Сильвия. Нет, господин Простофиля, это она меня совратила.
Буллок. Уж это точно, могу присягнуть. Она предложила сыграть свадьбу.
Бэланс. Свадьбу? (К Рози.) Так ты замужем, детка?
Рози. В том-то и беда, сударь.
Бэланс. Кто свидетели?
Буллок. Я свидетель. Я все, что положено, сделал. И плясал, и чулок им вслед кинул, и неприличные шутки отпускал.
Бэланс. Кто совершал обряд?
Буллок. А нам, солдатам, это ни к чему. У нас на то есть устав. Мы их повенчали по уставу.
Бэланс. Да замолчи ты, дурак. (Сильвии.) Судя по вашей внешности, вы, сударь, из хорошей семьи. Может, вы мне объясните, о чем он тут болтает?
Сильвия. О свадьбе, я полагаю. Вы же знаете, люди по-разному смотрят на это дело. Двух согласных и то не найдешь. Одни устраивают из этого таинство, другие – сделку, а третьи – шутку. Для нас, солдат, брак – дело святое. Как известно, шпага – символ нашей чести. Мы кладем ее на землю, через нее перепрыгивает сперва жених, потом невеста – потаскушка за обманщиком, – барабан выбивает дробь, и они идут в постель. У нас обряд короткий.
Буллок. Но самый лучший из всех – веселый, пышный.
Бэланс. А ты разве солдат?
Буллок. А то как же! Дайте-ка сюда вашу палку, сейчас я вам покажу, как я ружейные артикулы выделываю.
Бэланс. Получай! (Бьет его тростью по голове.), (Сильвии.) Простите, сударь, в каком вы чине?
Сильвия. Лондонские буфетчики, трактирщики, конюхи да шлюхи величают меня капитаном, потому что я ношу красный кафтан, шпагу, заломленную шляпу и парик с кошельком. На шею я повязываю платок вместо галстука, трость пристегиваю на пуговицу, в голове у меня карточные игры, а в кармане игральные кости.
Скейл. Ваше имя, сударь?
Сильвия. Капитан Набекрень. Шляпу я ношу набекрень, мозги у меня набекрень, с бабами у меня набекрень. Словом, все у меня набекрень, вот только воевать да жрать приходится по-настоящему.
Бэланс. Простите, сударь, а что привело вас в Шропшир?
Сильвия. А то и привело, сударь. Вам, провинциалам, говорят, не хватает ума, а нам, столичным джентльменам, – денег. Вот я и надумал...
Бэланс. Ясно, сударь. Эй, констебль!
(Возвращается констебль.)
Отведите этого джентльмена в арестантскую. Пусть сидит до особого распоряжения.
Рози. Прошу вас, не обижайте его, ваша милость! Он ведь только так, болтает, а ничего худого мне не сделал. Такой безобидный, каких мало.
Скейл. Не тревожься, малютка, я о тебе позабочусь.
Сильвия. Не по правилам, джентльмены. Когда человек теряет жену, он зато обретает свободу. А вы сразу хотите отнять у меня и то и другое.
Бэланс. Вот что, констебль... (Шепчет ему что- то на ухо.)
Констебль. Будет исполнено, ваша честь. (Сильвии.) Идемте, сударь.
(Уходят констебль, Буллок, Рози и Сильвия.)
Бэланс. Идемте, мистер Скейл. А с этим нахальным мальчишкой я знаю, как поступить.
У Мелинды. Мелинда и Уорти.
Мелинда (в сторону). Покуда все идет, как было предсказано. Сейчас ровно десять. – Простите, сударь, а давно вы надумали отправиться странствовать?
Уорти. Человек всегда бежит от своих печалей, сударыня.
Мелинда. Скажите лучше, у вас появилась охота к перемене мест. Это больше похоже на правду.
Уорти. Во всякого рода переменах, сударыня, есть своя прелесть, иначе ни вы, ни я к ним бы так не стремились.
Мелинда. Вы ошибаетесь, сударь, если полагаете, будто я настолько люблю перемены, чтобы ради них пускаться в путешествия. А что до вас, то, по-моему, неблагоразумно делать такие траты и подвергаться таким опасностям во имя каких-то несбыточных надежд. Надежды, даже когда они сбываются, не оправдывают наших ожиданий. Недаром путешественника тянет домой куда сильней, чем в чужие края.
Уорти. Я тоже не уверен, что получу особое удовольствие от своего путешествия. Одно несомненно – даже среди дикарей не встречу я такой жестокости, какую видел здесь!..
Мелинда. Сударь, мы доставили друг другу немало огорчений. Давайте же выложим все начистоту и положим конец нашим раздорам.
Уорти. Вы, конечно, признаете, сударыня, что вы у меня в долгу. Сколько у меня за год накопилось неоплаченных вздохов, опасений, обещаний, клятв, нежных слов, вожделений, ревнивых дум. Вы до сих пор этот счет ничем не покрыли.
Мелинда. Но того, что вы задолжали мне, не окупят и семь лет рабства. Вспомните, как вы держались со мной год назад, когда, пользуясь моей неопытностью и бедностью, хотели сделать меня своей любовницей, своей рабыней. Вспомните ваши подлые инсинуации, коварные обещания, хитрые уговоры, ловкое притворство, наглые выходки, вольные речи, развязные письма и бесцеремонные визиты, вспомните все это, мистер Уорти!
Уорти (в сторону). Помнить-то помню, да жаль, все было зазря. (Громко.) Но и вам, сударыня, не составит труда вспомнить, как...
Мелинда. Я ничего не желаю вспоминать, сударь. Вам же лучше, чтоб я все забыла. Вы были грубы со мной, а я с вами жестока, вот и выходит, что мы квиты. А теперь, если вы хотите, чтоб у нас все наладилось, оставьте мысль о путешествии и будьте паинькой до конца великого поста, а я обещаю держаться с вами, как с джентльменом. Вот вам на то моя рука.
Уорти. А я обещаю держаться с вами, как подобает с дамой. И если я отступлюсь от своих слов, пусть это (целует ей руку) будет мне отравой.
(Входит слуга.)
Слуга. Карета подана, сударыня. (Уходит.)
Мелинда. Я еду в имение к Бэлансу – хочу повидать свою кузину Сильвию. Я виновата перед ней и не успокоюсь, пока не попрошу у нее прощения.
