Залха. Клянусь аллахом, хорошо придумано. Я постараюсь, ради такого молодца, как ты.
Байрам. А ты хорошо поняла все, что я сказал?:
Залха. Будь покоен.
Байрам. Потом ты мне все расскажешь.
Залха. А ты сообщишь заседателю?
Байрам. О нет, доносчиком я никогда не буду. Дело раскроется само собой. Я хочу только знать, чтобы немного успокоиться.
Залха. Хорошо, я тебе обо всем расскажу. А теперь пойду, дел много. Скоро стадо вернется.
Байрам. Иди! Вот возьми в подарок этот платок.
Залха. Какой красивый платок! А что в нем?
Байрам. В нем изюм. Отдашь детям.
Залха. Всем молодцам быть такими, как ты! Пусть горе твое сразит Тарверди. За всю свою жизнь, я не получила от него я гнилого яблока. Будь здоров, желаю тебе исполнения желаний!
Байрам (вслед ей). Не забудь же своего обещания!
Залха (оборачиваясь). И ты не забудь о корове.
Байрам. Да, да, подарю тебе породистую дойную корову.
Залха. И с теленком.
Байрам. Ну конечно, с теленком.
Залха. Да можно ли не любить такого молодца, как ты?! Будь здоров, мой сокол!
Байрам. Всего хорошего!
Залха уходит.
Господи, что мне теперь делать? Пойду-ка в ущелье, поохочусь, рассеюсь.
Сцена меняется. Дом Намаза. Намаз и Залха.
Намаз. Так ты говоришь, что за это Байрам обещал подарить мне свою курдскую лошадь?
Залха. Непременно подарит.
Намаз. Что-то не верится. При мне отсчитали Байраму пятьдесят золотых за эту лошадь, и он не отдал ее. Неужели он мне ее подарит?
Залха. Ради Парзад он готов сейчас отдать свою жизнь. Что для него лошадь или корова?
Намаз. А вдруг обманет и не даст?
Залха. Не обманет. Ты не знаешь Байрама! Такого хорошего, верного слову парня во всем кочевье не найдешь.
Намаз. Это дело очень кстати мне подвернулось. Я и сам не прочь втянуть Тарверди в какую-нибудь беду. Его отец, Мешади-Курбан, напустил на меня есаула и насильно отобрал деньги, которые я был ему должен; я не успокоюсь, пока не отомщу.
Залха. Так что же ты медлишь? Подвернется ли еще такой случай? И лошадь получишь, и злобу сорвешь. Тарверди тут поблизости. Поди, позови его к нам закусить. А уж я сама все обделаю.
Намаз. Клянусь аллахом, ты права. Пойду.
Намаз уходит.
Залха (одна). Ей-богу, этот бедняга Тарверди не будет виноват, если послушается меня. Что же делать, если девушки нашего злополучного края не любят молодых людей, не способных ни воровать, ни грабить. Надо бы сказать заседателю, чтобы он не преследовал бедных парней за воровство и разбой; если может, пусть лучше запретит девушкам презирать парней, которые не занимаются разбоем. Я ручаюсь, что тогда волки будут пастись с овцами.
Входят Намаз и Тарверди.
Намаз. Подавай-ка, жена, что у тебя гам. Мы хотим есть.
Залха. А что у меня может быть? Почему не поели у Тарверди, если были голодны? Чего ко мне явились?
Намаз. Неси, что найдется, не разговаривай много. (Отходит в угол комнаты и начинает осматривать свое оружие.)
Залха. Все съедите, и на вечер ничего не останется.
Тарверди. Какая ты стала скупая, Залха!
Залха. А почему мне не быть скупой? Какой прок мне от тебя? Хотя ты обещал подарить мне что-нибудь на своей свадьбе!
Тарверди. Какая свадьба?
Залха. Не знаешь, какая свадьба? Твоя свадьба. Ну скажи, что ты мне подаришь?
Тарверди. Хорошо. Подарю тебе пару башмаков. Вижу, ты давно рсодишь босая.
Залха (в сторону). Противный скряга! (Громко.) Спасибо, очень тебе благодарна. А скоро свадьба-то?
Тарверди. Осенью.
Залха. Что так поздно?
Тарверди. Парзад все откладывает. Говорит, что приданое еще не готово.
Залха. А это правда? Может быть, есть другая причина?
Тарверди. Какая еще причина?
Залха. А может быть, девушка тебя не любит? Может быть, другому сердце отдала?
Тарверди. Нашла о чем толковать!.. Девушка меня не любит!.. Вздор ты мелишь! Какая девушка может не полюбить меня?
Залха. А что ты за добро такое, чтобы тебя любили? Что ты сделал за всю свою жизнь, чем прославился, чтобы девушки любили тебя?
Тарверди. Чем прославился?
Намаз. О чем ты толкуешь, жена? Какое тебе дело?
Залха. Ты молчи! Не вмешивайся!
Тарверди. Не твое дело, Намаз. Она правду говорит, А ну, Залха, скажи, что значит, я не прославился? А чем я должен прославиться?
Залха. Ходил ты на воровство?
Тарверди. Нет, на воровство я не угодил. А зачем мне воровать? Мало у меня своего добра?
Залха. Добра-то у тебя много, да только храбрости в тебе нет. Ограбил ли ты кого-нибудь? Убил ли ты кого?
Тарверди. Нет, я не ограбил и не убил никого. Разве я не вижу, что за эти дела ссылают в Сибирь, а то и вздергивают на виселицу?
Залха. А храбрый человек никого не боится. Осторожность - удел трусов. Из-за этого Парзад и не решается выходить замуж за тебя. Все говорят о тебе, что ты трус и мямля.
Тарверди. Кто это говорит?
Залха. Все говорят. Женщины, девушки, мужчины, даже малые дети. Все жалеют: какой, мол, красивый парень Тарверди, нет ему равных! Но что толку, если он трус.
Тарверди. Кто это говорит, что я трус? Я вовсе не трус. Просто я человек осторожный, осмотрительный, но не трусливый.
Намаз. Да будет тебе, жена. Перестань!
Залха. Молчи, не твое дело.
Тарверди. Да ты тут при чем? Помолчи, дай послушать женщину. Значит, так? Парзад не хочет выходить за меня из-за того, что меня называют трусом? Клянусь аллахом, такое зло-берет, что готов сейчас же выйти на дорогу, ограбить кого-нибудь и доказать всем, что зря болтают обо мне глупости.
Залха. А ты на деле докажи свою храбрость. Языком всякое можно болтать.
Тарверди. Ты только покажи мне место, и я сейчас же отправлюсь туда.
Залха. Выйди на Шемахинскую дорогу. Там сотни купцов проезжают. Ограбь одного, другого, принеси награбленное, и тогда увидим, храбрый ты или хвастун.
Тарверди. А хорошо бы знать, купцы ездят вооруженные или без оружия?
Залха. Ну, если даже вооруженные. Так ты же не с палкой выйдешь им навстречу. Конечно, и у тебя будет оружие.
Тарверди. Ясно, будет. Но разве можно идти на такое дело одному?
Залха. А ты возьми товарищей. Мало ли у нас молодцев? Да только куда тебе на такое дело?
Тарверди. Говоришь, куда мне? Посмотрим, как потом заговоришь! Намаз, прошу тебя, найди мне товарищей.
Намаз. На что тебе товарищи?
Тарверди. Разгуляться хочу!
Намаз. Не говори вздор! Какой из тебя грабитель караванов!
Тарверди. Ей-богу, правда! Найди товарищей!
Намаз. Не глупи, говорю. Не твое это дело.
Тарверди. Да что ты за человек, право? Тебе-то что? Ты найди мне товарищей, а там увидишь, мое это дело или нет.
Намаз. Ну, раз ты настаиваешь, мы позовем Вели Хатун-оглы и Оруджа Насиб-оглы, их и возьмешь с собой.
Тарверди. Только двоих?
Намаз. Двоих довольно.
Тарверди. И правда, довольно. Пусть будет так. Теперь пошли за ними.
Намаз. Залха, ступай позови их сюда.
Залха. Да что ты веришь ему, он все хвастает…
Намаз. Замолчи! Чем Тарверди хуже других молодцов? Что у него руки короче, что ли?
Залха. Я его знаю. Он никогда не решится на такое дело.
Тарверди. Я не решусь? Еще как решусь. Вот увидишь. Поскорее зови их, и все будет ясно.
Залха. Хорошо иду! (В сторону.) Всему поверил, болван. Кажется, пойдет. (Выходит.)
Намаз (тихо). Знаешь, Тарверди, если тебе повезет, ты должен выделить мне половину всего, что добудешь. Стыдно тебе что-то утаить от меня. Я помогу тебе скрыть все следы, все уладить, но с условием: что половину всей добычи получу я.
Тарверди. Ишь ты какой! Чего ради делить шкуру неубитого медведя. Ты подожди, увидишь, что будет.
Намаз. Все будет, как надо! Я же не глупая женщина, я тебя знаю. Разве ты не внук Амир-Аслана, который в одиночку ходил на медведя?
