Розовый. Да так, ни о чем, о пустяках!
Дружнин. Так отчего же было таить-то?
Розовый. Да как же, Паша! Ведь легко рассуждать об этом, а был бы ты сам на моем месте… Надобно послушать, Паша, как она говорит. Нет, я давеча ошибался: она умна, очень умна.
Дружнин. Ну, так я и ожидал! Значит, весь наш разговор пошел на ветер. Да выслушай ты меня, Сережа, я готов просить тебя со слезами, выслушай ты меня…
Розовый (смотрит на дверь). Говори, Паша, я слушаю.
Дружнин. Да, слушаешь ты.
Розовый. Нет, Паша, право, здесь не место, ей-богу, не место. Мы лучше в другой раз как-нибудь.
Дружнин. Пропащий ты человек!
Входит Маша с чайным прибором.
Розовый. Что, Маша, оделась Софья Антоновна?
Маша. Оделись! Сейчас выйдут. (Уходит.)
Дружнин. Прощай, Сережа.
Розовый. Что ты, что ты? Как это можно. Погоди немножко!
Дружнин. Нет уж, довольно! Помучил ты меня нынешний вечер!
Розовый. Ну, немножко, Паша. Я сам сейчас поеду. (Вынимает часы.) Вот через четверть часа.
Дружнин. Изволь, я на четверть часа останусь, только уж ни одной секунды больше, я тебе заранее говорю.
Розовый. Вот как будет половина двенадцатого, так и поедем,
III
Входит Софья Антоновна.
Софья Антоновна. Извините, господа, что я заставила вас дожидаться.
Розовый садится подле нее.
Господин Дружнин! (К Розовому.) Как его зовут?
Розовый. Павел Гаврилович.
Софья Антоновна. Павел Гаврилович, садитесь к нам поближе.
Дружнин подвигается.
Как вам показался сегодняшний спектакль?
Дружнин. Не знаю, как вам сказать, я мало смотрел на сцену.
Софья Антоновна. Куда ж вы смотрели?
Дружнин. Я больше смотрел на зрителей.
Софья Антоновна. Да, кажется, смотреть-то было не на что! Народу было немного, хорошеньких лиц л не видала ни одного.
Дружнин. Ах, нет; я совсем не того ищу. Я не большой охотник смотреть на хорошенькие лица издали.
Софья Антоновна. Так чего же вы ищете? А, я догадываюсь: вы, вероятно, ищете пищи для остроумия?
Дружнин. Да-с! Вы угадали.
Софья Антоновна. Вот как!.. Так вы опасный человек.
Розовый. Не верьте, Софья Антоновна, — он шутит. А ведь первая пьеса прошла очень хорошо.
Дружнин. А ты видел ли ее?
Розовый. Конечно, видел. Как прекрасно сыграна была роль племянника! Ты не знаешь, кто играл?
Дружнин. Какого племянника?
Розовый. Ну, что влюблен.
Дружнин. Никакого племянника не было. Что, попался!
Розовый (сконфузившись). Так я перемешал, должно быть… Софья Антоновна, что же вы не курите?
Софья Антоновна. Ах, я и забыла совсем! Принесите мои папиросы, они там на столике.
Розовый проворно встает и уходит.
IV
Софья Антоновна. Не правда ли, что ваш друг очень любезный человек?
Дружнин. Мне кажется, уж чересчур!
Софья Антоновна. А разве это дурно?
Дружнин. Я, с своей стороны, не нахожу в этом ничего привлекательного. Что за мужчина, который готов растаять от всякой женщины?
Софья Антоновна. Мне кажется, что это все-таки лучше, чем быть злым человеком!
Дружнин. Едва ли!
Софья Антоновна. Вы думаете? Я не нахожу этого; впрочем, как кому кажется. Вы курите?
Дружнин. Курю.
Софья Антоновна. Курите, сделайте одолжение.
Дружнин закуривает папиросу. Непродолжительное молчание.
Мне очень не нравится в молодых людях, когда они прикидываются разочарованными. Это так нетрудно нынче, да и едва ли они этим что-нибудь выигрывают.
Дружнин. Впрочем, и они имеют успех.
Софья Антоновна. Сомнительно! Ведь много очень и клевещут на женщин. Женщина, которая понимает свое назначение, поверьте, не увлечется искусным разыгрыванием заранее заученной роли. По крайней мере для меня они всегда казались смешны.
Дружнин. Я с вами согласен; но много ли таких женщин?
Софья Антоновна. Поверьте, что женщин, понимающих свои обязанности, гораздо больше, чем мужчин,
Дружнин. В этом позвольте с вами не согласиться.
Софья Антоновна. Очень понятно, вы мужчина… что касается до меня, высшее блаженство для женщины — быть хорошей женой и хорошей матерью. Впрочем, это мое личное мнение, и я его никому не навязываю.
Дружнин. Это очень похвальное убеждение. (Молчание.)
Софья Антоновна. Что же он там пропал… Сергей Андреич, что вы там делаете?
Розовый (за сценой). Да не найду, Софья Антоновна!
Софья Антоновна. Да направо, на столике.
Розовый (за сценой). На столике нет.
Софья Антоновна (встает и идет). Какой скучный! (Уходит.)
V
Дружнин (один). Я ее понял… Она просто кокетка, и кокетка страшная. Я удивляюсь, как Сергей не видит этого. Впрочем, где ему! Но при моем содействии мало-помалу и он поймет это. За работу, Павел Гаврилович, за работу!.. Спасайте вашего друга, пока можно. Уж я, кажется, дал ей почувствовать, что понимаю ее. Что же это они там пропали?.. Что такое?.. (Вскакивает со стула.) Мой Розовый целует ей ручки? И как громко!.. это ужасно!.. Нет, это чорт знает что такое! с этим человеком нельзя иметь никакого дела. Подлец совершенный!..
Входит Розовый.
Что ты делаешь, скажи, ради бога?
Розовый. Ах, Павел, не говори этого! Я счастлив!..
Дружнин. Ты счастлив?.. Ха, ха, ха. Ты счастлив! Человек стоит на краю бездны и говорит, что я счастлив!
Розовый. Нет, Паша, не говори этого.
Дружнин. Не говори этого? А ты забыл давешний разговор?.. Ты забыл, какая ожидает тебя перспектива?
Розовый. Паша, мы давеча ошиблись с тобой; это чудо, а не женщина! Ты вглядись, сделай милость; вглядись!
Дружнин. Да что ты мне рассказываешь, я видел своими глазами, что она кокетка, каких мир не производил!
Розовый. Нет, Паша, сделай милость, не говори ты этого. Ты меня этим обижаешь. Ты вглядись, вглядись!..
Дружнин. Не хочу я вглядываться! Стоит вглядываться!
Розовый. Послушай, ты не можешь так говорить. Ты меня обижаешь!
Дружнин. А ты думаешь, мне легко смотреть на твое отвратительное поведение. Ты мне вот где сел!..
Розовый. Все-таки, Паша, если ты мне друг, ты должен уважать женщину, которая дорога для меня.
Дружнин. У тебя все дороги; тебе стул наряди в женское платье, ты и тут растаять готов.
Розовый. Ну, Паша, говори, говори, что хочешь, я на тебя не сержусь, я понимаю, что ты все это из дружбы, из любви ко мне. Я знаю, что ты мне добра желаешь. Я ценю это, Паша, ты мне поверь, что я ценю; только, извини ты меня, ты напрасно горячишься. Теперь уж поздно.
Дружнин. А я хочу, чтоб было не поздно!..
Розовый. Нет, Паша, уж поздно.
Дружнин. Я этого знать не хочу. Я приехал затем, чтоб спасти тебя, и без этого не уеду отсюда. С тобой надо принимать крутые меры. Поедем сейчас домой, поедем, поедем, и не разговаривай!
Розовый. Ты меня не понимаешь, Паша, я уж сделал предложение.
Дружнин. Ты сделал предложение?!. Ты?.. Да как же ты смел?
Розовый. Паша, голубчик, не сердись!
Дружнин. Нет, уж это из рук вон! Как ты смел сделать со мной такую подлость? Уверял меня, что ты гибнешь, просил помощи, я изо всех сил стараюсь; а он где-то за дверью, потихоньку, делает предложение!
Розовый. Паша, я не потихоньку.
Дружнин. Этак ты под видом дружбы завезешь меня куда-нибудь к шулерам да обыграешь, наверное. От тебя станется. Нет, уж я теперь сам на всякую подлость решусь. Я сейчас пойду к Софье Антоновне и скажу ей, что у тебя две любовницы, скажу, что ты женат, что у тебя шесть человек детей…
Розовый. Паша, ты этого не сделаешь.
Дружнин. А вот увидишь… Потихоньку, за дверью… ведь уж видно, что низость, когда человек от людей бегает. Зачем я пойду за дверь, когда я честный человек. Хорошо, дружок, я тебе это припомню.
Розовый. Да ей-богу, Паша, не за дверью… У нас давно об этом был разговор. Я только боялся сказать тебе об этом. Вот как это сделалось…
