Бэмс. У нас это называлось «хата». Была большая проблема. Мы все ходили и спрашивали друг у друга: «У тебя хата есть?»
Элла. Бэмс, заткнись!
Бэмс. У Боярина хата была всегда. Я догадывался, что они могут быть там. Как раз в четверг было… Детям такие вещи не рассказывают, но… Мы похожи с тобой.
Элла. Я твоя дочь.
Бэмс. А этот… как его, мальчишка… который побежал… дружок твой?..
Элла. Игорь.
Бэмс. У вас с ним что?
Элла. С кем?
Бэмс. С этим… Игорем.
Элла. В каком смысле?
Бэмс. В смысле… дружба, любовь?
Элла. Ни то ни другое.
Бэмс. Что же?
Элла. Отношения.
Бэмс. Отношения?..
Элла. Отец, ну что может быть между мужчиной и женщиной?
Бэмс. Между мужчиной и женщиной…
Элла. А что тебя здесь удивляет?
Бэмс. Я выгляжу старым дураком. Мальчишка побежал искать мою жену… Все пляшут у меня на голове!
Элла. Все будет хорошо, Бэмс.
Бэмс. Все будет хорошо у тебя. Потому что тогда… ну, тогда, в институте еще… после того как Люська исчезла с Ивченко… от меня сразу отлепились. (Пауза.) У меня не хватит сил прогнать ее.
Элла. Зачем ты полчаса назад заставлял меня любить Ивченко?
Бэмс. Я не заставлял тебя любить его.
Элла. Ну, не любить. Бояться.
Бэмс. Слушай, Элка. Обещай мне — что бы ни было, как бы ни повернулось… ты должна обещать мне… ты не сделаешь глупости. Институт на дороге не валяется. Видишь, как Прокоп суетится?
Элла. У нас на курсе есть парень, он вегетарианцем стал, он всем говорит: «Наконец я могу прямо смотреть в глаза корове. Я ее не ем». Давай посмотрим в глаза друг другу, ты — мне, а я — тебе. Ну, Бэмс… И скажем: «Мы не едим друг друга».
Бэмс. Я сам себя ем. А знаешь за что? За то, что ты меня не ешь, за то, что мать меня не ест, за то, что не едят меня ни работа, ни развлечения, ни природа… И сам я вегетарианец. Люська это чувствовала, и… не сложилось. А как красиво начиналось!..
В кухне.
Толя. Отец…
Прокоп (рассматривает в зеркале свой новый пиджак). Чего?
Толя. Поехали.
Прокоп. Куда?.. Во пиджачок стрельнул! Плечи широкие, клетка крупная… Идет?
Толя. Сядем в поезд, попьем чайку, к вечеру дома будем. Мать обрадуется.
Прокоп. Надо было и тебе такой купить. Ходили бы вместе.
Толя. Как два утюга.
Прокоп. Никуда я не поеду!
В комнате Эллы.
Элла. Ты знаешь, я передумала — давай есть друг друга. Ты — меня, а я — тебя, давай?
Бэмс. Давай. Прокормимся как-нибудь, правда?
Элла. Еще как заживем! Отец, у меня гениальная идея! Пойдем с тобой в дискотеку. А что? Чего ты киснешь? Я тебя со своими пастушками познакомлю. У меня знаешь какие пастушки — отпад! Без предрассудков. Могу даже не говорить, что ты мой родитель. «Знакомьтесь, Бэмс» — и все. Ты у них хорошо пройдешь. Виски седые, лысоват, возраст — все годится. Одна из моих именно такого и полюбила. Да у него еще глаз искусственный, левый. Надоели эти мальчики с двумя глазами!
Бэмс. А челюсть искусственная ей не подойдет?
Элла. Ты смотри, я не знала, что у меня такой молодой отец — он у меня танцует и поет. Ну что, познакомимся?
В кухне.
Прокоп. Матери давно не звонили. Стирального порошка ей навезем…
Толя. Большая радость. Материных рук не жалко. Прокоп. А жалко, сам стань к корыту!
Толя (про пиджак). Пояс ни к чему.
Прокоп. С поясом — небрежно.
Толя (на ящик со стиральным порошком). Бери свое мыло — и поехали!
Прокоп. И без пояса можно… (В сторону смежной комнаты.) То, что там было, — это наши дела. Понял? И успокойся.
Толя. Я спокоен.
В комнате Эллы.
Бэмс. Как зовут вас, девушка?
Элла. Элла.
Бэмс. Фицджеральд?
Элла. Примерно. А вас зовут как?
Бэмс. Зовут меня Бэмс.
Элла. Мне нравится называть вас Бэмс. Бэмс, научите танцевать «Чучу».
Бэмс. А зачем вам «Чуча»? «Чуча» — немодно.
Элла. А сейчас модно то, что немодно.
Бэмс. О’кей!
Элла. Бэмс, «Чучу»!
Бэмс приосанивается, снова вздергивает воротничок белой рубахи и начинает потихоньку танцевать «Чучу». Элла подлаживается под его танец, быстро улавливает ритм и рисунок. Отец и дочь танцуют.
Бэмс. Черт принес его именно сегодня!
Элла. Кого?
Бэмс. Этого, твоего…
Элла. Он часто бывает здесь. Особенно летом.
Бэмс. Почему летом?
Элла. Окно открыто.
Бэмс. Все лезут в мое окно! (В сторону кухни.) Прокоп! Эй, Прокоп! Где ты там?
Прокоп (из кухни). Иду!.. Все хорошо шло… И зачем Бэмс затеял это толковище?
Прокоп и Толя входят в комнату Эллы. Прокоп останавливается на пороге, мрачно наблюдает за танцем Бэмса и Эллы.
Бэмс (Прокопу). Что же ты не кричишь свое второе «ча»?
Прокоп. Докричался…
Бэмс (продолжая танцевать). Тебе же назначили завтра в три.
Прокоп. Куда я теперь пойду?
Бэмс. Ты ни при чем. Ты приезжий.
Толя. Отец, не ходи. Завтра в три не ходи.
Прокоп (свирепо). Ты-то еще что тут?
Толя. Я сдам в другой институт. На общих основаниях.
Прокоп. Вы слышали?
Элла (Толе). Не комплексуй. Что мы там говорили — все ерунда.
Прокоп. О чем вы там говорили?! (Элле.) Это, наверное, твой хулиган?
Бэмс. Знаешь, Прокоп, они не такие уж дети, наши дети, пусть поступает как хочет.
Прокоп. На общих основаниях… Герой нашелся… Лермонтов.
Бэмс. Айда, мужики! Нам не нравится эта комната.
Все проходят на кухню. Тесно рассаживаются за кухонным столом. Вынимают из холодильника закуски. Элла достает бутылку шампанского.
Элла. Как раз шампанское подморозилось.
Бэмс (Прокопу). Во Элка у меня! Ну-ка, Элка, повернись… В порядке! А, черт с ними со всеми! Вот мы сидим вчетвером — и нам хорошо, а что там будет через час… Да что будет, то и будет! Давай, Прокоп, выпьем с детьми! С ними уже пить можно.
Прокоп. Толя не пьет.
Толя. Сегодня выпью. С тобой.
Прокоп укоризненно смотрит на Толю.
Бэмс. Когда мне было столько лет, сколько вам, я смотрел на себя в бабушкино зеркало и завидовал своим будущим детям — это вам. Вот, думал я, им повезло, они сразу получат современного, понимающего, нескучного отца. Это меня. Я Элке завидовал; ее еще на свете не было, а я ей завидовал. Вот, думал я, будет у нее вечно молодой отец — это я. И вот прошло время, я купил себе зеркало, и теперь вы смотрите на себя в мое зеркало и думаете: «Вот бы нам родителей таких, как мы, современных, понимающих, нескучных… а тут старые индюки…» Это мы с тобой, Прокоп. Похож я на индюка, Прокоп? Хрр-рр. (Подражает индюку.)
Прокоп (Элле и Толе). Чего он?.. Бэмс, ты чего?
Бэмс. Раньше прохожие оборачивались мне вслед, а теперь я сам стал прохожим… (Элле, Толе.) Посмотрели бы вы на нас тогда, может быть, не так нас стеснялись сегодня…
Толя. А мы не стесняемся.
Бэмс. Давайте же выпьем за то, что мы такие, какие мы есть, и вы такие, какие вы есть, за то, чтобы мы не желали себе других детей, а вы бы не жалели, что у вас такие родители!
Элла. Это мой отец.
Бэмс. Посмотрим, как вы у нас пьете. Поехали!
Все выпивают.
Хорошо!
Прокоп. Ой, Толя!..
Толя. Отец, все будет в порядке, я хорошо подготовлен.
Элла (Бэмсу). Слушай, а может, тебе усы отпустить?
Бэмс. У меня когда-то были. Шнурочки такие, специально подбривал… «Мерзавчики» назывались.
Прокоп (Толе). А куда ты рассчитываешь?
Толя. Я еще не решил.
Прокоп. Тут надо сто раз подумать, сто раз…
Элла. А я, когда маленькая была, хотела ветеринаром стать.
Толя. Чего ж в медицинский не пошла?
Элла. Там на таких ветеринаров не учат. Я знаете чего хотела — насекомых лечить. Ветеринар по насекомым!
