Эдвард Олби - Все в саду

Цинтия. Дон и Бетти Гренджер?

Луиза. Да.

Перри. А у меня никак не выходит из головы Гарри Берне.

Гилберт. Ты хочешь сказать Гарри Бернстайн.

Гости уходят.

Миссис Туз (к Дженни и Ричарду). Это место зарастет травой, и очень скоро все в саду будет таким же, как прежде. Вот увидите.

Миссис Туз уходит, Ричард и Дженни машинально идут ее провожать.

Сцена некоторое время пуста. Из сада появляется Джек.

Его одежда перепачкана в волосах песок.

Джек (отныне он будет обращаться только к публике, даже когда Ричард и Дженни возвратятся на сцену, — они его, конечно, не видят). О, не воображайте бог знает чего. Я умер. Умер окончательно и бесповоротно. Поразительно, какое отрезвляющее действие производит смерть. Надо признаться, я никогда не думал, что это произойдет вот так. Я представлял себе, как я потихоньку соскользну с табуретки о баре или однажды ночью врежусь в грузовик на повороте. Но такое мне и в голову не приходило. Это только еще раз доказывает, как трудно что-нибудь предугадать. Боже, кто бы мог поверить? У мадам Туз — Берил, и Цинтия, и Луиза. И бедняжка Дженни! Я бы ни за что не поверил. Не потому ли, что я порядочный эгоист и дальше своего носа ничего не вижу? Не видел. Никак не привыкну к прошедшему времени. Бедные Дженни и Ричард — вот кого мне жаль. Жить с вечным сознанием вины. И все прочее. Эта старая мадам не пропадет. А остальные… Какое мне до них дело? А вот за Дженни и Ричарда у меня болит сердце.

Дженни и Ричард возвращаются и медленно идут по сцене.

Джек прикладывает палец к губам, призывая зрителей к тишине,

хотя это вроде бы и не нужно.

Дженни (робко). Что ж!

Ричард (опустошенный). Да.

Дженни (стараясь вести непринужденный разговор.) Куда ты услал Роджера?

Ричард. В клуб, поплавать. Я дал ему денег на бассейн.

Дженни (искренне). Как мило с твоей стороны.

Ричард. Глупо было на нем вымещать раздражение.

Дженни. Да.(Пауза.) Пожалуй, надо убрать бокалы и все прочее.

Ричард. Правильно.

Джек (какое-то время наблюдает за ними, а потом опять обращается к публике). И представьте, какая ирония судьбы.

Дженни (вспомнив). Мы должны… молчать.

Ричард. И как же получится? Что он так просто… исчез?

Дженни. Да, видимо, так.

Ричард. Но ведь сюда его привел Роджер?

Дженни. А мы скажем, что Джек недолго побыл у нас и ушел.

Ричард. Нас будут допрашивать.

Дженни. Наверно. Им не могут не заинтересоваться, хотя бы страховая компания.

Ричард. Нам нужно сочинить версию.

Дженни. Да, я поговорю с остальными.

Ричард. Хорошо.

Дженни (с такой искренностью и так много объясняя этим). Милый… а ведь я люблю тебя.

Ричард (смущенно). Да, и я тебя люблю.

Джек. Да, так я хотел рассказать вам об иронии судьбы. Помните, я как-то говорил, что хочу переписать завещание и оставить все Ричарду и Дженни. Это была не шутка. Я все завещал им. Три с половиной миллиона до единого пенни. И мои дома здесь и на Багамских островах. Все принадлежит им.

Дженни. Эти бокалы на поднос.

Джек. Но все дело в том, что им придется ждать. Я ведь, так сказать, пропил… исчез с лица земли. И пройдет семь лет, пока меня можно будет официально объявить умершим. И еще предстоит следствие. В этом можете не сомневаться. Надеюсь, что их версия окажется убедительной.

Ричард. А что делать с икрой?

Дженни. Дай сюда, я ее накрою и поставлю в холодильник.

Джек. Но семь лет очень большой срок. Разное может случиться. При их теперешней жизни они могут не вытянуть семь лет. Жить таким грузом! (Ричарду и Дженни). Будьте сильными, ребятки! Держитесь!

Дженни. Милый… Я подумала про этот новый дом миссис Туз.

Ричард. А что?

Дженни. Там надо посадить цветы, и чтобы у дома был жилой вил. Запущенный сад всегда бросается в глаза.

Ричард. Да, это верно.

Дженни. Как только видишь запущенный сад, сразу возникает подозрение, что с домом что-то неладное.

Ричард. Да.

Дженни. За садом надо так ухаживать, чтобы он не отличался от других. Как ты считаешь?

Ричард. Да, ты права.

Джек. Что ж, может быть, они и продержатся.

К О Н Е Ц