Валентин Борисович. Простите, милая, что вы сказали? Это по-русски?
Маша. Или! Перевожу: «О/ж – одинокая женщина с ж/п – с жилплощадью – ищет с/м – серьезного мужчину без в/п – вредных привычек – для с/с – создания семьи» Что непонятно-то? У меня так подруга вышла замуж. Потом, правда, развелась. Редкий урод оказался!
Марго. А нам был нужен производитель без изъяна! И вот однажды мы вышли из офиса, чтобы ехать в консерваторию…
Она. Видим, колесо у джипа сдулось. А мы уже опаздываем…
Марго. Я надела перчатки, полезла за домкратом, как вдруг тормозит «лексус», оттуда вылезает хорошо одетый мужчина и предлагает помощь. Вот тогда меня осенило!
Она. Мы решили: я буду изображать безутешную даму, у которой лопнули шина и терпение…
Марго. А я из окна в морской бинокль буду рассматривать кандидата в отцы нашего будущего ребенка и оценивать по пятибалльной системе.
Она. Но мне почему-то никто не нравился…
Марго. Еще бы, после меня-то!
Она. Одни сразу начинали пошло клеиться. Другие, едва взяв в руки монтировку, сообщали, сколько зарабатывают и где в последний раз отдыхали. А некоторые все время поглядывали на часы. А потом, не выдержав, все-таки докладывали, сколько эти часы стоят. Так противно! (Саше.) Но ты мне сразу понравился. Сразу!
Он(холодно). Чем же?
Она. Разве это объяснишь! Просто внутри вдруг все как-то потеплело. Может быть, это из-за твоих слов: «Назовите семь цифр, которые сделают мою жизнь…»
Он(усмехаясь). «…осмысленной и счастливой…»
Марго. А мне он сразу не понравился. Актеришка! (Вере.) Когда ты прибежала и радостно сообщила: «Это тот, кто мне нужен!» – я готова была тебя убить!
Она. Почему?
Марго. Ты должна была сказать: «Это тот, кто нам нужен!» Нам! Но я надеялась, все произойдет очень быстро, безболезненно, и он навсегда исчезнет из нашей жизни. Я даже, идиотка, накупила разных книжек про младенцев, а одну сразу начала читать. Знаете, как она называлась? Только не смейтесь…
Валентин Борисович. Как?
Марго. «Мы растим гения».
Валентин Борисович. А вы знаете, что гении чаще всего происходят от пожилых отцов?
Ирина Федоровна. Будет врать-то!
Марго. Я читала и ждала, а они встречались. Каждый день! Она даже советовалась со мной, что надеть на свидание! Как же я ненавидела ее в эти минуты!
Она. А чего ты хотела? Чтобы я тут же легла в постель с чужим мужчиной? Ты за кого меня принимаешь? Я должна была, по крайней мере, привыкнуть к нему, присмотреться, нет ли у него вредных привычек, которые могут дурно сказаться на потомстве.
Марго. Врешь! На нем вот такими буквами, как на мавзолее, написано «Пьющий неудачник». Это же только слепая не видит!
Валентин Борисович. Или влюбленная.
Он. Нина, неужели это так заметно?
Нина. А ты, Санечка, думал, пиво с водкой – эликсир вечной молодости?
Маша. Александр Иванович, не слушайте их, вы роскошно выглядите!
Марго. Меня эта медлительность просто бесила! Я каждый день спрашивала: «Ну? Уже? Когда?!»
Она. Не торопи меня…
Валентин Борисович. Деточка, ты боялась?
Она. Да! Боялась! Это был последний шанс! Я медлила, оттягивала, страшилась разочароваться и до конца жизни остаться в стране потерянных женщин. В твоей стране, Марго! А ведь мужчина – это так прекрасно! Мужчина от Господа!
Марго. И ты решила сбежать! С ним! От меня? Запомни: мужчина – от дьявола, а вот дурь твоя церковная от этой книжонки «С Богом по жизни!» Вернемся домой – сожгу!
Она. А еще мне хотелось, чтобы все у нас с Сашей случилось именно в день преподобной Феодоры Александрийской… Ровно через семь лет. Глупо, наверное…
Марго. Чудовищно глупо! Неужели ты думаешь, я тебя отпущу? Пошли!
Вера с надеждой смотрит на Сашу, он молча отворачивается.
Она. Почему ты отворачиваешься?
Он. Значит, все было подстроено?
Она. Нет, не все, только в самом начале.
Он. Значит, вы просто искали производителя. Нашли?
Марго. Это – она. Я бы нашла получше! Непьющего, по крайней мере.
Он. Выходит, я чуть не увел тебя из семьи? А соперником у меня была… женщина без границ. Эх, ты, без пяти минут девственница!
Марго. Вера, забудь его! Он никогда тебе не простит того, что сейчас узнал. А ребенка мы заведем без него.
Она. Каким же образом?
Марго. Клонирование. У нас будет два ребенка. Один от тебя, другой от меня. Все по-настоящему, по-взрослому!
Она(Саше). Вот видишь, Сашенька! А ты хотел всего-то новую печенку себе вырастить. Низко летаешь!
Он. Как умею.
Она. Мне уйти? С ней…
Маша. Конечно, уйти! (Берет под руку Сашу.) Я не ангел, и кое-что у меня в жизни было. Но такого! Не-ет!
Она. Саша, я жду ответа!
Он(Вере). Уходи!
Вера медленно идет к чемодану и начинает складывать вещи. Марго ей оживленно помогает, оказывая знаки внимания. Саша подходит к Нине, садится у ее ног.
Он. Я, наверное, сойду с ума! Что мне теперь делать? Скажи! Вы там всё знаете…
Нина. Мы там знаем только то, что успели понять здесь. Не куксись и не пей! У тебя осталась Маша. На первое время. Но главная женщина, Санечка, у мужчины всегда впереди. Правда, когда она приходит, выясняется, что зовут ее – Смерть…
Он. А моя главная женщина позади. Каждый мужчина, даже неисправимый бабник, всегда втайне мечтает о преданной, умной, нежной, чистой жене. У подножья верной женщины очищаешься! Ты была именно такой. Жаль, я понял это слишком поздно…
Нина. Это не из пьесы?
Он. Нет, кажется…
Нина. Что ж, приятно услышать такие слова хотя бы посмертно. Но смотри: Вера сейчас уйдет, и ты потеряешь ее навсегда. Не пожалей снова!
Он. Пусть уходит! В ее жизни было слишком много всего. Я уже там не умещаюсь.
Нина. Значит, дело только в этом? Глупый, ты даже не представляешь себе, сколько может уместить жизнь вполне порядочной женщины!
Он. Что ты имеешь в виду?
Нина. Что ж, пора тебе объяснить. Любовь, Саша, – это взаимное рабство. К сожалению, потом, в браке, любовь чаще всего превращается во взаимное рабовладение. Взаимное! Ты же всегда про это забывал! Сначала твоя неверность разрывала мне душу, но однажды… Помнишь нашу ссору из-за грибов?
Он. Мы сегодня ее уже вспоминали.
Нина. А чем все закончилось, помнишь?
Он. Я послал Костю Мотылева, и он уговорил, чтобы ты меня простила.
Нина. А как он уговорил, рассказать?
Он. Что-о-? Не-ет…
Нина. Да, Саша, да! Как ты меня назвал – «высоконравственное никак»?
Маша. Молодец, Нинка!
Ирина Федоровна. А с виду приличная такая покойница.
Он(обретя дар слова после шока). Нина, ты?! Нет! Не может быть! Я же тебе так верил!
Валентин Борисович. Верить своей жене так же глупо, как верить своему банку: все равно обманет, но, впрочем, так спокойнее.
Он. Сколько раз это было? Один?
Нина. Не важно! У мужчин количественный подход к любви, у женщин качественный…
Он. Сколько раз это было? Отвечай!
Нина. Ну, хорошо… Каждый раз, когда у тебя кто-то появлялся, я звонила Косте, и он приезжал. Можешь сосчитать!
Валентин Борисович. Неверность, повторенная многократно, это уже верность принципам.
Он. Заткнитесь! (Явно считает в уме, приходит в ужас.) Так много! Как ты могла?! Нимфоманка!
Нина. Дорогой, темп задавала не я, а ты. Может, и больше. Помнишь, ты поехал на рыбалку в Конаково? Вы еще тогда привезли сома… Большого!
Он. Конечно, помню! Не каждый день берешь сома на полпуда.
Нина. А я подумала, ты снова помчался к этой своей кимрской травести. Ну и позвонила Косте… Ошибка… Извини!
Он. Нет! Не верю! Ты все это придумала только что… специально…
Нина. Придумала? Зачем, Санечка? Это вы, живые, говорите об ушедших хорошо или ничего. А мы о себе – только правду…
Он. Но тогда зачем, зачем ты мне это рассказала? Именно сегодня, сейчас! Зачем? Я не понимаю…
Нина. Умрешь – поймешь!
Саша от потрясения не может вымолвить ни слова.
Виталик(Саше). Санёк, я бы на твоем месте запил! Для здоровья. Знаешь, у древних римлян был бог запоя. Звали его Мом.
