виду, черт тебя побери… Возьми себя в руки! Мне что, заменять тебя… Кем? Только ты знаешь все нюансы. Или мне требовать у них другого представителя? Как я это смогу объяснить таким волкам? Им это совсем не понравится, мы не получим от них других заказов. Что? Послушай, что у тебя творится всегда с бабами? Ну, нельзя так… Если тебе невмоготу, сбрасывай напряжение с девочками по вызову. Что это за идиотизм – влюбляться всегда так неудачно и так не вовремя… Что? Не лезь в бутылку… Никто тебя не оскорбляет. Я просто хочу привести тебя в нормальное состояние, чтобы ты мог работать. Что? Да, я боюсь за результат. Что? Господи, я очень уважаю твои чувства, но сделай так, чтобы они не ставили под угрозу наши бабки… Что? Вот именно. Подумай об этом.
Входит Она. Он идёт ей навстречу.
ОН. Представляешь, Алекс влюбился в помощницу нашего заказчика…
ОНА (садясь на стул). Так это же хорошо.
ОН. К сожалению, не тот случай… Ты же знаешь Алекса… Эта птичка не его полёта… И главное, он совершенно запутал сдачу этапа, так что я просто не знаю, что мне с ним деалть… Что случилось, милая?
ОНА. Ему ещё нет и тридцати…
ОН. Кому? Алексу?
ОНА. Он ходил ко мне целый год…
ОН. Кто, милая? Ты о чём?
ОНА. Дёсны… Кровоточат дёсны. И терапевты говорят: идите к стоматологам… (Пауза.)
ОН. Что стряслось? С кем?
ОНА. Мне надоело лечить ему дёсны… Говорю: сделайте, наконец, анализ крови…
ОН. И что? Сделал?
ОНА. Сделал.
ОН. И что? (Пауза.) Что?
ОНА. Рак.
ОН. Рак?
ОНА. Рак. А ему нет ещё тридцати… Добрый парень. Неженатый… Мама у него такая милая, ходила ко мне лечиться… (Плачет. Длинная пауза.)
ОН. Успокойся, милая. Ты не виновата. Я уверен, ты сделала все, что могла.
ОНА. Я плохой врач.
ОН. Ну что ты говоришь? Ты очень хороший врач.
ОНА. Я плохой врач. Хороший врач… он… он не должен переживать.
ОН. Мне кажется, ты не права…
ОНА. Я права! Если переживать по каждому поводу, человека не хватит надолго…
Длинная пауза. Они сидят рядом, обнявшись.
ОН. Ладно, идём ужинать. Я тут закупился во Вкусвилле. И кое-что приготовил…
ОНА. Что ты приготовил?
ОН. Телячьи котлетки.
ОНА. Вкусные?
ОН. Очень вкусные. Идём.
ОНА. Я не хочу ничего есть.
ОН. А что ты хочешь?
ОНА. Я хочу лечь.
ОН (со вздохом). Хорошо.
Отводит её к постели. Она ложится, он накрывает её пледом. Стоит некоторое время около неё, потом уходит. Возвращается с двумя фужерами и тарелкой.
ОНА. Что это?
ОН. Вино. И котлетки.
ОНА. Смотри… Пожалеешь, когда буянить начну.
ОН. Ничего. Спеленаю… как ребёнка.
ОНА. Ты хотел сказать, как сумасшедшую?
ОН. Нет. Как ребёнка. Пей. (Пьют.) А теперь ешь. (Кормит её.)
ОНА. Тебе нравится жена-дочка?
ОН (пожимая плечами). Не знаю…
ОНА. А бывшей жене сколько лет?
ОН. На два года старше меня.
ОНА. Понятно. Ты скрытый педофил.
ОН. Ух ты, какие мы тут диагнозы раздаём… (Пауза.) Извини, милая.
Длинная пауза. Он держит её за руку.
ОНА. Мне плохо. Надо вызвать скорую.
ОН. Ты уверена?
ОНА. Я ни в чём не уверена. Просто мне плохо.
ОН. Что у тебя болит?
ОНА. Всё!
ОН. В прошлый раз у тебя тоже всё болело, но ничего не нашли.
ОНА. Ты издеваешься?
ОН. Упаси бог.
ОНА. Надо сделать укол. Что у нас есть? Баралгин есть?
ОН. Я не знаю. Может, не стоит?
ОНА. Почему? Мне плохо!
ОН. Просто жалко твою красивую задницу.
ОНА. Ты не врешь? Она красивая?
ОН. Она прекрасная.
ОНА. Врун. (Пауза.) Я хочу спать.
ОН. Хорошо. Спи. Всё будет хорошо. (Стоит, смотрит на неё.) Она спит… Она спит, а я хожу вокруг неё и твержу, как дурачок, себе под нос: девочка моя… Я сова, вечер у меня самое продуктивное время, ложусь поздно. А она начинает клевать носом в десятом часу… Но перед сном, прямо как маленькая, – просит, чтобы я полежал с ней немного. Я ложусь рядом поверх одеяла, она утыкается мне носом в шею. Мы болтаем о том о сём, а потом она начинает зевать, вздыхать – и вот уже спит… А я тихонечко встаю, иду за компьютер. А потом возвращаюсь, гляжу не неё, спящую. Она спит, такая беззащитная, и лицо у неё – наивное, как у ребёнка… А у меня в душе только одно: девочка моя… (Пауза.) Вот, была жена, мы как-то жили, спали вместе, но я уже плохо помню… Была какая-то семейная жизнь, дочка, работа – и так день за днем, месяц за месяцем. А потом раз – и мы с женой не можем друг на друга смотреть. Развод, и вот я сплю один. Одному спать хорошо. Никто не мешает, можно выспаться, и ложись – хоть вдоль кровати, хоть поперёк… И вдруг – вот она, женщина, она спит на твоей подушке, а ты ходишь вокруг и только одно звучит в тебе – девочка моя… Как же это случилось?.. (Пауза. Он сидит, смотрит на неё. Потом ложится рядом и засыпает.)
Пауза. Она просыпается, садится на кровати, смотрит на него, спящего.
ОНА. Он спит… Он спит, и слава богу. Он устал за день, а потом ещё я. Не надо его беспокоить, пусть он поспит спокойно… Когда я просыпаюсь, сразу слушаю, как он: спит?.. Я не хочу его будить, но мне так хочется его обнять и прижаться к нему… Но если я его обниму, он проснётся и примет мою ласку за приглашение к любви… Он же мужчина, у него простой взгляд на любовь, на ласку. А я вовсе не пристаю, мне просто хочется его обнять и лежать так всю ночь… Когда ты любишь, любовь в тысячу раз больше простого секса, больше самого этого слова – она буквально везде, она наполняет наш дом, она разлита в воздухе, которым мы дышим… (Пауза.) После второго мужа я дала себе зарок – иметь свой дом, свой угол, куда ты всегда можешь вернуться, когда тебя обижают, и нет сил терпеть… У меня есть такой угол, он только мой… но сейчас я счастлива в чужом доме, в его доме, в доме моего мужчины. Он спит, иногда, бедный мой мальчик, скрипит зубами, дневные заботы не оставляют его и по ночам. Ему надо спать, отдыхать, и
