Магда. Шесть.
Крик Магды за кадром.
Магда издает страшный крик. Старик даже не вздрагивает. Он сидит прямо, устремив взгляд вдаль.
Голос Магды за кадром (она кричит, рыдая). Он сделал мне больно! Он напугал меня! Он перестал быть моим отцом. Никогда я не выйду замуж, я больше не могу видеть этот взгляд! (Эта исповедь заканчивается бессвязными криками.)
Советник не шелохнулся. Его лицо не меняет выражения, но вдруг из его глаз молча полились слезы. Он и не думает протестовать.
Фрейд обернулся; смотрит на плачущего советника.
Он глядит на него и с изумлением, и с презрением.
Советник даже не смотрит на Фрейда. Фрейд склоняется к Магде. Успокаивает ее, положив на лоб ладонь. Она перестает дрожать, а охватившее ее страшное возбуждение быстро спадает.
Фрейд (властно). Сейчас вы проснетесь, Магда. Но я приказываю вам вспомнить слово в слово все, о чем вы мне сказали. Вы будете слушаться меня?
Магда (вздохнув). Да.
Фрейд. Проснитесь, Магда! Проснитесь! Вы проснулись.
Магда открывает глаза. Постепенно ее лицо вновь приобретает то печальное и всепонимающее выражение, какое у него должно быть в обычном состоянии.
Она приподнимается и садится на диване.
Фрейд. Вы помните, что говорили мне?
Магда(не меняя выражения лица, отвечает слабым, но бесстрастным голосом). Да.
Фрейд отстраняется от нее, но по-прежнему сидит.
Она встает. Молча берет свою шляпу и надевает ее, не оборачиваясь к зеркалу.
Ее жесты несколько замедленны, можно сказать, еще какие-то онемевшие, но точные. Фрейд молча наблюдает за ней.
Советник тоже встает. Он перестал плакать.
Магда направляется к двери, а советник следует сзади.
Он не взял свой цилиндр, который стоит на ковре возле кресла. Магда замечает, что он с непокрытой головой. Она простым и совсем привычным жестом поднимает цилиндр, подходит к советнику и подает ему. Лицо ее совершенно бесстрастно.
Магда. Твоя шляпа, папа.
Советник берет цилиндр и держит его в руке. В это время Фрейд открывает дверь и они выходят. Магда идет впереди, отец – за ней. Они молча пересекают прихожую. Магда снимает с вешалки свой черный зонтик, открывает дверь и выходит на улицу; отец – следом.
Фрейд, который остался в кабинете, снова закрывает дверь, возвращается на середину комнаты. Потом, словно машинально, подходит к окну и распахивает его.
Тут зрители замечают, что они на уровне улицы. Под ярким солнцем Фрейд видит одетых в черное отца и дочь, которые рядом, не говоря ни слова, пересекают Берггассе. Они удаляются, сворачивают направо и исчезают.
Фрейд закрывает окно, проходит в глубь кабинета. Его лицо выражает смешанное чувство презрения и отчаяния. Он подходит к египетской статуэтке и долго ее рассматривает. Глаза его несколько светлеют. Он обходит письменный стол, берет открытую маленькую коробку, где лежит какой-то обложенный соломой предмет.
Выходит из кабинета через ту же дверь, что советник с дочерью.
Снимает с вешалки шляпу, надевает ее (маленькую коробку он держит левой рукой, прижимая к себе) и поднимается по лестнице.
На четвертом этаже он останавливается перед дверью и звонит три раза. Горничная сразу же ему открывает. Она постарела, но в ее глазах, когда она видит Фрейда, сохраняется некое страстное восхищение. Фрейд не обращает на это внимания. Он отдает ей шляпу и проходит в коридор.
Фрейд. Телеграммы не было?
Горничная. Нет, хозяин.
Маленькая Матильда (ей десять лет) и два сына (четыре и шесть лет) выбегают из детской и бросаются к нему.
Дети (радостно). Папа! Папа пришел!
Лицо Фрейда светлеет; он улыбается им с глубокой нежностью.
Фрейд (ласково). Осторожно, дорогие мои, осторожно. (Показывает на коробку.) А то вы все разобьете. Матильда, возьми коробку и отнеси в столовую. Главное, будь осторожнее.
Марта (выходя из кухни). К столу! К столу!
Фрейд обнимает ее за плечи и целует в лоб. Они весело и ласково улыбаются друг другу, но без той глубокой, влюбленной нежности, которая соединяла их в двух первых частях.
Все входят в столовую. Стол накрыт. Пока дети рассаживаются, Фрейд подходит к маленькому столику, на который Матильда поставила коробку. Он вынимает из соломы маленький египетский бюст.
Марта смотрит на него с еле уловимым недовольством.
Марта. Еще одна! Главное, не роняй на пол соломинки! Они цепляются за ковер, и их уже ничем не вычистишь.
Фрейд садится за стол, не расставаясь со статуэткой. Он ставит ее чуть слева от себя и рассматривает.
Маленькая Матильда (с детским восхищением). Какая она красивая!
Фрейд (в восторге от этой похвалы). Да. (Горничная приносит блюдо с мясом. Марта накладывает Фрейду.) Телеграмму не приносили?
Он спрашивает об этом просто для очистки совести.
Марта. Нет, дорогой мой. (Он слегка помрачнел.) В чем дело? Разве ты ждал телеграмму?
Фрейд. Это из-за Флисса. Мы должны встретиться в Берхтесгадене в начале будущей недели, но он не уточнил, в какой день.
Марта (она неприятно удивлена). Ты мне об этом не говорил. Значит, ты нас покидаешь?
Фрейд. Да, на три дня. Если Флисс подаст признаки жизни.
Он ест, не сводя глаз со статуэтки. Пауза.
Матильда. Папа!
Марта(делая большие глаза и прикладывая к губам палец). Тсс!
Матильда (не обращая внимания на Марту). Папа! Почему ты, когда ешь, смотришь на куклу?
Фрейд (не отрывая глаз от статуэтки, ласково). Потому что, дорогая моя, для меня это единственные минуты отдыха.
Матильда. Ты мог бы поговорить с нами.
Фрейд (поворачивает голову и с нежностью смотрит на Матильду). Не могу. Потому что… (Он с еле уловимой, иронией запнулся, зная, что его не поймут.) Моя работа состоит в том, чтобы знать людей такими, каковы они есть. А это не очень весело. Когда я отдыхаю, мне больше нравится смотреть, чем люди занимаются.
Снова воцаряется тишина. Фрейд поворачивается к статуэтке и погружается в ее созерцание.
Два часа пополудни.
Брейер выходит из своего экипажа, входит в дом и поднимается по лестнице.
Пройдя несколько пролетов, замечает свою ошибку и снова спускается на первый этаж. Звонит в дверь.
На двери позолоченная табличка: «Доктор Фрейд, невролог и психиатр». Ему открывает сам Фрейд с сигарой в зубах.
Фрейд (дружески). Здравствуйте, Брейер.
Брейер. Здравствуйте, Фрейд. Знаете, я уж было собрался подняться на четвертый этаж. Я никак не могу привыкнуть к новому расположению вашего кабинета.
Брейер смеется. Он приветлив и изысканно вежлив, утратил тон несколько покровительственного превосходства, но в его голосе больше не ощущается великодушия, которое некогда характеризовало его отношение к Фрейду.
Фрейд. Знаете, я сделал это в основном ради Марты. Наверху, не правда ли, жизнь семейная: дети, домашние заботы, мебель – тот образ, который ей нравится. Когда я принимал своих больных на четвертом этаже, у нее возникало такое чувство, будто я вторгаюсь в ее личную жизнь.
Они вошли в кабинет Фрейда. Тот указывает Брейеру на стул. Усаживаются по одну сторону письменного стола Фрейда.
Брейер вынимает из папки рукопись, которую кладет перед Фрейдом.
Брейер. Вот наше введение. (Фрейд берет рукопись. Кашляет.) Что это у вас за кашель? (Фрейд пожимает плечами.) Я думал, вы бросили курить.
Фрейд. Флисс разрешает мне пять сигар в день. (Имя Флисса Брейеру неприятно. Это очевидно) Это первая сигара сегодня. Самая вкусная. (Он перелистывает рукопись, потом слегка отодвигает ее.) Если вы разрешите, мы прочтем ее позднее. (Смотрит на часы.) Через десять минут я жду больную. Госпожу Дёльнитц. Она меня беспокоит. Я хотел, чтобы мы посмотрели ее вместе.
Брейер (вежливо, но без восторга). С удовольствием. Но вы же знаете, что мы с вами расходимся…
Фрейд (живо). Дело не в наших разногласиях. (Встает.) Суть в том, что она плохо реагирует на гипноз. Или, быть может, я не могу ее загипнотизировать. Наоборот, когда она лежит на этом диване, не засыпая, мне кажется, что она говорит с большей охотой и гораздо больше о себе рассказывает. (Брейер слушает его недоброжелательно) Разумеется, трансфер очевиден.
