вы, Фрицике, получили ключ от прелестной хозяйки квартиры мадам Залавари. Рекомендую пойти в отель, Фрицике, здесь не дом свиданий.
Ч и л л а. Меня зовут Чилла.
Х е н к е р. Простите за вторжение…
Ч и л л а. Почему ты меня не познакомишь?
Х е н к е р. Не пищи!.. Ступай!..
М е л и т т а. И вы тоже, Фрицике. Можете уйти не стесняясь.
Ю л и я (тихо). Кто он такой?
Х е н к е р. Честь имею! Целую руки! Будем считать, что ничего не произошло! (Уходит вместе с Чиллой.)
Явление семнадцатое
Т е ж е, без Хенкера и Чиллы.
Ю л и я. Кто это был?
М е л и т т а. Как — кто был? Разве ты его не знаешь? Фриц Хенкер, любовник госпожи Залавари.
Ю л и я. Что ему тут надо? Чего ему от нас нужно?
С у д ь я. Пошли, Мелитта.
Ю л и я. Он еще вернется… Я видела его фотокарточку там, у зеркала. Он стоит между двух повешенных и ухмыляется. (Всхлипывает.)
М е л и т т а (ласково). Ну, полно… успокойся! (Обнимает плачущую Юлию.) Идите, Лала. Я сейчас!
Б а л и н т. А палач все-таки явился на суд, хотел, наверное, снять мерку…
С у д ь я. Очень рад был познакомиться с вами. (Кланяется, идет к двери, затем у порога оборачивается; тихо, Балинту.) Замечу, кстати, что хотя за такой поступок дается всего лишь месяц тюремного заключения, но подчас мы доводим это до сведения компетентных военных органов… В сущности, мне не следовало разглашать служебной тайны, во я изучал римское право и усвоил, что скрывать, предусмотренные законом санкции не подобает. Преступник всегда должен знать, какая его ожидает кара. Так-то… Пошли, Мелитта. (Уходит.)
М е л и т т а (целует Юлию, жеманно). Право же, у вас тут очень мило. Мы чувствовали себя превосходно. (Другим тоном, шутливо.) Присматривай за своим одержимым поэтом. (Кивнув остальным, поспешно уходит.) Лала! Лала!
Явление восемнадцатое
Т е ж е, без судьи и Мелитты.
Б а л и н т (тихо). Юлика, ненаглядная…
Ю л и я. Жаль все-таки, что мне не удалось дать показания в твою пользу.
Б а л и н т. А что бы ты сказала?
Ю л и я. Что может сказать свидетель защиты? Только одно, что любит обвиняемого.
К а р о й. Итак, продолжаем обставлять квартиру… Здесь мы поставим гарнитур в стиле ампир. (Пишет на полу.)
В и к т о р. Лучше рококо.
Б а л и н т. Брось эту ерунду!
К а р о й. Я уже написал…
Б а л и н т (тушит свет. Запевает песенку на французском языке).
Qu’est-c’ qui passe ici si tard?
Compagnons de la Marjolaine?
Qu’est-c’ qui passe ici si tard?
Gai, gai dessus le quai?
Ю л и я. Я же не знаю французского!
К а р о й.
Эту ночь пересиди!
Скоро ей придет конец.
Эту ночь пересиди!
За полночь проходит страх!
Ш а н д о р.
Эту ночь пересиди!
Скоро рассветать начнет.
Эту ночь пересиди!
За полночь проходит страх!
Поют все вместе, стоя в темноте у открытого окна, поют нестройно, взволнованно и самозабвенно. Песня звучит все громче, с нарастающим задором.
Явление девятнадцатое
Т е ж е и у ч а с т к о в ы й к о м е н д а н т П В О.
Входит к о м е н д а н т с затемненным электрическим фонариком.
К о м е н д а н т (исступленно). Что у вас тут за праздничная иллюминация?
Б а л и н т. Опять мы забыли запереть входную дверь… (Продолжает напевать.)
К о м е н д а н т. Я вас спрашиваю: почему у вас горит свет?
В и к т о р. Во всем Будапеште горят фонари, даже на мостах. Выгляньте в окно, старина.
К о м е н д а н т. Меня это не интересует. На этом участке я комендант. И все должно быть по моему указу.
Ю л и я.
Эту ночь пересиди!
Скоро ей конец придет!
Эту ночь пересиди!
За полночь проходит страх!
Эту ночь пересиди!
Скоро рассветать начнет!
Эту ночь пересиди!
За полночь проходит страх!
К о м е н д а н т (орет вне себя). Замолчите! Замолчите! Из ваших окон льется поток света!.. Прямо ослепнуть можно!.. Замолчите!
Все продолжают петь, не обращая внимания на коменданта.
З а н а в е с.
Декорация первого действия, только панорама Будапешта на заднем плане выглядит старой, потрепанной. Зимний солнечный день, но небо постепенно заволакивается тучами, все тускнеет, приобретая желтоватый, сумрачный оттенок. На окнах появляются морозные узоры. Между первым и вторым действиями прошло больше года, но убранство комнаты мало изменилось, только книг стало больше. В углу комнаты на полу устроена постель из положенных друг на друга матрасов. На стенах сохранились надписи, объясняющие, какие здесь висят картины. Посреди сцены открытый солдатский сундучок.
Явление первое
Б а л и н т и В и к т о р.
Б а л и н т расхаживает по комнате, время от времени останавливаясь у воображаемых картин, словно действительно рассматривает их.
Из смежной комнаты выходит В и к т о р, он в пальто, старательно завязывает шею шарфом. Заметив Балинта, останавливается.
В и к т о р. Что, сударь, прощаетесь со своей картинной галереей?
Б а л и н т (смотрит на воображаемую картину, с напускной серьезностью). Мне полюбилась эта маленькая картина Пикассо. (Прикидывает на глаз ее «размеры».) Она, пожалуй, уместится в моем сундучке.
В и к т о р. Не думаю, что картина Пикассо может способствовать поднятию духа венгерской королевской армии.
Б а л и н т. Тем более! (Рукавом стирает со стены надпись.) Не робей, маленький Пикассо, я повешу тебя на стене казармы или конюшни. А может, замерзая, напишу на снегу твое имя.
Явление второе
Б а л и н т, В и к т о р, Ю л и я.
Ю л и я выходит из ванной, она босая, в халатике, в руках у нее стопка рубашек. Приседает на корточки возле сундучка.
Ю л и я. Сколько рубашек тебе положить?
Б а л и н т. Такие вопросы обычно задает в пьесах жена, собирая чемодан мужу, когда он отправляется в Англию на дерби… Положи все три.
Ю л и я. Я просто не знаю, разрешают ли солдатам носить гражданские рубашки.
Б а л и н т. Ты тоже опасаешься за боевой дух венгерской королевской армии? Можешь быть абсолютно спокойна, мы проиграем войну не из-за моих рубашек. А для большей уверенности положи еще мою зубную щетку.
В и к т о р (направляется к выходу, с некоторым раздражением). Что вы так спешите укладываться? Как знать, за один день всякое может случиться.
Б а л и н т. Пройдет и этот день.
Ю л и я. Виктор, вы много где бываете, со всеми знакомы…
В и к т о р. Все, что угодно, только не просите у меня сливочного масла.
Ю л и я (холодно). Благодарю. Я у вас ничего не прошу.
В и к т о р (удрученно). Все-таки попытаюсь нам достать масло. (Уходит.)
Явление третье
Б а л и н т, Ю л и я.
Б а л и н т (смотрит, как Юлия укладывает в сундучок вещи). Если ты попросишь, он что угодно достанет.
Ю л и я (с живостью). Все три сорочки найдешь на дне сундучка.
Б а л и н т (огорченно). Сорочки всегда кладут сверху! Разве ты не знаешь, как укладывать вещи в чемодан?
Ю л и я (вынимает из сундучка рубашки, поднимается и пристально смотрит на Балинта). А откуда мне знать? Мы ведь с тобой еще никуда не ездили…
Б а л и н т (вздыхает. После короткого молчания). Ты бы надела туфли, еще простудишься, чего доброго…
