(Роберту, холодно.)
Ты приказал уйти — и мы уйдем.
Ты сын Гискара — этого довольно!
Но можно ль нам прийти опять? Скажи,
Когда мне их привесть с собой обратно?
Роберт (скрывая свое смущение)
Явитесь завтра. Нынче, может быть,
В обед, пожалуй, если будет время…
Да, лучше в полдень. Важные дела
Теперь на час Гискара задержали.
По окончанье их я позову
Вас сам, когда он вас захочет видеть.
Абеляр
Беременная ль женщина народ,
Что бережен ты так с ним в обхожденье?
Зачем таишь ты правду? Это страх
За участь недоноска?..
(Поворачиваясь к народу.)
Старец (испуганно)
О господи! Он заболел чумой?
Абеляр
Не ею. Я не этого боюсь…
Хоть врач и опасается, что — ею.
Роберт
Чтоб громом в безмятежно ясный день
Язык твой покалечило, предатель!
(Уходит в палатку)
Те же без Роберта.
Голос (из толпы)
Архангелы, защитою нам будьте!
Другой
Третий
Четвертый
Пятый
Ни про что!
В морями окруженной Византии!
Старец (простирая руки к Абеляру)
Нет, это правда, вестник роковой?
Скажи, он в самом деле заразился?
Абеляр (спускаясь с холма)
Я вам сказал. Наверно знать нельзя,
Но так как знаков, кроме быстрой смерти,
Не существует, то, пока живет,
Он отвергает эту мысль и будет —
На то Гискар — бороться и в гробу.
Но это ясно матери, и сыну,
И дочери, и самому врачу.
Старец
А чувствует он слабость? Это — признак.
Первый воин
Второй воин
Старец
Вперед ответь мне, чувствует он слабость?
Абеляр
Сейчас я подошел к его ковру
И справился: «Ну, как тебе, Гискар?»
«Да что ж, — он говорит, — довольно сносно,
Хотя гигантов нужно бы позвать,
Чтоб эту руку с одеяла сдвинуть».
И вслед за тем супруге: «Перестань!
Ты Этну обдуваешь», — увидавши,
Что машет опахалом на его
Распахнутую грудь. Когда ж царица,
Заплаканная, кубок поднесла
К его губам, и перед тем спросила,
Не выпьет ли, Гискар ей отвечал,
Допив до дна: «И Дарданеллы б выпил».
Старец
Абеляр
Но это не мешает
Ему все время взоры устремлять
На верх дворцовой кровли, что, сверкая,
Над Византией горбится, как тигр.
В молчанье, с картою в руках, он занят
Несбыточными планами, совсем
Как если б в жизнь еще вступать собрался.
К князьям же Нессу с Локсием[12] давно,
Как вам известно, передать готовым
Ему тайком ключи, с одним условьем[13],
Которое досель он отвергал,
Послал гонца он нынче в знак согласья.
И если ночь найдет его в живых,
Увидите, безумье совершится.
На завтра он назначит общий штурм.
Он задавал уже вопросы сыну,
Который восхищен его мечтой,
Какого мненья он о предприятье.
Старец
Первый воин
О, если б мы
Могли за ним последовать!
Второй воин
О, если б
Он долго мог, еще, наш вождь, вести
Нас в бой, к победе, на смерть!
Абеляр
Если б так!
Однако же скорее в ворота
Гискарова перчатка постучится,
Скорей константинопольский дворец
Перед его рубахой склонит кровлю,
Чем этот сын, когда умрет Гискар,
Сорвет корону с бунтаря Комнена.[14]
Те же и Роберт.
Роберт (выходя из палатки)
Норманны! Слушайте! Гискар покончил
С делами и появится сейчас.
Абеляр (испуганно)
Появится? Нет, это невозможно!
Роберт
Твое же безобразье, лицемер,
Предстанет всем теперь без покрывала.
(Скрывается в палатке.)
Те же, без Роберта.
Старец
Абеляр (мгновенно побледнев)
Сказал
Воистину, что видел. Головою
Готов платиться, если обманул.
Гискар, когда я вышел из палатки,
Лежал пластом, не шевелясь, как труп.
Но духом побеждать судьбу умевший
На этот раз и тело победил.
Мальчик (поднявшись до половины холма)
Гляди, гляди! Палатку открывают!
Старец
Ах, милый мальчик, видишь ты его?
Ответь же, видишь?
Мальчик
Вижу, ясно вижу!
Среди палатки, вижу, встал, стоит.
Нагрудный панцирь, вижу, надевает.
Кушак надел. Вот на широкий лоб,
Могучий, через силу надвигает
Большой, колеблющийся пышно шлем.
Да вон, глядите! Вот и сам он! Вот он!
Те же и Гискар. За ним следуют герцогиня, Елена, Роберт и свита.
Народ (в ликовании)
Он! Это он! Да здравствует Гискар!
Несколько шапок летит в воздух.
Старец (еще во время общего ликования)
Гискар! Приветствуем тебя, о герцог,
Как если б ты спустился с облаков!
Уж мы тебя за ними полагали.
Гискар (подняв руку)
Где мой племянник, принц?
Всеобщее безмолвие.
Принц, успевший смешаться с толпой, всходит на холм и становится позади Гискара, в то время как Гискар неотступно преследует его взглядом.
Стой здесь в молчании. Ты понимаешь?
Потом я сам с тобой поговорю.
(Обращаясь к старцу.)
Кто говорит от войска? Ты, Армин?
Старец
Гискар (выборным)
Когда мне все сказали,
Я очень огорчился, мой народ,
Ввиду того что предо мною люди
Не худшие; и вы пришли ко мне
Не попусту; и я скорбел, что третьи
Рассказывают мне о вас в нужде.
Будь краток, старичина. В чем несчастье?
Опять беда? Желаете ль чего?
Могу помочь? Утешить? Говори же.
Старец
Желанье, князь, сюда нас привело.
Но не оно причина ожиданья
Столь бурного, и доброта твоя
Немало б эту кучку устыдила,
Когда б ты в этом нас подозревал.
Нет, в миг, когда ты вышел из палатки,
Иной причиной вызван был восторг.
Не радостью одной тебя увидеть,
Но страхом, обожаемый Гискар,
Что не видать тебя уж никогда нам.
Разнесся слух, — когда на то пошло, —
Что ты чумы дыханием овеян.
Гискар (смеясь)
Чумой овеян? Вы в своем уме?
Похож ли чем-нибудь на зачумленных
Я, в цвете жизни предстоящий вам?
Я, чистый голос чей, катясь из горла,
Объемлет вас, как звон колоколов?
Нет, с этим расстается зараженный.
Надеюсь, вы цветущего меня
Не повлечете на поле к гниющим?
Покуда что сдаваться погожу.
Нет, здесь меня не залучить в могилу, —
Я лишь в Константинополе уймусь.
Старец
