а за ним побежала собака, злющая такая, кусака, а потом… Ой, забыла. – Она смутилась и замолчала.
Кэтрин погладила ее по голове.
– А еще я порвала вчера платье, – хихикнула та.
– Опять? – недовольно спросила Кристин, но, на самом деле, она не в силах была сердиться на сестру.
– Это было нечаянно. Только не говорите папочке, а не то он расстроится, – состроив милое детское выражение лица, попросила Кэсси, не желавшая огорчать отца.
Кристин и Кэтрин тут же почувствовали, как в их груди скапливаются слезы.
– Он не будет ругаться, Кэсси, но, если хочешь, мы ничего ему не скажем, – тихо ответила Кристин.
Кэтрин же не могла больше сдерживать слезы, навернувшиеся на ее глаза и грозившиеся политься рекой прямо при Кэсси, поэтому она резко поднялась из-за стола и пошла к двери.
– Куда ты? – спросила ее Кристин, испугавшись оставаться наедине с младшей сестрой, так как не знала, как вести себя с ней и что говорить.
– Я схожу за водой! – отозвалась Кейт и поспешно вышла из дома.
Кристин поняла, что та солгала, но ничего не сказала.
– Кушай, Кэсси, а потом можешь идти гулять, – сказала она сестре.
Та просияла и с усердием принялась поглощать кашу.
Глава 12
В тот же вечер мистер Пилоу, как и обещал, написал о трагедии с пастором лорду Дрэймору, но в связи с пребыванием графа в другом городе, конверт с письмом не был вскрыт. Однако, несмотря на это обстоятельство, о гибели пастора все же узнали: крепко сдружившийся за два месяца с мистером Моррисом, мистер Пилоу написал и ему. Письмо дошло до Лондона в сжатые сроки – за полтора дня с того момента, как архитектор торопливо отослал его из Риверсхольда. Получив и прочитав письмо в полдень, доктор Моррис наполнился неподдельной печалью и ужасом, и поспешил к виконту Уилворту. Добравшись до особняка виконта, мистер Моррис был безотлагательно допущен к самому хозяину дома.
– Мистер Моррис! Вы как раз подоспели к ланчу, – обрадовался его визиту виконт.
– Благодарю вас, сэр, но я не голоден. Боюсь, я принес вам очень печальные известия! – с легким поклоном отозвался мистер Моррис.
– Прошу вас, присаживайтесь. – Виконт Уилворт указал доктору на пустующий стул, стоящий у столика, заставленного фарфоровыми тарелками с изысканными угощениями: виконт любил проводить ланчи на свежем воздухе, на одном из балконов своего особняка. – Что за печальные новости?
– Увы, сэр, новости не просто печальны, они ужасны: сегодня я получил письмо от мистера Пилоу. Возможно, вы помните его? Граф Дрэймор оставил его в деревне на время реставрации.
– Да, припоминаю. Архитектор из Лондона.
– Так вот, сэр, он сообщил мне о том, что на днях трагически погиб пастор Глоуфорд.
Эта новость поразила виконта в самое сердце: оно даже дрогнуло от ужаса, а все существо молодого аристократа объяло сильное волнение.
– Это ужасная новость! Нет слов передать, насколько я поражен ею! – воскликнул виконт, тут же поставив чашку с чаем, которую держал в руке, на стол. – Но как это возможно? Как могла приключиться эта беда?
– Пастор Глоуфорд добровольно помогал в работе по реставрации церкви, как строитель, и одна из каменных плит оказалась чересчур массивной для старого здания – камень под ней раскрошился, и плита упала прямо на голову проходящего под ней пастора. Это была мгновенная, безболезненная смерть, думаю, бедолага даже не успел ничего понять, – рассказал мистер Моррис, вновь переживая ту печаль, что и тогда, когда прочел письмо мистера Пилоу.
– Какая жалость! Какая трагедия! – тихо воскликнул виконт: он искренне опечалился смертью пастора Глоуфорда, но эта новость обеспокоила еще и тем фактом, что его дочери остались круглыми сиротами. – А что с его дочерьми?
– Когда случилась трагедия, один из юношей побежал на поле, где работали крестьяне, и рассказал им о смерти пастора. Все примчались к церкви. Старшие девушки Глоуфорд расстроились, они были поражены, плакали, и зрелище предстало таким душераздирающим, что мистер Пилоу не выдержал накала чувств и ретировался в поместье.
– Бедные девушки, они ведь так любили своего отца! – обреченно вздохнул виконт. – Но что сейчас происходит в Вальсингаме?
– К сожалению, сэр, я не владею такой информацией. Мистер Пилоу описал только смерть пастора и, едва завершив письмо, безотлагательно отправил его мне. Но, надеюсь, бедные девушки справятся с этим горем, – ответил на это мистер Моррис.
Повисло молчание: оба ушли в свои мысли.
Приподнятое настроение виконта было испорчено, и его поглотили мысли о том, как смерть пастора повлияла и повлияет в дальнейшем на жизни его дочерей.
– Что с мисс Кассандрой? В каких она чувствах? – тихо спросил он.
– Это мне неизвестно, сэр, но я сегодня же напишу мистеру Пилоу. С той злополучной минуты прошло полтора дня, и, полагаю, за это время в Вальсингаме произошло много событий, но, надеюсь, что мой друг все нам прояснит, – пообещал доктор.
Казалось странным, что смерть ничтожного нищего пастора из какого-то захолустья так глубоко огорчила человека, обитающего в Лондоне и являющегося членом высшего света Англии. Но виконт действительно переживал и был поражен этим событием. Однако более всего его огорчало то, что милая Кэсси, должно быть, крайне расстроена смертью отца, и боялся, что эта травма повредит ее и без того больному разуму.
– Девушкам нужно помочь, – решительно заявил виконт. – Они молоды и не замужем, и им туго придется одним. Какими средствами они располагают?
– Глоуфорды владеют небольшим садом, которым они и питаются. Иногда старшие сестры прядут ткань и продают ее, но это ничтожный заработок: этого добра в Вальсингаме хоть отбавляй. Летом девушки работают с другими крестьянами на поле и осенью получают свою часть урожая.
– Что за урожай?
– Картофель, сэр.
– Один только картофель? – неприятно удивился виконт.
– Увы, сэр, так оно и есть, но и его будет недостаточно для того, чтобы прокормиться. В основном, Глоуфорды питаются постными кашами и черным хлебом, правда, иногда крестьяне делятся с ними кое-какими продуктами. У семьи нет ни домашнего скота, ни птицы, поэтому мяса они почти не едят. На свадьбе, на которой я побывал в Вальсингаме, мисс Кэсси практически без остановки что-то жевала, и мое сердце разрывалось, глядя на нее.
– Это невероятно! Какое бедственное положение! Я должен помочь им. В голове не укладывается тот факт, что рядом с таким великолепным богатым поместьем Риверсхольд находится королевство нищеты! Но, мистер Моррис, все это привело меня к мысли: пастор был категорически против лечения мисс Кассандры… – И виконт, нахмурившись, замолчал.
– Это правда, сэр, но к чему вы ведете? – удивился доктор.
– Возможно, я смогу уговорить мисс Кэтрин позволить мне увезти Кэсси в Лондон и лечить ее здесь, – твердым тоном закончил свою мысль знатный лорд.
– Побойтесь Бога, сэр! Как вы можете размышлять о таком сейчас, когда девушки потеряли отца? Нельзя использовать эту трагическую ситуацию себе во благо! Это бесчеловечно! Подумайте только, что сейчас
