Сафо
Ах, бедная, и ты их опустила!
(Целует Мелитту.)
О боже мой! Все эти поученья,
Дитя мое, еще не для тебя!
Ты — девочка! И резвость и веселость
Тебя лишь украшают, милый друг,
А девушкам уж это не пристало.
(Окинув Мелитту взглядом.)
Но, боги! Как ты сильно изменилась!
Мелитта, я тебя не узнаю:
Как выросла и…
(целует ее снова)
как похорошела!
Да, ты права: все эти поученья
К тебе уже относятся теперь!
(Вставая.)
Но что же ты так робко молчалива?
Ты не была такой. Откройся мне:
Ведь я не госпожа твоя Сафо,
Мелитта, я — Сафо, твоя подруга.
Гордыня, честолюбие, строптивость —
Мои пороки злейшие — отныне
Не возвратятся больше в этот дом.
Я утопила эти злые страсти
В пучине волн, когда я рядом с ним
Переплывала голубое море.
Ведь сила чудотворная любви
Все возвышает, все, чего коснется:
Так солнце золотым своим лучом
Способно даже грозовые тучи
Порою в золото преобразить.
Быть может, я случайно резким словом
Обидела тебя? Прости же мне!
Мы будем жить, как сестры, тихо, дружно,
Любуясь им, и будет он любить нас
Обеих, но по-разному. Мелитта!
Я стану доброй, скромной и простой.
Мелитта
А разве прежде ты была иною?
Сафо
Мы добрыми обычно называем
Тех, кто не зол. Заслуги в этом нет.
Скажи мне: будет ли со мной он счастлив?
Мелитта
А кто бы мог с тобою быть несчастлив?
Сафо
Что, бедная, могу я дать ему?
В расцвете юности и красоты,
Он, радостный, осознает впервые
С несмелым, но счастливым удивленьем
Возможности чудесных сил своих.
Расправив крылья, он орлиным взором
Уже глядит на дальние вершины.
Он знает: мир ему принадлежит,
Как сильному — и красота и слава.
А я! О небожители, верните
Прекрасные исчезнувшие годы,
Чтоб не горели в этом бедном сердце
Следы страстей и радостей минувших!
О, пусть из памяти моей исчезнет
Все сказанное, все пережитое!
Верните мне то радостное время,
Когда еще смущенно и несмело
С младенчески румяными щеками
Вступала я в прекрасный новый мир,
Когда звенели струны этой лиры
Мечтами, а не горечью познанья,
Когда еще казалась мне любовь
Неведомой волшебною страною!
(Припадает к груди Мелитты.)
Мелитта
Ах, госпожа, ты, кажется, больна!
Сафо
Я на скале стою у края бездны,
Которая от этих светлых дней
Меня уже навеки отделяет.
Еще я вижу их, еще могу я
Их различить в тумане золотом,
Но мне они уж больше недоступны.
О, горе тем, кого из хижин мирных
Неверный призрак славы увлекает!
Они стремятся в легком челноке
Через моря. Вокруг ревет пучина,
Ни пашен, ни деревьев, ни цветов!
Вдруг издали блеснет веселый берег
И милый голос слабо прозвучит,
Раскатами прибоя заглушённый.
Опомнится тогда безумец бедный
И устремится к берегам родным,
Которые он так легко покинул,
Но там уж нет весны и нет цветов —
(снимает свой венок и грустно разглядывает его)
И шелестят одни сухие листья!
Мелитта
Венок прекрасный, многими желанный,
Желанный и, увы, недостижимый!
Сафо
Желанный и, увы, недостижимый! -
Так ты сказала, милая Мелитта?
Желанный и, увы, недостижимый!
(Вновь надевает венок.)
Нет, клеветать не стану я, что слава —
Бессмысленный, пустой и праздный звук!
Она дает божественную силу.
Нет, нет! Я не бедна! С его богатством
Моим богатством я еще поспорю:
Ведь он владеет только настоящим,
А я — былым и будущим владею.
Меня не понимаешь ты, Мелитта?
И хорошо бы, если б никогда
Ты понимать меня не научилась!
Мелитта
Ты сердишься?
Сафо
О нет, дитя мое!
Иди! Когда увидеть пожелает
Меня твой господин — приди сказать мне!
Мелитта уходит.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Сафо, одна.
Она лежит на скамье, погруженная в раздумье, подперев голову рукой; потом приподнимается, садится и поет, сопровождая пение игрой
на лире.
Сафо
(поет)
Пестрым троном славная Афродита,
Зевса дочь, искусная в хитрых ковах!
Я молю тебя — не круши мне горем
Сердца, благая!
Но приди ко мне, как и раньше часто
Откликалась ты на мой зов далекий
И, дворец покинув отца, всходила
На колесницу
Золотую. Мчала тебя от неба
Над землей воробушков милых стая;
Трепетали быстрые крылья птичек
В далях эфира.
И, представ с улыбкой на вечном лике,
Ты меня, блаженная, вопрошала,
В чем моя печаль, и зачем богиню
Я призываю,
И чего хочу для души смятенной.
«В ком должна Пейто, укажи, любовью
Дух к тебе зажечь? Пренебрег тобою
Кто, моя Псапфа? Прочь бежит? -
Начнет за тобой гоняться.
Не берет даров? — Поспешит с дарами.
Нет любви к тебе? — И любовью вспыхнет.
Хочет, не хочет».
О, приди ж ко мне и теперь! От горькой
Скорби дух избавь и, чего так страстно
Я хочу, сверши и союзницей верной Будь мне, богиня!
[1]
Открытая местность, как в предыдущем акте.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Входит Ф а о и.
Ф а о н
О, как здесь тихо! Ликованье пира,
И звон цимбал, и нежных флейт звучанье,
Безудержный восторг веселых криков
Сюда не долетают. Безмятежно
Высокие деревья шелестят,
Как будто ласково оберегают
Мое уединенное раздумье.
Как изменилось все в моей душе
С тех пор, как, мирный отчий дом покинув,
В Олимпию коней направил я.
Бывало я, беспечно размышляя,
Причудливые нити ощущений
Распутывать умел — и открывалась
Мне жизнь с вершины ясного
Познанья. А ныне теплой тьмою летней ночи
Я окружен, и сладостно и тяжко
Туман окутал мой усталый разум,
И мысли, будто дальние зарницы,
В мучительной тревожной темноте
Причудливыми вспышками мелькают.
Минувшее мое покрыто мглой,
Едва могу я вспомнить день вчерашний
И только что ушедшие часы.
И вот себя я спрашиваю снова:
Ты ль это был? В счастливый день победы
Ты ль рядом с ней в Олимпии стоял?
Твое ли имя в возгласах восторга
С ее прекрасным именем сплеталось,
Когда народ ей славу возглашал?
Нет, не поверю! Не могу поверить!
О боги! Как ничтожен человек!
Надежды, окрылявшие его,
Свершаясь, отуманивают разум.
Когда ее не видел и не знал я,
Когда лишь смутным обликом она
В моем воображенье рисовалась,
Тогда казалось мне, что жизнь мою
Я отдал бы за взгляд ее очей
И за одно приветливое слово.
А вот теперь, когда она моя,
Когда из коконов моей мечты
Сверкающие бабочки явились,
Теперь я сам не знаю, что со мной!
Я в нерешительности, я в раздумье!
Мне кажется, я стал совсем иным:
Я всех родных забыл, когда-то милых…
Отец и мать! Как мог я вас забыть!
Давно я вам вестей не посылал!
Как мог я! Вы, несчастные, быть может,
Уже мою оплакали кончину…
А может быть, до вас дошла молва,
Что ваш любимый сын, который вами
В Олимпию на состязанье послан,
Блаженствует в объятиях Сафо.
Кто смеет осуждать ее за это?
Она — всех женщин мира украшенье.
А если зависть ядовитым жалом
Ее коснется, о, тогда, клянусь,-
Бесстрашно встану на ее защиту.
Когда ее увидит мой отец,
Откинет даже он предубежденье,
В груди его зиявшее, как рана,
Что женщины, владеющие даром
Игры на цитре, — наглы и порочны…
(Задумывается.)
Сюда идут… Я слышу крик веселый…
Скорей уйти бы! Но куда? А, вот…
(Прячется в грот.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Входят Евхарида, Мелитта, рабыни с венками и
Евхарида (весело)
Эй, девушки! Цветов сюда, цветов!
Цветов, как можно больше! Мы украсим
И дом, и двор, и двери, и колонны!
Украсим даже цветники цветами!
Сегодня повелительница наша
Дает прекрасный праздник в честь любви.
Девушки (подавая и показывая цветы)
Вот, посмотри!
Они начинают украшать венками и гирляндами ветви
и колонны.
Евхарида
Чудесные! Мелитта,
Где, милая, твои цветы?
Мелитта
(смотрит на свои пустые руки)
Мои?
Евхарида
Ну да, твои! О чем ты размечталась?
Ты позабыла принести цветы?
