Нина. Позвони кому-нибудь из друзей, пусть приедут, откроют нас.
Паша. Я телефон в машине оставил. Позвони ты.
Нина. Кому я позвоню? Мужу?
Паша. Подружке какой-нибудь. Сестре. Брату.
Нина. Нет у меня никого.
Паша. Как так-то? Дай твой телефон.
Паша берет у Нины телефон.
Паша. Не ловит что ли? Вот гадство! Чё у тебя за телефон? Допотопный какой-то? Он всегда так тупит?
Нина. Так подари современный.
Паша. У тебя муж есть. Пусть он тебе и дарит.
Нина. А чё это ты про мужа-то моего вспомнил? Раньше надо было о нем вспоминать.
Паша. Да пошла ты.
Нина. Я б пошла. Дверь закрыта.
Паша. Есть инструменты какие-нибудь? Отвертка?
Нина. Не знаю. Были раньше.
Нина и Пашка начинают шарить по полкам, искать инструменты.
Нина. Все пропил, все. До последнего гвоздя. Я даже в последнее время не пускала его к себе домой. Мне из окна-то видно, кто у подъезда стоит. Я всегда сначала в окно смотрю, а уж потом к домофону иду. Увижу, что он, и не открываю.
Паша. Ты серьезно?
Нина. А как его пустишь – бомжатина ведь. Воняло от него. Вот почему нет такой штуки, приложения такого в планшете, чтобы не твой психологический возраст указывала, под полтос или фигню какую-нибудь, а то, как ты умрешь. Многие бы изменили свою жизнь. Вот если бы мне показали, что меня под забором мертвой найдут, бомжихой, алкашкой конченной, я бы сразу пить бросила, навсегда.
Паша. Тебе на фига приложение? У тебя телефон допотопный.
Нина. Ну, понятно, допотопный. Мне муж-то сотик мой об стену расколотил.
Паша. Зачем?
Нина. Не зачем, а почему.
Паша. Почему?
Нина. Эсэмэску твою нашел.
Паша. Какую?
Нина. «Кошечка-пантера моя, я тебя закусаю».
Паша. Гонишь!
Нина. Правда.
Паша. А ты?
Нина. А я на развод подала.
Паша. Чё совсем?
Нина. Совсем.
Паша находит какую-то железку, ковыряется ею в замке.
Нина. Угораздило выйти замуж за придурка! Для него пропасть на пару дней – норма. Ушел как-то раз с собакой гулять. Собака домой через час пришла, он – через два дня. А еще как-то раз мать у него на даче была, он пошел ее кошку в соседний дом покормить. Приперся через неделю. Ничё, что я с температурой под сорок и с маленьким ребенком? Ладно, хоть удачно совпало, что отец тогда закодированный был, помогал, есть готовил. Правда, когда муж потом домой явился, они вместе забухали.
Паша. Слушай, ты чё меня грузишь?
Нина. А еще знаешь, какое приложение надо? Которое бы показывало, что будет, если ты переспишь с этим человеком.
Паша. Я бы скачал. И с тобой не стал бы спать, от тебя одни проблемы.
Нина. А я бы с тобой стала.
Паша. Почему?
Нина. Потому, что я тебя люблю.
Паша. Вот только не надо ля-ля!
Нина. А я серьезно.
Паша. Какая любовь! Мы пару раз с тобой по быстренькому перепихнулись и все! Какая любовь? Ты в своем уме? Ты меня даже не знаешь!
Нина. А чтобы любить знать не обязательно.
Паша. По венам баб течет трагедия.
Нина. В детстве папа всегда укладывал меня спать, и надо бы сказку рассказывать, а папа, кроме «Репки», ничего не знал. Поэтому я говорила: «Давай лучше я». И лежала, что-то выдумывала, даже порой заранее, чтобы папе потом рассказать. Мне казалось, я такие шедевры придумываю! Папа уже просто спал рядом, а всё рассказывала и рассказывала. Сказочница, блин. Выдумала себе все, всю жизнь. Все жду пирожки «от зайчика». Надо было папину «Репку» слушать.
Паша. Давай попробуем милицию вызвать, там же есть экстренные вызовы. Мне на работу надо! У меня заказчик лютый, он меня порвет.
Нина. Батарейка села.
Паша. Там только что все палочки были!
Нина. Он быстро разряжается.
Паша. Дай сюда телефон!
Нина. Нет.
Паша. Дай сюда свой сраный телефон!
Нина. Нет.
Паша. Я всеку.
Нина. Всеки.
Паша. Нина, послушай. Я не знаю, что с тобой сегодня происходит, ты такая нормальная была, адекватная. Не ныла, в мои дела не лезла. Чикаешься улетно. А сегодня что с тобой? Про какого-то папашу мне заливаешь, про любовь какую-то. Ты думаешь, оно мне надо? Мне такой галиматьи дома хватает. Ты позвонила – пригоняй! Я лечу, довольный. Как раз перерыв, сейчас думаю с Ниночкой чики-пики. А ты мне мозг выгрызаешь. Нам выбираться надо отсюда, а ты философию гонишь! Нина, послушай. Дай, пожалуйста, телефон. Давай вызовем экстренную службу. Ну не сидеть же нам здесь! Нина! Я и так постоянно косячу на работе, у меня уже штрафов больше ползарплаты.
Нина. Работать надо лучше, а не баб ездить трахать.
Пашка бьет Нину по лицу. Забирает у нее телефон.
Паша. Ты сама напросилась, сама. И не смотри на меня так!
Нина. Козел.
Паша. Заткнись.
Пашка пытается позвонить. Телефон пикает и вырубается.
Паша. Вот тварь!
Нина. Я же говорила, батарея села.
Пашка стучит в дверь.
Паша. Люди! Люди! Помогите! Эй! Кто-нибудь!
Нина. Бесполезно. Тут только кладбище рядом.
Паша. Там тоже люди есть. В смысле живые.
Нина. Ну-ну.
Пашка продолжает стучать и орать. Обессилев, садится, прислонившись к двери.
Паша. Да что ж за день-то такой?
Нина. День как день.
Паша. А ты чё такая довольная? Ты чему радуешься-то? Ты через полчаса пить захочешь, жрать, в туалет.
Нина. Так я уже хочу.
Паша. И чему ты улыбаешься, я не понимаю.
Нина. Я не улыбаюсь.
Паша. Я же вижу.
Нина. Это я морщусь. От скорби.
Паша. Я как чувствовал, что сюда не надо идти. Что что-то не то будет.
Нина. Зачем притащился тогда?
Паша. Сама знаешь.
Молчание.
Нина. Давай споем.
Паша. Чё, вообще что ли?
Нина. Надо же что-то делать.
Паша. Ты нормальное что-нибудь придумай.
Нина. А чё думать-то. Спохватится твоя жена, найдет нас. Откроет.
Паша. Каким образом?
Нина. По сотовому.
Паша. Как по сотовому?
Нина. Так у тебя в телефоне пеленгатор стоит.
Паша. Что стоит?
Нина. Программка такая. Она тебя вычисляет по ней, твое местоположение.
Паша. А ты откуда знаешь?
Нина. Посмотрела в твоем сотовом.
Паша. Ты рылась в моем телефоне?!
Нина. Я не рылась. Я просто посмотрела.
Паша. Зашибись!
Молчание. Слышны порывы ветра снаружи, дождь застучал по железной крыше. Хорошо стало. Спокойно. Свежо. Нина ежится от холода, потирает руки. Встает, ходит, прыгает.
Нина. А я бомжам всегда милостыню подаю. Даже если они не просят.
Паша. Это ты к чему сейчас?
Нина. Так просто. Могу не продолжать.
Паша. Да ладно, я не затыкаю. Не привык просто я к разговорам. Продолжай, продолжай.
Нина. Один раз я в кустах шарилась, листья, ветки, рябинку для поделки сыну в школу собирала, бомж подошел, туалетной бумаги предложил. Вежливый, интеллигентный.
Паша. Врешь!
Нина. А что, может, некоторые из них и побольше меня знают и зарабатывают.
Паша. У тебя, правда, отец умер?
Нина. Правда. Я же говорю, была на кладбище. Решила зайти сюда, посмотреть, как тут. Я думала, тут оборудование осталось. Размечталась, что продам его, с кредитами расплачусь.
Паша. Ипотека?
Нина. Да какая ипотека! Так, по мелочи все. На телефон, да на шубу. Кто мне ипотеку-то даст, у меня зарплата маленькая, пятый менеджер у восьмой батареи.
Паша. А муж?
Нина. Объелся груш. Ему ничего не надо. Его все устраивает.
Паша. Ты, по-моему, больше из-за кредитов расстроилась, чем из-за отца.
Нина. Да не скажи. Знаешь, каждый раз, когда видела, что какой-то номер неизвестный звонит, думала, что вот, сейчас мне скажут, что все, что он умер. Но мне только кредиты предлагали, суки. Я думала, мне легче будет, когда он умрет. Ни фига.
Паша. А мой жив, слава богу. Правда, тоже побухивать стал, как на пенсию вышел. Но так-то нормально в целом. Мать его контролирует. Вы, бабы, любите все контролировать. Только не пойми зачем.
