ДЖИЛЬДА: Это красиво, песни улиц и леса.
Молчание.
МАКСИМ: Я не буду любить Вас вечно.
ДЖИЛЬДА: Я не требую другой правды, кроме нисходящей радуги. Когда-то, очень давно, мне говорили, что я красивая; сегодня я знаю, что просто мила.
МАКСИМ: Посмотрите, как летят птицы или как заходит луна.
ДЖИЛЬДА: Номера, которые достаешь в своей жизни, отмеченные в календаре дни печали - далеки от моих губ.
МАКСИМ: Длинные коридоры и облака составляют всю мою жизнь. Я не знаю ничего, кроме света моей лампы. Вы рядом со мной.
ДЖИЛЬДА: Я необычно выросла в этот вечер, и только моя голова существует.
МАКСИМ: Вы ребенок или летний сон.
ДЖИЛЬДА: Я буду следовать за Вами до Вашей смерти после того, как спустя несколько минут Вы попрощаетесь со мной.
МАКСИМ: Прошлое, будущее - все сейчас в настоящем. Рыночные зазывалы, жажда и все привычные букашки. Вокруг день, и я здесь.
ДЖИЛЬДА: Слова жгут меня, как огни сцены.
МАКСИМ: Вы еще думаете о зарницах. Вы говорите: там. Я рядом с Вами.
ДЖИЛЬДА: Я хочу в леса.
МАКСИМ: Просторы полей ранним утром. Безумные звери и слепые бродяги слушают нас.
ДЖИЛЬДА: Почему Вы смеетесь?
МАКСИМ: Полдень: час голубей, и до вечера еще далеко. Рядом со мной - Ваш взгляд, Ваши плечи. Цветы, которые мы любим оба. Жара мелькает все быстрее, быстрее. И те же мысли, падающие, кружащиеся: бабочки страдания и сон, что нежнее, чем агония.
Молчание.
ДЖИЛЬДА: Автомобили молчат. Пройдет кровавый дождь.
МАКСИМ: Крестьяне вспахивают виноградники, не думая о завтрашнем дне. Крестьянки не знают реликвариев. Дайте мне Вашу руку, и я полюблю Вашу жизнь.
ДЖИЛЬДА: Зовите меня Джильда.
МАКСИМ: Слушайте, слушайте.
ДЖИЛЬДА: Я здесь.
МАКСИМ: Это будет завтра.
ДЖИЛЬДА: Расстояние, исходящее из основных точек. Знамена и широкие ленты из шерсти покрывают землю. Сложите руки и дышите тихо.
Молчание. Через несколько секунд Максим, взяв между большим и указательным пальцами ножку пустого фужера, восемь раз искоса проводит ею по мрамору. Входит разносчик, торговец коврами, шалями, поясами и т.д. Он предлагает свой товар игрокам.
Алжирец подходит к Максиму. Он показывает тигровую шкуру, которую он носит на плече, и под которой он то поднимает, то опускает руки. Молчание.
АЛЖИРЕЦ: Кошелек.
Молчание. Максим продолжает.
Рваные простыни.
Молчание.
Подтяжки (показывает подтяжки).
Молчание. Входит официант и замечает его.
ОФИЦИАНТ: Ну, давай, освободи помещение.
Алжирец тихо уходит.
МАКСИМ: Где ты живешь?
ДЖИЛЬДА: Да нет же, нет.
МАКСИМ: Что с тобой?
ДЖИЛЬДА, дает ему руку: Дай мне уйти одной.
МАКСИМ: Гарсон.
ОФИЦИАНТ: С Вас три франка, мсье. (Они встают.)
ДЖИЛЬДА: Не возражай, миленький. Ты пожалеешь. У меня сифилис.
МАКСИМ: Это ничего не значит. (Выходят.)
ЗАНАВЕС
Зал погружен в полутьму, занавес поднимается и открывает ворота. Два незаметных персонажа, каждый с тростью в руках, останавливаются у ворот.
Х., сверяется с часами: Час поздний. Я Вас покидаю.
Жмут друг другу руки.
У., ничего не говоря, гуляет у ворот.
Он смотрит наверх, стряхивает себе рукав и сморкается.
ЗРИТЕЛЬ из зала: Это все?
Гуляющий останавливается у края сцены, с удивлением смотрит на перебившего, затем поднимает глаза к небу и снова принимается ходить.
ЗРИТЕЛЬ: Вы когда-нибудь кончите?
Слышно, как ему шикают.
2-Й ЗРИТЕЛЬ: Я ничего не понимаю. Это идиотизм.
ИЗ ЛОЖИ КРИЧАТ: Вас просят заткнуться.
2-Й ЗРИТЕЛЬ, встает: Все же у меня есть право сказать то, что я думаю.
ИЗДАЛИ: У Вас есть право выйти отсюда вон.
Гуляющий остановился.
2-Й ЗРИТЕЛЬ: Я за свое место заплатил, как все.
ЕГО ЖЕНА: Эдуард, замолчи, прошу тебя.
ГОЛОС из зала: Если бы это было еще и забавно!
2-Й ЗРИТЕЛЬ: Я повторяю, что ничего не понял. (Аплодисменты.) И вероятно, что не я один (встает на кресло). Уже некоторое время под предлогом оригинальности и независимости наше искусство заполнило сообщество личностей, число которых с каждым днем увеличивается, и большинство которых является всего лишь одержимыми, бездельниками и шутниками.
Занавес падает. Аплодисменты.
Гораздо легче заставлять других вот так говорить о себе, чем путем серьезного труда достичь настоящей славы. Допустим ли мы, чтобы самые противоположные идеи, прекрасное и безобразное, дарование и бессмысленная сила были помещены рядом? Я обращаюсь к вашему старому доброму здравому смыслу. И да не скажут, что сыновья Монтеня, Вольтера, Ренана...
ЗРИТЕЛЬ ИЗ ЛОЖИ: За дверь. Продолжайте.
Снова три удара. Тишина.
То же, что и 1 сцена.
В то время, когда У вынимает свой платок, 2-й зритель встает.
2-Й ЗРИТЕЛЬ: Прекратите!
КРИКИ: Да, прекратите... и т.д.
2-Й ЗРИТЕЛЬ, жене: Пойдем.
Громко выходят. Перед тем, как покинуть зал, 2-й зритель поворачивается и показывает кулак в сторону сцены.
2-Й ЗРИТЕЛЬ: Это позор.
Полусвет. Занавес падает.
Слышны крики "Да здравствует Франция", а также "Продолжайте", и т.д. Вызывают авторов. Два актера выходят приветствовать вместо них.
ЗАНАВЕС
