Владимир Мирзоев - Тавматургия

РЫЦАРЬ. Золотой?

ДРАКОН. Ну естественно.

РЫЦАРЬ. Как-то все это не очень…

ДРАКОН. Что «не очень»?

РЫЦАРЬ. Да пахнет каким-то говном.

ДРАКОН. Вся материя вышла из темного липкого праха. Ну и что нам теперь: не хотеть, не дышать, не любить?

Прошло три года. И снова ноябрь.

ДЕВУШКА. Здравствуйте.

ДРАКОН. Здравствуй.

ДЕВУШКА. Теплая осень какая. Скоро декабрь, а все еще плюс двадцать два.

ДРАКОН. Климат меняется.

ДЕВУШКА. Да, остывает Гольфстрим.

ДРАКОН. Это лапша остывает.

ДЕВУШКА. Как вы сказали?

ДРАКОН. Лапша. Если остынет, ударят собачьи морозы.

ДЕВУШКА. Да. Я не спорю. Наверно, вы правы.

ДРАКОН. Лапша!

ДЕВУШКА. Можно спросить? Вы не знаете, где мой жених?

ДРАКОН. Где твой жених?

ДЕВУШКА. Мой приятель, знакомый. Помните, мы приходили сюда прошлой осенью? Нет, позапрошлой.

ДРАКОН. Да-да-да. Удивительно, время летит, а процессы внутри замедляются. Очень похоже, что жизнь — это, в сущности, сон. Направление то же.

ДЕВУШКА. Ну да, направление то же. Я пыталась искать его в городе и не нашла.

ДРАКОН. Хочешь знать почему?

ДЕВУШКА. Почему?

ДРАКОН. Потому что его больше нет в этом городе — съехал.

ДЕВУШКА. Он переехал? Куда?

ДРАКОН. Не переехал, а съехал.

ДЕВУШКА. То есть, простите, я просто пытаюсь понять… у него неприятности?

ДРАКОН. Нет, у него все в порядке.

ДЕВУШКА. Это странно. Повсюду порядок исчез…

ДРАКОН. А у нашего парня по-прежнему полный порядок.

ДЕВУШКА. Да?

ДРАКОН. Пожизненный.

ДЕВУШКА. Странно.

ДРАКОН. И каждый находит свое в этой лавке старьевщика.

ДЕВУШКА. Можно его повидать?

ДРАКОН. Ты о ком, о старьевщике?

ДЕВУШКА. Нет, о моем женихе.

ДРАКОН. Повидать? Ну конечно. Какие проблемы? Давай.

ДЕВУШКА. Что давать?

ДРАКОН. Говори — он сейчас тебя слышит и видит.

ДЕВУШКА. Тут… какие-то гаджеты?

ДРАКОН. Гаджеты, гады, глисты, глиноземные гномы, гремучие космы Горгоны.

ДЕВУШКА. Вы о чем?

ДРАКОН. Все смешалось в один неразлучный комок. Посмотри на меня.

ДЕВУШКА. На тебя?

ДРАКОН. Узнаешь своего жениха?

ДЕВУШКА. Это ложь!

ДРАКОН. Посмотри.

ДЕВУШКА. Это все не смешно.

ДРАКОН. Посмотри.

ДЕВУШКА. Эти ваши солдатские шутки…

ДРАКОН. Да, такая же дрянь, как дешевая ткань из китайской провинции Тайюань.

ДЕВУШКА. У меня были трусики…

ДРАКОН. Были, да сплыли. Их унес Ахерон.

ДЕВУШКА. Я… меня…

ДРАКОН. Понимаю, тошнит.

ДЕВУШКА. Почему вы такой?

ДРАКОН. Называй меня просто Дра-Дра.

ДЕВУШКА. Вы злодей? Покровитель преступников и хулиганов?

ДРАКОН. Это вряд ли.

ДЕВУШКА. Губитель святой простоты?

ДРАКОН. Может быть…

ДЕВУШКА. Полоумный посланник Инферно?

ДРАКОН. Я могу угостить тебя кофе?

ДЕВУШКА (с горечью). И сигаретой?

ДРАКОН. Прости, я теперь не курю.

ДЕВУШКА. Неожиданно.

ДРАКОН. Курево нас убивает.

ДЕВУШКА. Ну конечно, а в этой стране нужно жить по возможности долго и счастливо, да?

Интервью.

ДРАКОН. Превращение как происходит: не то чтобы сразу, как в сказке. Это целый процесс, постепенный.

ДЕВУШКА. Болезненный?

ДРАКОН. Нет. Я бы так не сказал.

ДЕВУШКА. Просто мирно живешь и не чувствуешь тайной подмены?

ДРАКОН. Тебе кажется — все под контролем.

ДЕВУШКА. Учет и контроль.

ДРАКОН. Здравомыслие.

ДЕВУШКА. Трезвость.

ДРАКОН. Холодная сила расчета. Ощущаешь себя европейцем до мозга костей.

ДЕВУШКА. Ну а в зеркале, утром?

ДРАКОН. И в зеркале видишь все то же: те же родинки, мимика…

ДЕВУШКА. Те же родные глаза?

ДРАКОН. Зря смеешься. Глаза остаются на месте. Может, левый тебе иногда подмигнет. Но процесс трансмутации не протекает как в сказке.

ДЕВУШКА. Это было уже.

ДРАКОН. Как в новелле у Кафки.

ДЕВУШКА. И теперь ты — военный живой огнемет?

ДРАКОН. Я не ведаю, кто я теперь. И не очень отчетливо помню, каким я был раньше. Прошлое выцвело, прошлое было, да сплыло. Остались пустые надежды.

ДЕВУШКА. На что?

ДРАКОН. Может быть, на изменчивость. И негативный отбор.

ДЕВУШКА. Кто кого отбирает?

ДРАКОН. Естественно, я — для себя. Одиночество крови дает преимущество брать.

ДЕВУШКА. Все, что плохо лежит?

ДРАКОН. Все, что движется, дышит и — если надо — лежит. Открывая мне вход в преисподнюю.

ДЕВУШКА. Ад — это женщина?

ДРАКОН. Ад — это все что угодно. Есть иллюзия клетки — она не статична. В ней подвижная молекулярная хлябь. Эта бездна безвольна и хаотична, словно море, силлабо-тонична, обновляется быстро, как валютная блядь.

Девушка быстро записывает.

Тело мое изнутри похоже на муравейник, на античную оргию жадно роящихся пчел. Как из этого хаоса вдруг возникает Коперник, тот, что утром встает на молитву с первым лучом? Как информирует ум наши аминокислоты? Если же ум ни при чем, как информирует Ом? Кто вынуждает копировать строчку за строчкой геном? Чтобы сочились стихи ягодой или зиготой.

ДЕВУШКА. Как пчела незаметно для всех строит соты свои в затерявшемся улье, так и Его благодать созидает любовь в нашем ветреном сердце. Горечь меняя на сладость, жестокость — на милосердие.

ДРАКОН. Это кто говорит?

ДЕВУШКА. Святой Макарий Великий.

ДРАКОН. Да. Красиво.

Собор. Патриарх, Первый Клирик, Второй Клирик.

ПАТРИАРХ. Как это «снизу стучат»? Что значит «снизу»?

Разве под сауной… разве еще есть этаж? Или подвал?

ПЕРВЫЙ КЛИРИК. В том-то и дело, что нет.

ВТОРОЙ КЛИРИК. Только фундамент собора.

ПАТРИАРХ. То есть, другими словами, кто-то стучит из-под глыб?

ВТОРОЙ КЛИРИК. Да уж. Скорее скребется. Но деликатно: тук-тук.

ПАТРИАРХ. Может быть, это метро?

ПЕРВЫЙ КЛИРИК. Нет, не похоже на поезд.

ВТОРОЙ КЛИРИК. Видно, условный сигнал.

ПАТРИАРХ. Как у зэков, что ли?

ПЕРВЫЙ КЛИРИК. Так точно, товарищ ге-ге-генерал.

ПАТРИАРХ (поморщился). Ну зачем ты опять: «генерал и товарищ»? Ну сколько просили тебя?

ПЕРВЫЙ КЛИРИК. Виноват, ва-ва-ваше святейшество. Это условный рефлекс.

ПАТРИАРХ. Безусловный.

ПЕРВЫЙ КЛИРИК. Простите?

ПАТРИАРХ. Неважно. Давай продолжай.

ПЕРВЫЙ КЛИРИК. Тук-тук-тук… Я подумал: а вдруг это игвы полезли? Помните, у Даниила Андреева — раса зловредных существ неземного генезиса, игвы?

ПАТРИАРХ. А почему под землей?

ПЕРВЫЙ КЛИРИК. Они в глубине, как личинки, лежат до сигнальной трубы.

ПАТРИАРХ. Что еще за труба?

ПЕРВЫЙ КЛИРИК. Апокалипсис, град и огонь, перемешанный с кровью.

ПАТРИАРХ. Ясно. Еще есть какие-то версии?

ВТОРОЙ КЛИРИК. Может, это таджики прорыли подземный канал?

ПАТРИАРХ. Учинить наводнение? Снова бассейн устроить? Вместо Пасхи отпраздновать день Нептуна?

Первый Охранник, Второй Охранник.

П.О. Все тот же стук?

В.О. (слушает лежа). И снова патриарха зовет, как мамку малое дитя.

П.О. Вот чудеса! А ты не врешь, земеля?

В.О. Ложись и слушай. Тоже мне Фома.

Первый Охранник ложится на пол.

П.О. Да, правда, воет. Воет и зовет. Так жалостно, как ржавая петля… Нет, погоди! Теперь завел другое…

В.О. Что там еще?

П.О. Теперь он заскулил: «Иди ко мне, великий матриарх».