В архивах сохранились яркие литературно-художественные документы: очерк Саркизова-Серазини, посвященный юбилейному вечеру 1922 г. Сумбатова-Южина в Малом театре, автобиография 1925 г., переписка с Сумбатовым-Южиным и Волошиным и пр. Со страниц этих документов встает образ деятельного врача, заботящегося о пациентах, со временем превратившихся в друзей, и внимательного наблюдателя общественно-культурной жизни, не скрывающего оценок происходящих в ней трансформаций.
ВОИНОВА Александра Ивановна, в замужестве Дандурова (1877 (?) — после 1965), пишущая под псевдонимом Сант-Элли, происхождения которого разыскать не удалось, — прозаик, мемуарист, драматург. Родилась в селе Воскресенском Тульской губернии в дворянской семье. Рано потеряла родителей. Окончив Тульскую женскую гимназию, поступила на историко-филологический факультет Высших женских курсов, где ее профессором был П. Н. Сакулин.
Ее первая крупная вещь — прозаические мемуарные «Записки курсистки», ставшие известными как «энциклопедия безвременья». Продвигая «Записки…» в печать, Воинова обратилась за помощью к влиятельному тогда Сакулину. Лексика и интонации ее письма (октябрь 1908 г.) принадлежат веку XIX: «…искони веков ведется обычай среди начинающих свою литературную карьеру: с глубокой верой ищут человечище-руководителя, который мог бы понять…» Спрашивая, может ли быть ее первая беллетристическая вещь напечатана, тут же сообщает адресату, что облегчит ему задачу определить, есть ли у нее талант либо нет, следующим пассажем: «У меня есть жажда писательства, и эту жажду (или иначе я называю — призвание) я должна утолять…» (Выделено автором. — В. Г.) Уже в это время у молодой женщины явственна уверенность в собственных писательских потенциях. Из этого же письма мы узнаем, что начинающий литератор хрупка здоровьем, болезненна (Воинова-Дандурова А. И. Письма Сакулину П. Н. 1908–1925 // РГАЛИ. Ф. Сакулина. Ф. 444. Оп. 1. Ед. хр. 203. Л. 1 об.).
Второе письмо пишется через три года, 2 ноября 1911 г. Писательница вылечилась «от телесных недугов», учительствует в Москве и намерена «легализоваться на литературном поприще», для чего просит Сакулина ввести ее в Художественно-литературный кружок, собирающийся по средам, когда «бывают собрания начинающих авторов, при чем происходит чтение новых рассказов». И уже 15 ноября она благодарит профессора за его любезность — введение нового члена в кружок произошло. Но результат оказался неожиданным. Она пришла на среды, ходила в кружок целый год, так и не произнеся вслух ни единого слова. «И ушла навсегда оттуда и поклялась, что никогда между мною и ими не будет никакой связи!» Потому что у начинающей писательницы «святое отношение к слову», а там «нет этой святыни» (Л. 9 об.).
В 1913 г., вновь привлекая к издательским хлопотам Сакулина, Воинова издает, наконец, «Записки курсистки». А спустя два года выходит замуж и переезжает в г. Борисоглебск Тамбовской губернии, где изучает положение крестьянства и продолжает писать. Роман «Ника» выходит в 1916 г.
После 1917 г. Воинова в Москве. Здесь она сотрудничает с издательством «Молодая гвардия», Театральным издательством, «ЗиФ» и др., одну за другой пишет пьесы («Совбарышня Нина», «Золотое дно», «Акулина Петрова», «На буксир!»).
К концу 1920-х перед нами опытный литератор: Воиновой уже за пятьдесят, за плечами — двадцать лет литературной работы. С 1931 г. она входит в Союз революционных драматургов (вместе с Б. С. Ромашовым, Ю. Л. Слезкиным, А. М. Файко, В. В. Шкваркиным), который позднее в полном составе перейдет во Всероскомдрам (см.: Список членов Союза революционных драматургов. РГАЛИ. Ф. 645. Оп. 1. Ед. хр. 402. Л. 19, 23 об.). В 1930-е гг. она тяготеет к литераторам старшего (своего) поколения, в частности, дружит с театральным писателем Л. Я Гуревич, посещает вечера известного московского литературного салона Е. Ф. Никитиной. Листки блокнота сохранили пометы и краткие записи Воиновой, свидетельствующие о том, что современность она оценивает грустно и не без иронии: «Бешеная печальная поэма жизни. <…> Деньги. Да разве они сейчас достаются службой? Деньги — это итог изворотливости, уменья втереть очки, заскочить вперед, чтоб обогнать раскачивающийся советский аппарат. „Полная увязка монеты с идеологией“ — звонкое советское имя плюс идеология с установочкой». И тут же, как некий итог наблюдениям: «Неосмысленные сердца…» (Письма Воиновой А. И. Никитиной Е. Ф. 1931–1933 // РГАЛИ. Ф. 341. Оп. 1. Ед. хр. 44. Л. 10, 15).
В 1935 г., заполняя анкету члена Всесоюзного объединенного кооперативного издательского товарищества «Советский писатель», в графе «социальное происхождение» Воинова укажет: «дочь народного учителя», образование — «высшее (2-й Московский государственный университет)», а о трудах сообщит: «Пьесы, рассказы, роман „Самоцветы“ („ЗиФ“)». Ни сделавшие ей некогда имя «Записки курсистки», ни романы «Ника» и «Тайна бытия» упомянуты не будут.
Теперь бывшая курсистка, некогда писавшая о «святом отношении к слову», сочиняет пьесы о конфликте верующей жены и партийного мужа («Акулина Петрова»), о работе партячейки и производственном прорыве («На буксир!»), послушно не раз и не два переделывая пьесу по указаниям политических редакторов.
На какое-то время писательница в связи с болезнью переезжает в Цхалтубо, затем вновь возвращается в Москву и работает в музеях и Библиотеке им. В. И. Ленина, собирая материалы по Востоку (ее консультирует муж, знаток древней истории Востока Д. С. Дандуров).
В 1965 г. официально отмечалось восьмидесятилетие писательницы, из чего следует, что год ее рождения 1885-й, хотя в анкете, заполненной ею в 1935 г., она указывала год 1877-й. Данные же, приведенные в Списке членов Союза революционных драматургов 1932 г., сообщают, что Воиновой 42 года, т. е. год ее рождения — 1890-й. Весомых аргументов в пользу какой-то из этих, существенно расходящихся, версий у нас нет.
ПОПОВСКИЙ Александр Данилович (1897–1982) родился в бедной еврейской семье в городке Б. Токмак Днепропетровской области. Отец был портным, и в одиннадцать лет сына отдали в ученики в цирюльню. Подросток брил и стриг, ставил банки и пиявки — и волей-неволей слушал беседы посетителей, наблюдал колоритные сценки. Поэтому быт еврейского местечка (ранее входившего в черту оседлости), типажи будущих героев комедии «Товарищ Цацкин и Ко», выразительные их диалоги Поповский знал досконально. Стремясь вырваться из скудного и убогого быта, юноша уезжает сначала в Одессу, затем в Кременчуг. Оканчивает трехгодичные вечерние общеобразовательные курсы.
Сын драматурга М. А. Поповский (1922–2004), ставший историком науки, автором книг о судьбах ученых и их открытий в СССР, писал позже, что его родители «кинулись в революцию».
Симпатии будущего драматурга безраздельно отданы большевикам, в годы Гражданской войны Поповский — боец 2-й Конной армии. Благодаря своей грамотности он «проходит службу в качестве следователя Революционного военного трибунала, затем — как агитатор, позднее становится командиром боевого отряда» (см.: Дарманов И. Предисловие к изд.: Поповский А. Д. Избранные произведения: В 2 т. Т. 1. М.: Худ. лит., 1980).
Возможно, осознав необходимость профессиональной подготовки, а может быть, используя «профильную» рекомендацию, после окончания Гражданской войны Поповский поступает в Одесский институт народного хозяйства и в 1923 г. оканчивает экономический факультет с юридическим уклоном. Начав с должности следователя при Запорожском губернском суде, вскоре он становится членом Коллегии адвокатов в Одессе. Но уже в середине 1920-х гг. Поповский оставляет юриспруденцию. Следует переезд в Москву, работа в журналистике и не только: в течение двух лет Поповский пишет несколько пьес (среди них «Канун революции», «Заговор равных», «Товарищ Цацкин и Ко», «Враги»), вступает в Революционный союз драматургов.
В анкете, заполненной 24 апреля 1935 г. (РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 29. Ед. хр. 17. Л. 34), Поповский сообщал о себе:
«Род творчества — прозаик, драматург.
Партийность — б/п, бывший член РКП.
Член профсоюза Рабочего полиграфического производства.
Член группкома „Советский писатель“.
Образование — высшее, окончил экономический и юридический факультеты.
Романы: „Буревестник“ („ЗиФ“. 1927), „Три дня“ („Недра“), восемь пьес [напечатано] в ГИЗе, театральных издательствах в 1925–1926 гг.».
В 1926/27 гг. пьесы Поповского появляются на сценах театров, в том числе московских, но сколько-нибудь заметного успеха не имеют. Не складывается у него и репутация лояльного литератора.
Вступивший по убеждению в ряды РКП(б), теперь Поповский то ли «вычищен» из партии, то ли сам оставил ее. В 1934 г. фамилия Поповского упоминается в специальной «Справке секретно-политического отдела ГУГБ НКВД СССР „Об отношении писателей к прошедшему съезду писателей и к новому руководству Союза советских писателей“». Поповский говорит: «Щербаков, Каменев, Иванов, Сидоров — что это может изменить? Меня так же, как и прежде, не будут печатать. А больше или меньше будет чиновников над литературой — это безразлично» (Власть и художественная интеллигенция. Документы. 1917–1953. М.: РОССПЭН, 1999. С. 244).
