Агустин Морето - Живой портрет

Не понимаю, кавальеро.

Не соглашаясь мне открыться,
Вы полагаете, что время
Вас изменило? Но ничуть вы
Не изменились, видит небо,
И, если б даже вашу тайну
Не выдавала ваша внешность,
Вас выдал голос. Тут уж я
Не ошибусь. Ну, поздравляю
С приездом. Все благополучно?

Такон, что это?

Как считаешь?
Не пахнет завтраком? С утра мы
Постимся. Ну, а что и как —
Не спрашивают натощак.

Сеньор, простите, вы ошиблись.

Дон Лопе! Как! Да что же это?
К уму и памяти моей
Имейте больше уваженья.
Как вовремя вы появились!
Узнайте: ваш отец, дон Педро,
От брата восемьдесят тысяч
Эскудо получил в наследство,
Считая только серебро.

Так, значит, умер старый грешник?
Сеньор, позвольте вас обнять!

Стой, что ты делаешь, мошенник?

Как что? Хозяин мой — дон Лопе,
Сеньор, а все эти секреты
Затем, что мы тут налегке.
Дождаться мы хотим кареты
С вещами. Не идти же нам
К отцу разутым и раздетым!

Так, значит, я узнал его?

Ну, ясно! Самый неподдельный
Тут Лопе, в каждом ноготке.

Позвольте вас обнять.

Простите…

Притворщик! Ты о чем хлопочешь?
Разгаданы твои секреты.
Раз он узнал, что ты — дон Лопе,
К чему тебе играть Лоренсо?

Дон Лопе, жизнью я и честью
Вас заклинаю, не перечьте
Хоть старому отцу. Какое
Ему готовится блаженство!
Я только что его оставил
Тут за углом. Через мгновенье
Он будет здесь. Я сам ему
Скажу. Я первый принесу
Ему такую весть, а вы
Не уходите, ради бога.

Сеньор!

Что скажешь ты, Такон?

Скажу, что посылает небо
Нам эти восемьдесят тысяч!
Придется стать тебе — что ж делать? —
Покойным этим мексиканцем.

Глупец, да как это возможно?

Ведь ты ничем тут не рискуешь:
Вы так похожи друг на друга,
Что даже голоса, как эхо,
Перекликаются у вас.
Кто смел, тот съел. Да я могу
Сто тысяч привести примеров…

Постой, но я ведь не имею
Понятия, как там и что
В их доме, если бы я даже
Пустился в эту авантюру.
Как ждать удачи, хоть малейшей,
Хоть бы такой, чтоб накормили
И приютили до рассвета?

Ну, а на что ж лукавства гений?
Да не довольно ли сказать им,
Что ты устал, — и ты в постели,
И завтракать тебе приносят,
А через два часа обедать,
И все пошло само собой?
И ты лежи себе да нежься,
А на опасные вопросы
Давай туманные ответы.
Ты отыграешься на этом
Сегодня, ну, а за ночь можно
Придумать что-нибудь похлеще.
У старика мы проживем
На всем готовом целый месяц, —
Ведь не трактир же дом его,
Чтоб с нас потом спросили деньги.
А если даже нас прогонят, —
Сеньор, помиримся на этом,
Но смелым помогает бог.

Ты думаешь, я не решаюсь?
Я не хочу и не могу.

Тогда одно нам остается:
Мы ослабеем, упадем
От голода, нас подберут
В канаве, отвезут в больницу
И только там поесть дадут.

Ах, замолчи! Как это глупо!
Что ты так смотришь?

Разглядел я:
Ты — Лопе, ну, конечно, Лопе!
И как ты можешь спорить с этим?

Постой-ка! Проповедь, должно быть,
Окончилась. Смотри, Такон:
Из церкви женщины выходят.

Ты не забыл еще об этом?
Нет, проповедь у капуцинов
Бывает длинная.

О небо!
Вот та, которую я жду.

О, дьявол побери всех женщин!
Я чувствую, что из-за них
Мы прозеваем это дело.

Закутаемся, Леонора.
Он не ушел. Он ждет меня.

А он блестящ.

И так находчив:
Два раза он успел дорогой
Сказать приятное, и, знаешь,
Так остроумно и так кстати!

Я с ней сейчас заговорю.

Да где же водится, чтоб люди
Влюблялись на пустой желудок?
Не понимал я уверений
В любви, пока не поднесут
Стакан вина, по крайней мере.

Сеньора, чтоб вернуть ту вещь,
Которую вы захватили,
Я жду вас тут, у входа в церковь.

Какую вещь?

Залог, и — ценный.

Какой залог?

Мои глаза.
Прошли вы мимо — и ослеп я.

Да, да, и должен все потрогать.

Я их не трогала, поверьте.

А поищите в рукаве.

Я знаю, что со мной их нету.

Да вот один!

Другого нету.

И то благодаренье небу:
Кривая лучше, чем слепая.

Позволите ли вы взглянуть,
Где укрываются они?

Зачем терять напрасно время?

А у меня что ваша милость
Похитила? Молчит? Чудесно!
Хозяин слеп, слуга оглох,
А ваша милость онемела.
Слепец, немая и глухой —
Хорошая была бы труппа,
Чтоб в балаганах выступать!

Но моему уму…

Не бык ли
Заговорил? Я слышу «му»!

Невольно тронутая вашей
Влюбленностью, быть может мнимой,
Я эту вольность допустила:
Я разрешила вам со мною
На улице заговорить,
Но не в моих привычках это.
Расстанемся, я вас прошу, —
Я не могу себе позволить
Ходить со свитой. Леонора,
Идем.