Фридрих Шиллер - Лагерь Валленштейна

Ого! Ну, вы, я смотрю, не дурак.

Постой-ка!
Да тут у них картеж и попойка!

Эй вы, в зеленом, кто такие?
Откуда курточки щегольские?

Егери Холька[6]… Мундиры богаты!
Небось не с Лейпцигской ярмарки взяты.

С приездом, сударь!

Чтоб мне удавиться!
Да это же Густель из Блазевица!
Вот так встреча!

А вы, мусьё,
Никак, длинный Петер из Итцео,
Что с нашим полком за стаканом жженки
По ветру пустил отцовы деньжонки
В Глюкштадте? Помните или нет?

Как я перо променял на мушкет?

Ну да, это вы! Побожиться готова!

Значит, в Богемии встретились снова.

Сегодня здесь, завтра там, зятек.
Метла войны — страшенная сила!
Метет нас на запад и на восток.
Я так пол света исколесила.

Можно представить себе.

Товар
Возила далеко, под Темешвар,
Когда мы с боями гнали Мансфельдца.[7]
Ох, и веселое было дельце!
Потом к Штральзунду с герцогом шла.[8]
Вдруг лопнуло все. Разорилась дотла.
На Мантую двинулась с инфантерией.[9]
С Фридландцем туда, а обратно с Ферией[10].
В испанском полку получила патент,
В атаку ходила на город Гент[11].
Теперь в Богемии есть делишки:
Старые надо собрать должишки.
Коль князь мне поможет, все будет гладко…
Вишь, возле кухни моя палатка.

Ну, здесь побойчей торговля пойдет!
А где, скажи-ка, шотландец тот,
Который повсюду с тобою шлялся?

Пройдоха! Мошенником оказался.
Удрал и пожитки мои унес.
Не он добывал их, плюгавый пес!
Оставил мне вон того сорванца.

Мать! Ты кого так? Опять отца?

Ну, это штука особого рода.
Войску ведь тоже нельзя без приплода.

Марш на занятия! Живо! Пора!

Видать, не по сердцу им муштра.

Уходят, тетушка.

Я сейчас.

Это что еще за красотка?

Дочка сестры. Состоит при нас.

Ага! И ты ей, выходит, тетка?

Куда же ты, девочка? Повремени!

Гости ждут. Не могу. Ни-ни!

Лакомый кус! Недурна девица!
И тетушка, черт подери, хоть куда!
Помню, из-за нее, господа,
В горло могли мы друг другу вцепиться!..
Кого только в жизни не встретишь!.. Да…
А время-то, время бежит, как вода.
И что еще впереди случится!

Ваше здоровье! В добрый час!
Нельзя ли подсесть к огоньку, ребята?

Благодарим от души. Сейчас
Мы потеснимся. Ну, как дела-то?

Вам тут лафа. А вот наш отряд
Шел вражеским тылом… Пришлось туговато.

Разве? Откуда ж такой наряд?

Да, да. И в Мейсене и на Заале
Не очень-то хвалят вас.

Как вы сказали?
Что это значит? Заткнись-ка, брат!
Немного возьмешь, где прошелся хорват.

А это кружево, а рубахи,
А перья, как хвост у заморской птахи?
Что за штаны и какой камзол!
Любой носить бы за счастье почел.
Нет, к сожаленью, такие штуки
Не попадают богемцам в руки.

Зато мы отборный герцогский полк,
И нам предпочтенье перед другими.

Вот так сказал! А какой в этом толк?
Мы тоже ведь носим Фридландца имя.

Конечно, и вы — армейская масса.

А вы кто? Выходит, особая раса?!
В мундире вся разница. Мне покуда,
По правде сказать, и в моем не худо.

Приходится вас пожалеть, дружище.
Средь смердов живете — и сами не чище.
Может понять благородный тон
Лишь тот, кто вблизи от высоких персон.

Вблизи, говоришь, от высоких господ?
Как герцог сморкается, как плюет —
Это вы быстро схватили. А вот
В чем его гений, дух, так сказать, —
Того на плацу смотровом не понять.

Дьявольщина! Иль зовемся мы зря
Фридландские дикие егеря?
И кличку, поверьте, не осрамим.
Лихо скачем по землям чужим и своим,
Через рожь, через лес, коли нет дорог.
Все знают про егерский Хольков рог!
Словно смерч, нахлынем на вражий редут
С четырех сторон, когда нас не ждут.
Мы как пламя пожара, что ночью в дома
Вдруг ворвется и — можно сойти с ума —
Не сбежать и не выпрыгнуть из окон.
Жалость — побоку! К черту летит закон!
Только пепел да горького дыма запах.
Бьется девка в солдатских жилистых лапах.
Да мне-то что хвастать? Спросите вестфальцев,
Помнят ли «хольковских постояльцев».
И там, и в Фохтланде, и в Байрете
Расскажут отцы, а затем их дети,
А через сотню лет — дети детей
Про грозных хольковских егерей!

Оно и видно! Грабеж, разврат —
Да разве этим силен солдат?
Смекалка нужна, глазомер, напор,
Выправка, твердость, орлиный взор!

Нет, свобода нужна! Эх, постные рожи!
Что для солдата ее дороже?
Неужто сбежал я от школьных пут,
Чтобы столкнуться с муштрой и тут
И на заду натирать мозоли,
Сидя за партой, как в душной школе?
Весело, вольно хочу я жить,
Вихрем по разным странам кружить,
Счастье ловить, никогда не теряться,
Назад не глядеть и вперед не рваться.
Шкуру казне я решил загнать,
Чтобы забот никаких не знать.
В пекло ведите, в поток — все одно!
Пусть каждый третий летит на дно!
Пусть гром такой, что в глазах черно!
Не стану жеманиться, как невеста.
Но в остальном, извините, пас!
Сами трудитесь. А я — ни с места.

Ну а карман не тревожит вас?
Стало быть, не боитесь убытка?

Тоже была, доложу вам, пытка
У Густава Шведского. Вот позор!
Лагерь он превратил в собор.
Молись в отбой, молись на побудке,
На стрельбище и в караульной будке.
А чуть пошутишь — старик в обиде,
Канючит весь день, на коняге сидя.