Благое. Вот ты теперь как?
Мара. Это правда, сынок?
Милорад. Правда. Я предпочитаю иметь хорошую жену, чем скверный диплом, и к тому же я обвенчан, и незачем мне развенчиваться. У меня жена…
Благое. Ребенок…
Милорад. Да. И отец, если рассудит, увидит, что я сберег самое малое сто тысяч динаров. Не надо давать Кларе двадцать тысяч динаров, не надо расходовать на свадьбу, на крестины и…
Живота. Он или сумасшедший, или смеется над нами.
Милорад. Я не смеюсь, чего же вам еще надо? Жена хорошая, красивая и честная…
Мара. И то правда, Живота, она и верно хорошая и скромная невестка.
Живота. И ты! замолчи!
Благое. Молчи да молчи, ну а если серьезно подумать, то выходит, что так-то все-таки лучше. Мы уж и так достаточно запутались.
Живота. У тебя в голове все запуталось, и ты сам не знаешь, что плетешь, и Мара – недаром она твоя Сестра. И ум у вас одинаков! Что вы, сумасшедшие или пьяные? Когда же так бывало – хотел жениться на министерской дочери, а женился на Кларе. Та принесла бы в приданое виадуки, километры, тоннели, а эта – Пепика!.. (Маре.) Ты, ты, ты виновата! Ты его избаловала. И теперь опять ты вбила себе в голову Клару с Пепиком! Но запомни, и он пусть запомнит, пока я жив – не разрешу! Понимаете? Не разрешу! (Кипятится еще больше.) Всех вас в сумасшедший дом отправлю: и тебя – раз в твоей голове все перепуталось и ты мне этот план составил, и тебя – раз ты выдумала, что «невестка» хорошая и скромная», и того, кто берет себе чужую жену. Всех запрячу в сумасшедший дом!.. Запрещаю, понимаете, запрещаю!..
Мара. Живота, ради бога, успокойся!
Живота. Сами вы успокойтесь. Я успокоюсь, когда сойду с ума! И это будет, увидите. Вот уж и теперь в голове что-то переворачивается!
Мара. Иди отдохни немного в этой комнате.
Живота. Разве среди вас отдохнешь? Нет, дай мне ключ от этой комнаты. (Показывает на комнату справа, где собрались все посетители.)
Mapa. Она не заперта.
Живота. Знаю, что не заперта, но ты дай мне ключ. Я запрусь там, чтоб никто меня не беспокоил. Оставьте меня в покое, иначе я сойду с ума! (Берет у Мары ключ и входит в комнату направо; раздается его отчаянный крик и галдеж посетителей; необыкновенно взволнованный, он выскакивает обратно и запирает за собой двери.) О господи, да это же настоящая засада! (Своим.) Неужели вам не жаль отца? Ведь вы знаете, что у меня больное сердце, как же вы могли пустить меня в это осиное гнездо!
Из комнаты слышны стук и крики.
Мара. О господи, Живота, зачем ты их запер?
Живота. Они там все, они разорвут меня, спасите меня!..
Снова слышен стук.
Милорад. Нельзя же их держать взаперти! Дай мне ключ!
Живота. На, но ты сам с ними и разговаривай, я не хочу с ними говорить. (Дает ему ключ и, утомленный, падает в кресло.)
Милорад открывает двери, и все врываются в комнату.
XXIII
Госпожа Драга, Сойка, Сима, госпожа Протич, госпожа Спасоевич, Райсер, те же.
Драга (разъяренная, как и все остальные, подходит к Животе). Вы лишаете нас свободы! Но об этом мы еще поговорим, а теперь я пришла сказать вам, чтобы вы выбросили из головы все километры!
Живота бессмысленно смотрит на нее и не говорит ни слова.
Дамы (одновременно). Мы, сударь, уполномочены чрезвычайным собранием Совета управления детского приюта номер девять требовать у вас удовлетворения за вчерашнюю историю.
Живота бессмысленно смотрит на них.
Спасоевич. Самое меньшее, что вы можете сделать, это извиниться перед нами.
Протич. Притом письменно извиниться.
Живота бессмысленно смотрит на них.
Сойка. Я и господин Сима пришли, но… нужно поговорить наедине. Если хотите, пройдемте в другую комнату.
Живота бессмысленно смотрит на нее.
Райсер. Я пришел проститься, сегодня вечером и уезжаю в Афины.
Живота бессмысленно смотрит на него.
Все из правой комнаты. Но, сударь, ваше молчание еще не значит…
Живота (вскакивает). Что же вы от меня хотите? Хватит, я больше не могу, оставьте меня в покое, у меня своих мук довольно!
Дамы. Это ваше личное дело.
Живота. Мое? Так пусть же и ваше будет. Я всем скажу, пусть весь мир слышит, пусть весь мир смеется над моими страданиями, над позором моего сына!
Милорад. Но, отец!..
Живота (разъяренный). Пусть весь мир слышит: мой сын хочет жениться на авантюристке, на женщине легкого поведения!
Общее удивление.
Милорад. Отец, что ты говоришь?
Ж и в от а. Я это докажу.
Милорад. Докажи, но при ней, при женщине, которую обвиняешь, докажи! (Идет к двери налево.) Клара, Клара, идите сюда!
XXIV
Клара, те же.
Милорад (после появления Клары, отцу). Говорите!
Живота. И буду говорить! Ты сам спроси эту даму, пусть она тебе скажет, кто такой этот (смотрит в заявление, которое было у него в кармане) Иоганн Вольфганг Гёте!
Райсер (слышит это имя, поднимает голову и сразу начинает, как будто читая лекцию). Иоганн Вольфганг Гёте – самый знаменитый немецкий поэт, он обладал самым необыкновенным воображением и глубочайшими идеями. Родился он во Франкфурте-на-Майне в 1749 году, а скончался в Веймаре в 1832 году. Его отец – королевский советник Иоганн Каспар Гёте родился в 1710 году, а скончался в 1782 году; мать – Катерина Елисабета Текстор родилась в 1731 году, а скончалась в 1803 году. Своими произведениями Гёте снискал дружбу веймарского герцога Карла Августа, который осыпал его своими милостями…
Живота (в отчаянии, потеряв терпение). Господи боже, когда он уберется отсюда! (Райсеру.) У меня голова кругом идет, а он мне лекции читает. Клара, скажи откровенно, ты знаешь этого Иоганна?
Клара. Как же я могу его знать, если он умер на 80 лет раньше, чем я родилась.
Живота. Умер на 80 лет раньше? Но ты же сама сказала, что была в интимных отношениях с Иоганном Вольфгангом Гёте.
Милорад. И ты хотел, чтобы я это подписал?
Живота. Ладно, мертвый есть мертвый, царство ему небесное, и нечего о нем говорить. А Титулеску? (Милораду.) Спроси ее, кто такой Титулеску?
Милорад. Чего я ее буду спрашивать? Титулеску – румынский министр иностранных дел.
Живота. Господи боже, что со мной делается! Все передо мной кружится, я ничего не вижу, я задыхаюсь!
XXV
Велимир, те же.
Входит Велимир.
Живота (увидев Велимира, бросается, как зверь, и хочет схватить его за горло). Ты, ты, разбойник, устроил все это! (Поднимает кулак; общий визг.)
Славка (выбегает и встает перед отцом, чтобы защитить Велимира). Отец, он не виноват!
Живота. Он виноват, он! Я за все ему отплачу, он меня будет помнить! (Велимиру.) В самое сердце поражу, понимаешь, в самое сердце!.. Ты что думаешь – она твоя жена? (Показывает на Клару.) Э, нет! Она жена моего сына, моя сноха! Так ведь, Милорад?
Общее движение.
Милорад. Так!
Живота. Так ведь, Клара?
Клара (выпрямляется, смотрит па всех и, когда ее взгляд встречается со взглядом Велимира, решительно, даже упорно отрезает). Так! (Подходит и целует руку Маре и Животе.)
Общее удивление.
Славка (Велимиру). Будьте мужественны.
Живота (Велимиру). Что, получил?
Велимир улыбается и пожимает плечами.
Благое. Так, так, Живота! Иначе и быть не может.
Живота (вздыхает). Сдаюсь! Пропал министр – и всё! Я думал, все можно купить за деньги, но теперь вижу: многое можно купить, а ума не купишь!..
Мара (приводит за руку Пепика). Вот и хорошо, я больше всего за ребенка рада. Что бы он стал делать, бедняга, в чужой стране? Ты видишь, он, милый, все это время, как овечка, ходит: то около тебя, то около меня.
Живота. Эх, Мара, надо примириться с тем, что случилось! (Обнимает Пепика.) А с тобой, внучек, мы подружимся. Ты все у меня перевернул вверх ногами, может быть, ты и поправишь. Может быть, суждено от тебя деду увидеть удачу. (Ласкает его.) Марица, убери диплом, брось его куда-нибудь, унеси…
Милорад. На чердак!..
Живота. Да, на чердак! Только смотри, рамку не испорти, пригодится!.. Когда-нибудь мы вставим в нее настоящий диплом. И на нем большими буквами будет написано: Доктор Пепик Цвийович!..
Занавес
