том, как хорошо он выспался. Без снов, без укола – и чувствовал себя в целом совсем неплохо. К небольшой головной боли и боли в груди он уже привык, да и чувствовалось это в основном в первой половине дня – потом благодаря процедурам неприятные ощущения практически пропадали. Умывшись, он позавтракал и отправился по знакомому маршруту по знакомым кабинетам.
Ближе к обеду пришло сообщение от Савелия:
«Выехал. Подарок везу».
Артем кивнул, словно благодаря друга. Опасения, безусловно, были. К тому же Сава, приехав, захочет отговорить его от всей той авантюры, которая задумана. Но все бесполезно. И Артем снова кивнул, как бы подтверждая это.
В этот момент зазвонил телефон. Шевчук? Рановато…
Но это был следователь Соломин.
– Артем Григорьевич? Вот ведь незадача: вы мне опять понадобились. Когда сможете появиться?
– А очень срочно нужен? Дело в том, что я опять в клинике, в Москве.
– Снова лечитесь? Хм, странно. Вы не были похожи на больного, когда были тут у меня в последний раз.
– Вы меня извините, но много времени прошло, и произошло слишком много событий…
– Хорошо, я свяжусь с руководством вашей клиники. Как считаете, недели вам хватит?
– Решайте с руководством, – сказал Артем и нажал «отбой».
С Денисовым он увиделся перед самым ужином.
– Звонил какой-то следователь, – главврач от удивления то и дело покачивал головой, – просил вас скорее выписать, чтобы он вас допросил. Я ему предложил сюда приехать. Не знаю, может и приедет, обещал подумать.
– Не вникайте, – попросил Артем, – скоро все это закончится.
– Там у вас что-то серьезное? – спросил Денисов. – Если не секрет…
– Не секрет. Ничего серьезного. Один идиот – который, кстати, вам звонил и по поводу меня договаривался тогда, в первый раз, – напридумывал себе историй и поделился ими с компетентными органами. А тем только того и надо, – Артем вздохнул, – вот и таскают периодически.
– А насчет того, что закончится? – не отставал Денисов. – Адвокат все решит?
– В том числе, – после паузы ответил Артем.
Очевидно, эта пауза не ускользнула от внимания главврача. Но он только внимательно посмотрел на Горбунова, ничего при этом не сказав.
После ужина Артем пришел в палату и, как обычно, лег на кровать. Немного отдохнув, он решил покопаться в Интернете и поискать, есть ли новости по убийству Светланы. Увы, ничего нового он не нашел. Тогда он попытался получить какую-либо информацию по Мирону. Но лучше бы он этого не искал. То, чем занимался Мирон – насилие, убийства, – было ужасно. И тот факт, что его выпустили, а не засадили в тюрьму навечно, говорил лишь о том, что закон слаб. Впрочем, не исключалось, что ему кто-то помогал. Но кто мог помогать убийце? Ответа не было.
Чтобы переключиться, он стал думать о Денисове.
За последние дни Артему стал очень близок этот главврач. Безусловно, он был превосходным доктором и отличным руководителем, которого подчиненные уважали и обожали. Сама клиника, которой он руководил, была отлично слаженным механизмом, а каждый сотрудник был специалистом высочайшего класса, идеально выполнявшим свои обязанности. С улицы сюда не попадали – когда-то об этом Артему говорила Светлана. Подбор персонала, организация, обеспечение, общение с сильными мира сего – все это лежало на плечах главного врача. Но, помимо того, каким Денисов был управленцем, немаловажным было и то, каким он был человеком. И тут Артем мог бы сказать, что он видит в Денисове личность с большим внутренним миром, который в полной мере наделен такими качествами, как сочувствие и переживание. Он сам видел, как Денисов пытался ему помочь в розыске, как пропускал через себя то, что случилось со Светланой, как взял на себя тяжелую ношу информирования ее родных.
И сейчас то, что Артем собирался сделать, по сути можно было бы трактовать как обман Денисова, возможность его предать или подвести. Ведь Денисов делает все возможное, чтобы излечить Артема. А он…
Можно ли как-то загладить вину? Но как? Первое, что приходит на ум – деньги. Это можно оформить как вклад в работу клиники, как взнос или долю в учредительный фонд. Но по сути – это все равно будет обман.
Внезапно запиликал телефон. Кто это так поздно?
– Артем, вы еще не спите?
Артем весь внутри похолодел. Он никак не ожидал услышать именно этот голос.
– Нет-нет, добрый вечер.
– Это Светина мама вас беспокоит. Вы уж извините за поздний звонок. Но мы с Дусей решили, что будет лучше, если мы сразу вам позвоним… да, Дуся? Вот. Мы вам спасибо хотим сказать.
– Нет, не за что, – язык в очередной раз его не слушался, а во рту вдруг стало очень сухо.
– Есть за что, Артем. Виталий нам все рассказал. Он не хотел рассказывать, вы его не ругайте… но так просто ведь не бывает, деньги никогда вот так просто не появляются, и ему пришлось нам все рассказать. И я… я не знаю, как вам выразить то, что у меня на душе.
– Анто… – слова не шли, и он откашлялся, – Антонина Павловна, все нормально. Я не мог поступить по-другому. Просто поймите это правильно и простите, если я невольно вдруг вас обидел этим…
– Нет, Артем, что вы!
– …но я надеюсь, что этих денег вам хватит надолго, и Дусе на образование хватит, там счет хороший, и ставка тоже…
«Господи, что я несу! Зачем я им это объясняю, зачем им это?»
– Артем, тут вот Дуся…
– Дядя Артем, я вам этого никогда, слышите, никогда не забуду! Вы мне как папа!
Он чувствовал, как ком в горле поднимается все выше и выше, а слезы уже стоят в глазах.
– Артем, я вам еще хочу сказать.
– Да…
– Я потеряла дочь, но мне кажется… наверно, да, я уверена… что я нашла сына, понимаете меня?
– Да…
– Мы будем ждать вас, приходите…
– Да, да, дядя Артем! Мы вас ждем! И Кекс вас ждет!
– …приходите, в любое время, хорошо? До свиданья!
– Да… да…
Слезы полились у него из глаз, и он уткнулся в подушку и зарыдал.
Проснулся он разбитым, с головной болью и ломотой где-то внутри. Холодная вода немного облегчила страдания. По пути на завтрак несколько раз тренькнул телефон, предупреждая о полученных сообщениях, а потом раздался звонок.
– Привет, – Шевчук говорил как будто из какой-то бочки. – Нашли мы нужного человека, я скинул тебе все его координаты. Он в курсе ситуации, так что смело звони и все объясняй.
– Спасибо, Толя! – Артем очень обрадовался новости. – Он из… – он не смог
