и отсутствующим отделением.
Д ю к и ч. Чего мы все еще ждем?
М о ж а р. Господин капитан! Русские вышли и из Кешерюкута. (Обводя «биноклем» вокруг.) И из Пишта! Нас окружают.
Шайбан торопливо выходит на авансцену, остальные следуют за ним.
Явление одиннадцатое
Входит пьяный Б о д а к и, держа под мышками по два фауст-патрона, останавливается посередине, покачивается.
Б о д а к и. Коли вы все же решитесь, так чтоб не шли с пустыми руками. Вот вам четыре фауст-патрона.
В о н ь о. Угораздило же тебя прийти как раз вовремя! Когда танки уже ушли!
Б о д а к и. Жаль. Если бы мне не опротивела вся эта навозная куча, я сшиб бы их сторожевые вышки.
В о н ь о. Языком?
Б о д а к и. Я-то?
Ш а й б а н. Кто тебе разрешил покинуть позицию?
Бодаки делает шаг вперед, бросает фауст-патроны.
Отвечай!
Б о д а к и. Вы никто. Вы для меня не существуете.
Ш а й б а н. Я пока еще твой командир!
Б о д а к и. Были, пока вам приказывали, что надо делать. Но с тех пор, как приходится думать своей головой, вы беспомощны. Почему вы не передали командование прапорщику? Или фельдфебелю? Или повару?
Ш а й б а н. Арестовать!
Б о д а к и (засовывает руку в карман). Ну-ка, валяйте! (Поскольку никто не двигается с места, медленно вытаскивает руку.) Впрочем, я пришел только проститься, ребята. Будьте здоровы!
Ш а й б а н (встает). Вам не удастся свалить вину на других! Вы за это ответите!
Б о д а к и. Я?
Ш а й б а н н е. Да! Раз ты обиделся, для тебя это было куда важнее, чем судьба роты!
Ш а й б а н. Прошу тебя, Анна. Выводы будем делать в конце.
Явление двенадцатое
М о ж а р. Стой!
Входит Ф о р и ш, изображая русского парламентера. Рубашка выпущена поверх брюк, словно это гимнастерка; он подпоясан ремнем, в руке на длинной палке белый флаг.
Ф о р и ш. Здравствуйте!
М о ж а р (круто поворачивается). Стой, кто ты! Стой, не то буду стрелять!
Ф о р и ш. Разве не видишь по флагу? Я — парламентер.
М о ж а р. Господин капитан, рапортую, прибыл русский парламентер.
Б о д а к и. Русский? Он, скорее, смахивает на кумана {195}.
Ш а й б а н. Фельдфебель, приведите его сюда.
В о н ь о (чеканя шаг, подходит к Форишу, отдает честь, тот тоже козыряет). Следуйте за мной! (Повернувшись кругом, возвращается.)
Фориш идет следом за ним. Все выстраиваются, только Бодаки остается в стороне.
Господин капитан, по вашему приказанию парламентера привел! (Отходит в сторону.)
Ф о р и ш. Я направлен к вам командиром семнадцатого гвардейского батальона майором Горчаковым с поручением.
Ш а й б а н. Откуда вы знаете венгерский?
Ф о р и ш. Это мой родной язык.
Б о д а к и. Я же вам говорил. Он такой же русский, как я китаец.
В о н ь о. Как вы, мадьяр, оказались среди них?
Ш а й б а н. Я вас слушаю, старший сержант.
Ф о р и ш. Солдаты последней венгерской воинской части не должны понапрасну рисковать жизнью, пусть сложат оружие. Советская Армия гарантирует всем жизнь и личную безопасность.
Ш а й б а н. Точнее, что означает безопасность?
Ф о р и ш. Мне приказано передать только это.
Д ю к и ч. Да скажите же хоть что-нибудь! Мы не перешли границу, вы же видите, мы отказались выполнить этот приказ.
Р е д е ц к и. Мы не враги!
Ф о р и ш (смерив их взглядом). Вы будете жить. А это самое главное.
В о н ь о. На воле?
Ф о р и ш. Это не мое дело.
Ш а й б а н. Но мы хотим знать как раз это. Нас заберут в плен или мы можем разойтись? (Предлагает сигарету.) Закуривайте. Если вы венгр, вам все же должна быть не безразлична наша судьба.
Ф о р и ш. Спасибо, не курю.
Ш а й б а н. Итак?
Ф о р и ш. Кто проигрывает, тот платит.
Р е д е ц к и. Ваше радио днем и ночью твердило: кто сдастся, тот свободен.
Ф о р и ш. Но не теперь! Имелось в виду то время, когда еще предполагалось заключить перемирие, с тем чтобы вместе воевать против немцев. Теперь обстановка уже совсем не та.
П е т р а н е к. Мы двое отбывали трудовую повинность. (Указывает на Бодаки.) Капрал спас нам жизнь.
Х о л л о. Ефрейтор — коммунист.
П е т р а н е к. Есть у нас и словак-повстанец. Пристроился на кухне, совсем отощал.
Ф о р и ш. Все это проверят потом.
Р е д е ц к и. А что, если мы перейдем на вашу сторону? И будем биться плечом к плечу.
Ф о р и ш. Но против кого? В стране уже нет вражеских войск. Авось мы выиграем войну и без этой роты.
В о н ь о. Почему вы насмехаетесь?
Д ю к и ч. Есть тут недалеко концлагерь. Мы нападем на лагерную охрану и освободим заключенных.
Ф о р и ш. Нам известно об этом фашистском застенке. Мы спасем узников.
П е т р а н е к. Но мы сами хотим это сделать.
Ф о р и ш. Что ж, я доложу командованию.
Ш а й б а н. А если вылазка удастся? Нас отпустят?
Ф о р и ш. Не могу знать.
Ш а й б а н. Ну, полно, неужели вы не помните таких случаев? Если венгерская часть освобождала гонимых нацистами людей, как поступало ваше командование?
Ф о р и ш. Не помню. Хотелось бы вспомнить, но нечего. (Взволнованно.) С тех пор как мы перешли Карпаты, я все твержу своим однополчанам: вы не знаете мадьяр, зато я их знаю как свои пять пальцев… вот увидите, какие они на самом деле! (Умолкает, затем тихо.) Каков ваш ответ?
Ш а й б а н. Теперь уже я каюсь, что не перешел границу.
Ф о р и ш. Вы думаете только о себе? А судьба страны, откуда мы, изгнали фашистских захватчиков, вас не волнует?
Ш а й б а н. Вы действовали без нашего участия! Не очень-то, видать, вы хотели, чтоб мы внесли свою лепту!
Д ю к и ч. Господин капитан, это абсурдное утверждение…
Ш а й б а н. Почему на вашей стороне не сражаются части венгерской армии? Различные национальные формирования есть, только венгерского нет. Знаю, регент Хорти подвел вас… Но почему вы не сформировали венгерские части из военнопленных? Убежден, многие венгры вызвались бы воевать против немцев. И появись бы такая армия или хотя бы одна-единственная дивизия, но под нашим национальным знаменем, многие из нас присоединились бы к ней, сознавая, что все это и наше кровное дело. Но вы почему-то этого не хотели. Возможно потому, что ваши резервы добычи истощились, вы уже не могли бросить нам кость…
Ф о р и ш. Вы считаете, что нынешняя война такая же грабительская, как и прежние? Мы воевали не ради военной добычи, мы должны были покарать агрессора! Путь Советской Армии от Балтики до Сербии усеян бесчисленными могилами наших солдат… и еще немало их ляжет костьми на пути до Берлина.
Ш а й б а н. Вы не ответили еще на мой вопрос.
Ф о р и ш. Что ж, отвечу! Не нашлось, увы, ни одного венгерского генерала, готового взять на себя командование частью, сформированной из военнопленных. Ни одного! Кого бы вы назначили командовать дивизией или корпусом? Командира роты — капитана? Кстати, новая венгерская армия уже создана. Ее первые подразделения даже отправились на фронт.
Ш а й б а н. Теперь?
Ф о р и ш. Да, теперь.
Ш а й б а н. Когда на благо своей родины они уже ничего не могут сделать?
Б о д а к и. До чего подло устроен мир. Господа всюду подтасовывают карты так, чтоб у других болела голова.
Ф о р и ш. У нас нет господ.
Б о д а к и. Есть только те, кто подчиняется приказам? А тех,
