успел окончить только одиннадцать классов, ему еще год остался, а он — ух ты! — какой гордый. «Это что ж, — говорит он, — ты, значит, головастее меня будешь? Ты будешь о двух головах, а я — совсем без головы останусь?»
В е д у щ а я. А дети?
К а т е л у ц а. Какие дети? А, эти! Детей я люблю, когда они уже большие.
В е д у щ а я. А когда они маленькие, кто-то должен их растить?
К а т е л у ц а. Как — кто? Мамуля, конечно.
Н у ц и к а. Потому что мамуле сейчас гораздо легче стало. Дом-то она отстроила. И теперь вполне свободна.
К а т е л у ц а. Когда дом строили, она целый день должна была находиться на месте. Подавать кирпичи каменщикам. Готовить обед. Она и красила. И всю столярку сама сделала.
Н у ц и к а. Мамуля очень любит красить.
В е д у щ а я. Послушайте, девочки, как, по-вашему, у кого больше недостатков — у мужчин или у женщин?
Н у ц и к а. Я думаю, у женщин!
В е д у щ а я. Почему ты так думаешь?
Н у ц и к а. Потому что женщинам больше всех надо.
В е д у щ а я. Как это?
Н у ц и к а. А вот так… если бы папуля вдруг погладил себе рубашки, мамуля посмотрела бы да и сказала, плохо, мол, они выглажены, и сама бы все перегладила.
В е д у щ а я. А чем же вы занимаетесь, когда она гладит?
Н у ц и к а. Мы с папулей телевизор смотрим. Папуля очень любит телевизор. Особенно спорт. Особенно бокс.
В е д у щ а я. А мамуля не любит?
Н у ц и к а. Бокс?
В е д у щ а я. Нет, телевизор!
К а т е л у ц а. Почему нет. Да. И мамуля тоже.
В е д у щ а я. А тогда почему же она не смотрит?
К а т е л у ц а. И она смотрит.
В е д у щ а я. Когда? Когда? Когда?
К а т е л у ц а. Когда передают «Голубой огонек». Новогодний!
В е д у щ а я. А когда же она спит?
К а т е л у ц а. Кто?
В е д у щ а я. Мама! Мамуля! Муля!
Н у ц и к а. Мамуля? А! Прямо скажем, мы этого не знаем!
К а т е л у ц а. Потому что она ложится после того, как кончаются передачи по телевизору.
Н у ц и к а. А встает в четыре.
К а т е л у ц а. Чтобы не опоздать на поезд.
Н у ц и к а. Как же она может опоздать. Мы ведь живем рядом со станцией.
К а т е л у ц а. Она уезжает в пять…
В е д у щ а я. Каждое утро? Каждый день?
Н у ц и к а. Да. Мы разве не сказали, что мамуля у нас челночница?
К а т е л у ц а. А всего-то тридцать три километра.
Н у ц и к а. Тридцать три — туда.
К а т е л у ц а. Тридцать три — обратно.
Н у ц и к а. Но это не тяжело.
К а т е л у ц а. Потому что мы живем прямо у вокзала.
Н у ц и к а. И поезд подают к крыльцу.
К а т е л у ц а. Это все равно что прогулка.
Н у ц и к а. Моцион.
ЭПИЗОД ПЯТНАДЦАТЫЙ
В е д у щ а я входит в студию. Мелодия предыдущей сцены затихает. Ведущая крутит ручку транзистора, находит другую мелодию и начинает танцевать одна в обнимку с портфелем и папками. Потом останавливается.
В е д у щ а я. В сорок два уже не смотрится…
В е д у щ и й (вбегая). Зачем ты включила эту мелодию! Это же наша песня. Ты не должна была этого делать!
В е д у щ а я. Пойми…
В е д у щ и й. Я всегда понимал… Всегда…
В е д у щ а я. И я, когда была в Теюше…
В е д у щ и й. А я нет! Не только в Теюше! Всегда! Даже сейчас. В эту секунду я хочу кричать. (Кричит.) Уважаемые телезрители и уважаемые телезрительницы! Я люблю гражданку!.. Я люблю участницу передачи «Калейдоскоп». Я люблю ее с весны… года… с весны… века… с начала весенней сельскохозяйственной кампании. Я ее люблю, как любил Эминеску {154}! Я ее люблю, как любят у Федора Михайловича Достоевского. Я люблю ее отчаявшийся, разбитый, униженный и покинутый. Отложенный на завтрашний день. На следующую неделю. Помнишь, как ты говорила: «Ладно, отложим до следующей недели, когда я вернусь с автобазы! Оставим до лета, когда созреют кормовые. Может, к тому времени и ты созреешь». Потому что гражданка считала, что… мне никогда не хватало зрелости, не хватало степенности, не хватало ученой степени. Гражданка никогда меня не любила.
В е д у щ а я. Неправда!
В е д у щ и й. Правда. Потому что ты ни разу не пришила мне ни одной пуговицы! Хотя бы одну, символическую! Мне приходилось всем объяснять: «Надо же, какая неприятность! Только сейчас в автобусе оторвали!..»
В е д у щ а я. Ах вот чего тебе от меня надо было? Символической пуговицы!
В е д у щ и й. Ты не связала мне ни одного шарфа… ни разу не спекла торта. Одного, единственного! Со свечками! И чтобы посередке — сердечко из крема. За пять лет было пять торжественных дат!
В е д у щ а я. Вот чего тебе не хватало? Торта с кремом!
В е д у щ и й. Но должна же ты была подумать и обо мне, могут же и у меня быть свои причуды…
В е д у щ а я. Мы же говорим не о причудах, а о любви. Потому что ты… ты… тогда…
В е д у щ и й. Что я тогда? Разве я не был парнем что надо. Этакий сладкий парень из месткома?
В е д у щ а я. Был! Ты отдавал отцу свои талоны в столовую, потому что его, его ты любил по-настоящему… а сам ел… Помнишь? Тебя ребята даже прозвали «бутерброд», «человек-бутерброд»! Надеюсь, ты не забыл. (Словно диктуя рецепт.) «Возьмите большой кусок черного липкого хлеба. Срежьте корку, потом оставшийся мякишек осторожно, чтобы не раскрошить, разделите на две части: сверху кусок липкого мякиша, снизу кусок липкого мякиша, а между ними (с отвращением) не масло, не брынза, не пражские колбаски. Нет, между ними…
В е д у щ и й. Корка! (Пауза.) Я тебя люблю!
В е д у щ а я. И я тебя люблю!
В е д у щ и й. Все остальное не имеет значения!
В е д у щ а я. А она?
В е д у щ и й. Которая она?.. А-а! Ну должна же она понять! Я для нее был всего лишь выгодной партией. Не более.
В е д у щ а я. А… они?
В е д у щ и й. Они? Для них я, конечно, сделаю все. Они ни в чем не должны нуждаться… мы их будем любить… Мы будем о них заботиться…
В е д у щ а я (воодушевившись). Мы их будем любить. Мы будем о них заботиться! Господи, боже мой! Я возьму наконец отпуск. Да, да! Клянусь тебе, в этом году я возьму отпуск! Детей надо свозить на море! Детей надо свозить в лес. Надо показать им: вот это дуб, а это желудь! Дети должны увидеть все своими глазами… все остальное не имеет значения.
В е д у щ и й (возвращаясь на землю). Имеет! Дети имеют значение!
Т у ц и (в телефонную трубку). Счастье мое! Ты меня слышишь? Так почему же говоришь таким слабым голосом? Хочешь напугать свою мамочку?
В т о р о й р е ж и с с е р (по телефону). Алло! Можно Сюзи к телефону? Как — нет дома? Сюзи, дорогая, не подделывайся под свою мамочку, я отлично знаю твой голос.
Т у ц и. Приду, детка! Скоро приду! Ровно в одиннадцать я буду дома, но ты должен уже быть в постельке и бай-бай.
В т о р о й р е ж и с с е р. Послушай. Я должен тебе сказать что-то очень серьезное.
Т у ц и. Ну тогда открой дверь, тетя Олтяну даст тебе таблетку…
В т о р о й р е ж и с с е р. Если твоей мамочке нужна свадьба, пусть будет свадьба.
Т у ц и. Нет, лапушка!
В т о р о й р е ж и с с е р. Я загоню мотоцикл «Яву»!
Т у ц и. Нет, лапушка!
В т о р о й р е ж и с с е р. Загоню маг!
Т у ц и. Нет, лапушка, это не глотают, это же
