Ж е н щ и н а. Почему сейчас она говорит гладко? (смеется) Ну знаешь, Программер… - я думал, ты умнее. Сейчас с тобой говорит не она, а я, Найт. Это же очевидно.
П р о г р а м м е р. (с сомнением) Угм… очевидно… угм…
Ж е н щ и н а. Так или иначе, эта тупая уродина может реально существовать только в интернете. Вне интернета она никто. Даже не просто никто, а никто со знаком минус. С двумя минусами! С тремя! С…
П р о г р а м м е р. Я понял, с четырьмя минусами.
Ж е н щ и н а (переводит дух). Я рад, что ты наконец сообразил что к чему. По-настоящему она начала жить, только тогда, когда в сети появился твой Хайм. Он ведь твой, не отрицай. Только Главный программер может так быстро стереть и восстановить юзера, как сделал это ты пять минут тому назад.
П р о г р а м м е р (неохотно). Ну, допустим. Дальше что?
Ж е н щ и н а. Там она и живет, в Хайме. Посредством Найта. То есть меня. Вот.
П р о г р а м м е р. Почему?
Ж е н щ и н а. Что почему? Я ж тебе объяснил. Такая уродина, как она…
П р о г р а м м е р. Да я не об этом. Почему она стала именно Найтом, мужчиной? Могла бы выбрать какую-нибудь красотку, такую же болтливую, как ты. Цена, правда, побольше. Платья покупать, и все такое…
Ж е н щ и н а. Вот в этом-то и проблема. Одинокой женщине в Хайме довольно трудно… хотя и не труднее, чем там (показывает на входную дверь). А денег у нее не так много. Модные шмотки не купишь. Не говоря уже о доме и тачке. Дороговато.
П р о г р а м м е р (пожимает плечами). Дороговато… Как будто там дешевле. (после паузы взрывается) Ну что ты на меня смотришь, будто я во всем виноват? Думаешь, я эти цены устанавливаю? Я всего-навсего программер, поняла?.. э… понял? Я для Хайма базу построил, а дальше уже вы всё делаете сами. Когда всё начиналось, на весь проект только и было, что этот лужок да пляж. А сейчас… Тут тебе и виллы, и яхты, и самолеты, и несколько континентов. Скоро Земли не хватит, на Луну полетим, осваивать. По-твоему, я сам бы такое мог сделать? Мое дело – коды писать, больше я ничего не умею. Ни дома проектировать, ни корабли, ни джинсы. Всё это вы же сами и рисуете. А кто рисует, тот и цену устанавливает. При чем тут я? (потупившись) Ну, беру с каждой сделки десять процентов. Всего десять процентов! Сравни с налогами там (показывает на дверь)! Мне тоже жить надо, нет?
Ж е н щ и н а (примирительно). Да я понимаю. Понимаю. (пауза) Но денег у нее все равно нет. (понизив голос) Хотя, знаешь, дело не только в деньгах. По-моему, она больше не хочет быть женщиной. Как говорится, попробовала и хватит. Женщине и так тяжело, а уж такой никчемной уродине и подавно. Сам посуди: женщины ведь обычно не заикаются. Мужчины – да, а женщины – нет. Это, можно сказать, их единственное преимущество. Кроме отсутствия простаты. Всё остальное – хуже. Работы больше, зарплата меньше, болезни всякие женские, траты эти безумные – на шмотки, на косметику, на цацки, прически, маникюр, педикюр… это ж с ума сойти можно! Одно только утешение – не заикаешься. И вот – на тебе! Даже это отобрали!
П р о г р а м м е р. Не переживай, всякое бывает. Главное, вы нашли друг друга.
Ж е н щ и н а. Да. Ты прав. Но иногда меня прямо-таки жалость переполняет. Она такая неприспособленная для реальной жизни. Мне приходится думать за двоих. Без меня она сразу теряется, как домашний хомячок в диком лесу… (останавливается перед левым экраном, где все еще видна фотография педофила). А это кто? Твой друг по Хайму?
П р о г р а м м е р (поспешно подходит к компьютеру, фото исчезает). Нет, что ты. Это так, халтурка. В Хайме кого только не встретишь. (смотрит на счетчик, потом на часы) Так деньги и не перевели, жмоты… ладно-ладно, Шварц… (поворачивается к Женщине, с ноткой нетерпения в голосе) Ты извини, но мне еще работать. Выкладывай, чего тебе надо.
Ж е н щ и н а. Хорошо. (неловко жестикулирует, не зная, с чего начать) В общем, я уже упоминал, что женщиной она быть не хочет. Но при этом… при этом… короче… как бы это сказать…
П р о г р а м м е р (нетерпеливо). Да так и скажи, что ты стесняешься, честное слово. Я ж тебе говорил – в Хайме на что только не насмотришься. Круче, чем там (показывает в зал). Так что вперед. Она что, хочет изменить пол?
Ж е н щ и н а. Ты что?! Какой пол? О чем ты?! (качает головой и, набрав воздуху, выпаливает) Она хочет ребенка!
П р о г р а м м е р. Ну? И в чем заморочка? (начинает пятиться) Ты что, привел ее сюда, чтобы я…
Ж е н щ и н а (подхватывает) …сделал ей ребенка? (после паузы) Нет.
П р о г р а м м е р. Слава-те, Господи!
Ж е н щ и н а. Ребенок уже есть.
П р о г р а м м е р. Погоди-погоди. Ты совсем недавно говорил, что она одна-одинешенька.
Ж е н щ и н а. Она в самом деле одна-одинешенька. Там (показывает на дверь). Зато здесь, в Хайме, у нее есть мальчик. То есть она в какой-то степени мать посредством меня, который отец. Что тут непонятного?
П р о г р а м м е р. Ага. Ну да. В самом деле. Она мать посредством тебя, который отец. Все кристально ясно. Значит, проблема решена?
Ж е н щ и н а. Вот именно, что нет. То есть сначала все было замечательно. Ты ведь знаешь, в Хайме детей пока не рожают. В Хайме с детьми знакомятся. Вот так и я. Мальчика зовут Постум. Странное имя, но в остальном он просто чудо. Сейчас ему 5 лет. Впрочем, ему всегда пять лет. Ведь в Хайме не стареют.
П р о г р а м м е р (пожимает плечами). Отчего же? Я написал специальную программу. Правда, за отдельную плату…
Ж е н щ и н а (отмахивается). Я знаю – если заплатить, то тебя состарят на столько лет, на сколько захочешь. Но зачем? Нам и так было очень хорошо – всем троим.
П р о г р а м м е р. Троим?
Ж е н щ и н а. Ну да. Мне, Постуму и Трай. Так зовут мать мальчика – Трай.
П р о г р а м м е р. Ага. (после паузы) Погоди. Мне хотелось бы убедиться, что я правильно тебя понял. Значит, в Хайме есть мальчик по имени Постум, так?
Ж е н щ и н а. Так.
П р о г р а м м е р. И там же, в Хайме, у этого мальчика есть отец. И этот отец – ты, Найт (указывает на рисованного красавца, который по-прежнему виден на среднем экране). Так?
Ж е н щ и н а. Так.
П р о г р а м м е р. А мать его это… (делает выжидающий жест, полуутвердительно, полувопросительно указывая на Женщину) это… это ты?
Ж е н щ и н а (мгновенно преображаясь). Ккк-к-к… к-ктттыты-то? Ты-ты-ты…
П р о г р а м м е р (кричит). Стоп! Стоп! Не ты, не ты! Мне нужен Найт! Найт! Здравствуй, Найт!
Ж е н щ и н а (вернувшись в мужскую ипостась). Здравствуй, Программер. На чем мы остановились?
П р о г р а м м е р. На том, что я спросил, откуда у Постума взялась мать.
Ж е н щ и н а (пожимая плечами). Откуда мне знать? Когда я встретил его, он уже ходил с матерью. Ее зовут Трай.
П р о г р а м м е р. Ага. И она тоже из Хайма?
Ж е н щ и н а. Откуда же еще? Мы все живем в Хайме. Это единственная худо-бедно приемлемая реальность. Они были вдвоем – Постум и Трай, мальчик и его мать. И они искали третьего, чтобы дополнить семью. Искали отца для Постума и мужа для Трай. И нашли меня. Теперь мы втроем. Что тут такого непонятного?
П р о г р а м м е р. Да ничего. Теперь все ясно. (пауза) Ну и? В чем тогда вопрос? Тебя что-то не устраивало?
Ж е н щ и н а. Почему не устраивало? Меня все устраивало, в том-то и дело. И Постума. И ее тоже.
П р о г р а м м е р. Ее – это Трай?
Ж е н щ и н а (нетерпеливо). Да нет же. Ее – это ее (тычет себя в грудь). Ее, эту дуру, тоже все устраивало. Весь год она ходила такая счастливая, какой не была с самого раннего детства. Она наконец-то зажила настоящей жизнью. Семья, ребенок, жена… знаете, как это…
П р о г р а м м е р. Откуда мне знать. Я умею только писать коды.
Раздается звуковой сигнал. Счетчик на центральном экране приматывает к сумме 150,000. Программер удовлетворенно кивает.
Ж е н щ и н а. Что случилось?
П р о г р а м м е р. Деньги пришли. За Артура. А это значит, что мне нужно кое-что кое-куда отправить. И если бы кое-кто мне не мешал…
Ж е н щ и н а (поспешно). Еще пять минут. Я уже почти закончил. Наша семья была просто чудесной. Жаль, что ты не видел нас вместе. Но недавно всё пошло наперекосяк. Трай сильно изменилась. Она приходит все реже и реже, а когда приходит, почти всегда молчит. Не буду скрывать - поначалу я даже обрадовался этому. В конце концов, главным в нашей семье всегда был и остается Постум. И если Трай не приходит, то это значит, что больше Постума достается мне.
П р о г р а м м е р. Значит, все в порядке?
Ж е н щ и н а. Если бы… Меня-то ее отсутствие более чем устраивает, но вот Постум… Постум грустит. И не просто грустит: вчера сказал мне, что если так и дальше пойдет, то он вообще уйдет из Хайма. Вообще! А это уже… это уже… катастрофа! Это убьет ее!
