№ 26. Давайте-ка начнем, пожалуй! Разрешите мне, как бывшему спикеру, открыть траурный митинг…
№ 88. Почему вам? Тут у нас много спикеров…
№ 26. Сегодня моя очередь!
№ 186. Начинайте, начинайте, а то я слесаря вызвал. У меня кран потек!
№ 261. Швыдче, швыдче, хлопцы, у меня виза закинчивается…
№ 33. Да пошел ты со своей визой, козел помаранчевый!
№ 261. Москаль красно-коричневый!
№ 26. Господа… рищи, нас привела сюда тяжелая утрата! Ушел из жизни наш друг и соратник. Человек, сделавший для демократического выбора России столько, что он просто не мог не оказаться здесь, среди нас. Слово предоставляется большому другу усопшего, бывшему президенту России…
№ 88. А где президент?
№ 33. Купил у бывшего председателя Газпрома канистру самогона и с документами работает…
№ 186. Можно я? Я меня кран потек!
№ 33. Валяй, трепло телевизионное!
№ 186. Заткнись, коммуняка недобитый! (Преобразившись.) Потрясен, получив весть о безвременной кончине глубокоуважаемого Бориса Александровича! Мы потеряли кристально честного человека, смелого борца за общечеловеческие ценности, наконец, энциклопедически образованного ученого, владевшего пятью языками…
№ 94…И недвижимостью в пяти странах. Хватит про общечеловеческие цацки! Скажите лучше, где будут поминки и кто стол накрывает?
Все смотрят на № 62. Он старается ретироваться. Но не тут-то было.
№ 26. Стой! Держи его!
Все бросаются за ним, чуть не сбив с ног Рената, шествующего с похоронными принадлежностями: черным несвежим костюмом и парой ботинок. Хватают № 62 и крепко держат.
Ренат. Пр-р-ропустить ритуальные принадлежности!
Следом два спецнацгвардейца заносят гроб в дом, потом уходят.
№ 88 (к № 186). Говорят, каждый раз покойников в крематории раздевают, а одежду и гроб возвращают назад, чтобы сэкономить деньги.
№ 186 (к № 261). Сбоку, сбоку посмотрите. Я очки забыл. На правом ботинке должна быть царапина! Я в прошлый раз специально гвоздиком… отметил…
№ 261…Трошечки е… Царапупелька…
№ 33. Что еще за «царапупелька»? Разве в украинском языке есть такое слово?
№ 186. Теперь зараз е!
№ 186. А что я вам говорил! Покойников раздевают! Бедная Россия…
№ 33. Молчали бы! Вспомнили о России, прихватизаторы!
Появляется пьяный в хлам изолянт № 3.
№ 3. Щас спою!
№ 88. Какие еще песни? В такой момент!
№ 94. Пусть поет! Все равно от него не отвяжешься…
№ 26. Господарищи, президент России сейчас споет любимую песню усопшего!
№ 3 затягивает битловскую «Yesterday». Ренат сидит, курит, потом встает.
Ренат. Хватит митинговать! Расходитесь!
Песня смолкает. № 33 берет за шиворот № 62.
№ 33. Ну, что, мироед, пошли – помянем очередную жертву демократии!
№ 62 (взволнованно). Господа, господарищи… У меня буквально нет денег!
№ 94. Так уж и нет?
№ 62. Чуть-чуть. На черный день оставил…
№ 88. Твой черный день, сволочь, наступил!
Уводят № 62. Из дома выходит Мишка.
Ренат. Ты готов, дерьмовоз?
Мишка. Готов…
Ренат. Молодец, смелый парень! А она?
Мишка. По-моему, не готова…
Из дома выбегает Лена.
Лена. Я не могу… Я не могу туда лечь…
Ренат. Почему?
Лена. Потому что я не могу… Мне страшно. А как-нибудь по-другому нельзя?
Ренат. Нет. По-другому не получится. Впрочем, есть вариант.
Лена. Какой?
Ренат. Ты передаешь информацию мне и остаешься здесь. Живешь тут со своим Мишкой долго и счастливо, но бездетенышно…
Лена. Нет… Я попробую, у меня получится, я смогу… (Уходит.)
Ренат подзывает Мишку.
Ренат. Отца надо положить на ее постель и замаскировать. Ну, косыночкой, еще чем-нибудь… Чем позже схватятся, тем лучше для нас. И машину проверь!
Мишка. Проверил.
Ренат. Уйдем, если что, от «почечных баронов»?
Мишка. А что – опять на дорогах шалят?
Ренат. Не опять, а снова! Пошли!
Уходят в дом. Появляется Юрятин в сопровождении двух Спецнацгвардейцев. Озираются. Тяжело дыша, Ренат и Мишка выносят гроб, ставят. Юрятин сурово пальцем манит к себе Рената.
Юрятин. Ты, что ли, сопровождаешь?
Ренат (дурашливо). Так точно, господарищ подъесаул!
Юрятин. А Курылев почему здесь?
Ренат. Со мной едет.
Юрятин. С какой это стати?
Ренат. Санитарщик заболел.
Юрятин. Знаем мы эти болезни! Избавитель Отечества, святой человек, «Рыковку» народу даровал. Никогда в истории такой дешевой водки нигде не было. Пей и радуйся. Так нет! Хлещут разную дрянь. Покойника обрядили?
Ренат. Как положено…
Юрятин. Открой – покажи!
Ренат (перехватывает автомат поудобнее). Мы крышку гвоздиками прихватили, чтобы в дороге не сползла. Надо бы за гвоздодером на хоздвор…
Мишка. Я сбегаю…
Юрятин. Ладно, не надо! А то потом еще сниться будет. Плохо выглядит?
Мишка. Нормально. Сердечники в гробу всегда как огурчики.
Юрятин. А где № 55-Б?
Ренат. Лежит. Без чувств. У себя.
Юрятин. А ну, боец, проверь!
Спецнацгвардеец. Есть проверить, господарищ подъесаул! (Убегает в дом.)
Хузин снова поудобнее перехватывает автомат.
Юрятин. Вещи, сержант, обратно по описи примешь, понял? В прошлый раз носки не вернули. Не дай Бог что-нибудь забудешь – выпорю!
Ренат. Так точно!
Юрятин. Пепел не ждать! Вечером кино. Курылев должен быть на месте. У них там много невостребованного праха. Возьмешь любой. Какая разница!
Ренат. Так точно!
Юрятин. На обратном пути не халтурить, никого не подвозить. Узнаю – выпорю обоих!
Появляется спецнацгвардеец.
Спецнацгвардеец. Проверил! Изолянтка лежит лицом к стене. На вопросы не отвечает. Может, растормошить, господарищ подъесаул?…
Юрятин. Растормошить… Отставить! Девушка отца потеряла! Для нас он демокрад и агент влияния, а для нее – папа! Человеком надо быть!
Спецнацгвардеец. Есть не тормошить и быть человеком.
Хузин и Мишка облегченно вздыхают.
Ренат. Какие еще указания будут?
Юрятин. Указания? Пивка из города прихвати! Побольше…
Сцена 18. Кремль. Пресс-конференция
Помнацбес. Пожалуйста, господарищи, вопросы! Ну, «Московские новости», смелее! При демократах вы поживей были!
1-й журналист. Прежде всего, господарищ адмирал, разрешите передать вам всенародную благодарность за ваше мудрое указание после трехвекового перерыва возобновить показательные казни на Красной площади! (Низко кланяется.) Мой вопрос: как вам это пришло в голову?
Адмирал Рык. Хороший вопрос! (Разворачивает бумажку, читает.) Красная площадь в моей жизни значит очень многое. Однажды, перед историческим плаванием, прогуливаясь по этому святому для каждого русского человека месту, я остановился у памятника Минину и Пожарскому. И вдруг слышу глухой, из глубины идущий голос: «Ры-ы-ы-ык!» Осмотрелся – никого! Тогда я догадался глянуть вверх и с удивлением похолодел: позеленевшие от времени губы князя Пожарского медленно шевелились, говоря мне: «Ры-ы-ык, ты не туда смотришь, Ры-ык!» «А куда же?» – прошептал я. «Ту-да-а-а!» – ответил князь и указал на Кремль. А Козьма Минин медленно кивнул, подтверждая сказанное. Тогда я понял, мой долг – спасти Россию от демокрадов. Спас. Теперь надо спасать от разгула преступности, расплодившейся из-за преступного моратория на смертную казнь!
Помнацбес. Журнал «Огонек».
2-й журналист. Скажите, пожалуйста, кто из врагов Отчизны будет первым казнен на Красной площади? И нельзя ли это показать по телевидению?
Адмирал Рык. Экие вы там в «Огоньке» кровожадные! Покажем, обязательно покажем, но попозже, когда дети уже спят. А первыми казним «почечных баронов», как только поймаем! К сожалению, похищение людей и торговлю человеческими органами, расцветшие во времена демократической смуты, окончательно искоренить пока не удается. Но к Олимпийским играм мы эту заразу одолеем. Обещаю!
