– У тебя же был адрес, ты говоришь.
– Но если тебе что-то мешало писать, ты и ответить не смог бы. Верно?
– Нда… – только пробормотал Юра.
– Слушай, – сказала Катя, – знаешь, давай сейчас не будем говорить об этом, я не хочу наспех. Уйдут гости, тогда все обсудим.
– Что обсудим? – насторожился Юра.
– Есть что.
– Сегодня?
– Ну да. Когда они уйдут.
– А-а… А тебе разве не надо никуда? Ты где остановилась?
– Еще нигде.
– Ах, вот оно что…
– Но если неудобно… Вообще, я могу в гостинице…
– Нет, нет, что ты… Напротив. Просто я думал, что ты где-то у родственников. Знаешь, как бывает. Они же обидчивые, ужас.
– Не знаю, у меня нет здесь никого. Но если тебе неудобно…
– Да нет, что ты. Просто родители…
– А… А ты не говорил, что живешь с родителями. Я не знала, я бы тогда…
– Подожди, – сказал Юра, – вот мама вернется, они в театре, что-нибудь придумаем.
В дверь позвонили.
– Открыто, – крикнул Юра, – и с явным облегчением сказал Кате: – Извини, гости.
– Да, да, – сказала Катя, – конечно. Ты иди.
Дверь открылась, в прихожую вошла Лена, держа в каждой Руке по большой сумке.
– Между прочим, нахальство такие тяжести поручать. Могли бы и сами заехать, – сказала она, отдуваясь, и, увидев Катю, добавила: – Привет.
– Привет, – сказала Катя.
– Познакомьтесь, – нерешительно представил их Юра. – Это Катя, это Лена.
– Очень приятно, – сказала Катя.
– Да? А чего это тебе так приятно? – удивилась Лена.
– Брось, – сказал Юра. – Не возникай.
– А ты чья? – не унималась Лена. – Юр, она твоя сегодня? Или Ласло?
– Перестань.
– В каком смысле – чья? – поинтересовалась Катя.
– В нехорошем, – сказала Лена. – Или ты одна? Свободный защитник?
– Кончай трепаться, – нахмурился Юра. – Катя не москвичка, подумает еще чего.
– Да? Мальчики переходят на периферийные кадры? У нас что, оказывается, кризис нетрудовых ресурсов? Ты откуда?
– Из Верхнеярска.
– А-а, великая стройка. Гвоздь программы. Тогда я пас. Я и краситься не буду, чего лак, тушь переводить. Предупредили б, между прочим, я б газетки почитала – сколько дней до пуска, было б об чем поговорить с девушкой…
– Не обращай внимания, – сказал Кате Юра, – она у нас любит разыгрывать.
– Я понимаю, это очень хорошо, – сказала Катя.
– А что тебе все хорошо, да все приятно? – не унималась Лена. – Может, ты вообще нежная, а?
– В каком смысле?
– Вот – и смысл тебя все время волнует. Когда все кругом бессмысленно.
– Что бессмысленно?
– Все. Вечеринка эта. Ничего не обломится, все мимо.
– Я что-то не очень понимаю вас, Лена.
– Она сама не понимает, – сказал Юра. – Но очень любит выступать.
– А старики дома? – спросила Лена.
– Нету.
– Жалко. Теща у нас – просто прелесть.
– Лена, хватит, – нахмурился Юра. – Ты не обращай внимания, – сказал он Кате. – Она все, что говорит, надо на два делить. А то и на три.
– Прогресс, – заметила Лена. – В прошлый раз ты говорил – на четыре.
– Мельчаешь.
– С кем поведешься, – Лена, заботливо поправив Юре галстук и бросив мимоходом: – Он старит тебя, ты рядом с Катей просто папуля, – понесла сумки на кухню.
А потом шла обычная молодежная вечеринка. Пили, жевали бутерброды, танцевали.
– Узнаешь? – тихо спросил у Кати Юра и кивнул на своего приятеля, известного киноактера, который с мрачным лицом отплясывал с Леной.
– Похож на… – и Катя назвала фамилию актера.
– Так это он и есть.
– Ну да? Такой печальный? Он же всегда веселый. А тут…
– А чего ему тут смеяться. Он же не на работе. Он всегда у нас мрачный был. Мы в школе вместе учились. На одной даже парте сидели. А теперь он на экране, а мы в зале.
– Ага, – сказал актер. – Я на тряпке, а вы в жизни.
– Но ты крупным планом, а мы в темноте.
– А свет перегорел, и меня нет. А вы домой пошли.
– Странно, – сказала Катя, – вы всегда такой смешной, а говорите как-то…
– Я ж сейчас свои слова говорю.
– Вот ты придумай ему этюд, – сказал Юра, – он сразу веселым станет.
– Этюд?
– Такой-то человек в таких-то обстоятельствах.
– А как это – чтоб смешно было? – спросила Катя у актера.
– А в жизни все смешно – откуда посмотреть.
– Я знаю, – сказала Лена. – Я уже все придумала. Вот допустим… – она посмотрела на Катю, – вот, скажем, ты приходишь к одной своей знакомой… Так?
– Уже смешно, – сказал актер.
– Смешно? – удивилась Катя.
– К своей – очень смешно.
– Нет, серьезно, – сказала Лена.
– Серьезно – это еще смешней. Ну и что там у вас дальше?
– Ну вот, приходишь, – Лена снова посмотрела на Катю, – а там у нее – другой мужчина.
– Да? Оригинальная ситуация.
– Этюд, этюд! – закричали все. – Только не халтурь.
– Хоть бы один новый сюжет, – пробормотал актер, отошел к окну, потом повернулся резко и… и сыграл этюд «нежданный гость». Все смеялись; одни посматривали на Катю – со снисхождением, другие – на Лену, с осуждением. Лишь автор постарался в этой ситуации сохранить нейтралитет:
– Вряд ли у кого поднимется рука бросить в Лену камень, – заметил он. – В общем, ее даже можно понять. Еще сегодня днем, когда она последний раз говорила с Юрой по телефону, у нее не было в личной жизни никаких проблем. Так, во всяком случае, ей казалось. И хотя между ней и Юрой не было разговоров о любви или о чем-нибудь таком, но это ничего не значило. Кто в наше время говорит о таких пустяках?! Говорили о вещах серьезных: о лицензионных пластинках, о гоночных «Ягуарах», о пикниках в стиле «ретро» – с непременной плетеной корзиной, куда можно уложить полуфабрикаты, по возрасту тоже принадлежащие к этому стилю. И вдруг – Катя, как гром среди ясного неба, как снег на голову, как свет в темной комнате, делающий невозможным то, что мгновение назад казалось неизбежным. Что же оставалось Лене в этой ситуации? Естественно, то, что на ее месте сделала бы любая: бороться за свое призрачное счастье, вернее, даже не за счастье, – может, Лена и не считала то, что у них с Юрой было, счастьем, а главное – против соперницы. Не за, а против – ты уже тогда как бы и не агрессор, а пострадавший, на твоей стороне сочувствие народов. И надо сказать, поначалу Лена не отвергла этой возможности. Но потом ее осенило…
В конце вечера, когда стол опустел, а воздух стал густым от дыма, Лена, как бы только что сообразив, спросила Катю:
– Слушай, а где ты остановилась?
– Пока нигде, – сказала Катя, – но вы не беспокойтесь, я в гостинице…
– Я не знаю, – пожала плечами Лена, – может, ты депутат Верховного Совета… Хотя в этом случае у тебя были бы в Москве другие знакомые… Но если нет…
– Нет, – сказала Катя.
– Тогда не суетись. Пустое.
– Мы что-нибудь придумаем, – неуверенно сказал Юра.
– Зачем придумывать, – сказала Лена. – Девушку я беру к себе.
– Как – к себе? – опешил Юра.
– Друг моего друга – мой друг, – усмехнулась Лена.
– Нет, что вы, – возразила Катя, – не беспокойтесь. Я устроюсь в гостинице.
– Да нет, – сказал Юра Лене. – Это неудобно.
– Кому? Тебе? – ехидно осведомилась Лена.
– Почему мне? Тебе. Ты же совсем ее не знаешь. Вы же совсем незнакомы.
– Вот и хорошо, и познакомимся. Заодно. Будет о чем поговорить. И битвы, где вместе сражались они… Да? – обернулась она к Кате.
Когда Катя и Лена вошли в прихожую, из комнаты выглянула Ленина мама:
– Наконец, я уж беспокоилась.
– Мамуля, – сказала Лена, – познакомься, это Катя, моя подруга. Я тебе говорила.
Катя изумленно взглянула на Лену и кивнула маме.
– А, да, – сказала мама. – Вы из Тбилиси.
– Нет, мама, Катя из Верхнеярска. Ты забыла.
– Да… Наверное… Извините, я что-то теперь все путаю. Заходите, пожалуйста. Я вам сейчас приготовлю постель.
– Что вы, – сказала Катя, – нет, нет, не беспокойтесь. Я сама.
– Да никакого беспокойства, я все равно не спала. Леночка говорила, вы к ней были так добры.
– Что вы, – удивилась Катя. – Я?
– Мама, ты опять все напутала. Катя только собирается быть ко мне добра. Все еще впереди. Правда? – она заговорщически посмотрела на Катю.
– Но все равно, – сказала мама, – она ведь твоя гостья. Вы прямо с поезда, наверное? Устали?
– Нет, я утром приехала.
– Что же не сразу к нам? Леночка, ты могла бы…
– Катя выбирала – к кому. Конкуренция. Нарасхват. Насилу у Юрочки отбила.
– Ах, вы Юрочку тоже знаете? – обрадовалась мама.
– Еще как, – сказала Лена. – Они старые друзья. В школе вместе.
– Что ты, – сказала мама. – Катя такая молодая.
– Он пионервожатым у них был. Сборы проводил. У костра. В лесу. «Существует ли любовь?» С чтением стихов. Юра говорит, Катя очень хорошо читает. Особенно лирику. Ты попроси, она почитает, – Лена усмехнулась и подмигнула Кате.
