работаем для тех, кто хочет жить в своём доме.
Анна. Ой, да. Я всю жизнь мечтала о своём доме. Четыре стены, какие бы они ни были — это всего лишь четыре стены. А в своём доме сама себе хозяйка. Что хочешь — то и делаешь. Хочешь — теплицы ставь, хочешь сарайчики. Да и вообще выйти в любую минуту очень просто, не надо по подъездам, этажам. Ступеньки эти, лифт ждёшь. Каждому своё, конечно, но я не фанат квартир, хоть всю жизнь в них прожила. Хорошим делом занимаетесь.
Виктор. Спасибо. Я вас прекрасно понимаю и разделяю ваши взгляды. Но и у вас работа очень серьёзная и ответственная.
Анна. Судя по зарплате — нет.
Виктор. Пожалуй, тут вынужден согласиться.
Санёк. Ой, прямо светская беседа у нас тут образовалась, куда деваться. Вы чё «ВЫ» каете друг другу? Давайте попроще. Все же свои. Витюха мой одноклассник. У нас встреча выпускников наклёвывается, формируем меню.
Анна. М… Здорово.
Санёк. Значит ты сапожник без сапог? Строишь дома, но себе тем не менее купил. Что? Плохо строишь?
Виктор. Дело не в этом. Стройка — это ведь время. Жить где-то нужно. Сначала снимал. А недавно, предложение на рынке хорошее появилось. В тридцати минутах от центра города. Грех было не воспользоваться. Потом построю себе такой, какой захочу, а этот продам, ещё несколько миллионов на разнице заработаю.
Санёк. Ах, ты пройдоха! Ну и чё там за дом-то у тебя?
Анна. Не буду мешать.
Анна уходит переодеваться. Виктор садится обратно.
Виктор. А… Да. Дом. Сто сорок квадратов.
Санёк. Это я уже слышал. Этажа два? Три?
Виктор. Один.
Санёк. У-у-у. Чёт скромненько.
Виктор. А куда мне два — три этажа для одного?
Санёк. Погоди, стоп. Так ты не женат, что ли?
Виктор. Нет.
Санёк. Как так?
Виктор. А что такого?
Санёк. Ну как? Ты такой весь состоявшийся. Я думал, ты женился давно. Может даже несколько раз. Дети, все дела.
Виктор. Какой там. Не встретил ещё ту самую.
Санёк. А как у тебя с бабами-то вообще? Небось в очередь стоят за лакомым кусочком?
Виктор. Были девушки, конечно. Встречался, даже пробовал жить. Не сложилось. Потом снова встречался, и снова, и снова… Потом как-то пыл угас. Я, видно, остепенился.
Санёк. Да ладно?
Виктор. Как-то так.
Санёк. А что вдруг пыл угас?
Виктор. Как-то уже… Не знаю. То ли нагулялся, то ли разочаровался, то ли возраст. То ли всё разом. Понимаешь… Помню, как в семнадцать лет не успевал подумать, уже готов! Всё настроено, всё работает, пышет и жарит. Лет в двадцать пять успевал подумать, и только тогда всё работало, всё воскресало. А сейчас… Наверное, с головой что-то не то.
Санёк. Да брось, рано списываешь себя со счетов. У меня знакомый дед есть, ему шестьдесят четыре, так он ещё свою бабку мучает. И иногда даже соседскую, если слухи не врут.
Виктор. Бог с ним с дедом. Нет, у меня всё не так трагично, не думай, но как-то… Наверное, просто всё приелось. Хочется уже не разовых встреч, а человека, который в Душу западёт, с которым захочется идти вместе по одной дороге, в одном направлении.
Входит Анна. Старается не мешать, не попадаться на глаза. Занимается домашними делами, но время от времени мелькает и невольно слушает разговор.
Санёк. Захотел большой любви?
Виктор. Не обязательно сильно большой, но настоящей. Тут ведь видишь как… В слово любовь — не все вкладывают одно и то же. Вот для тебя любовь — это что такое?
Санёк. Ну как что?
Виктор. Ну, вот что?
Санёк. Ну, там… Ляськи — масяськи.
Виктор. Ага… Масяськи. Нет, дружище, любовь — это не когда смотрят друг на друга, это когда смотрят в одну сторону!
Санёк. И что, прям вот ты теперь нагулялся, тебе вообще любую подавай, хоть самую страшную, самую вообще никакашную, но главное, чтобы смотрела с тобой в одну сторону?
Виктор. Я ни слова не сказал про внешний вид.
Санёк. Так скажи. Пугало огородное влюблённое в тебя и смотрящее так же как и ты тебя устроит?
Виктор. Вряд ли. Но я не хотел бы впадать в крайности в этом вопросе. Мне не нужна самая красивая на планете девица, но и самая страшная, думаю, тоже не мой вариант. Что-то среднее, главное, адекватное. Деталей много, и хоть встречаешь по одёжке, но выводы делаешь всё-таки уже исходя из совсем других параметров.
Анна выходит из комнаты, отметив для себя слова Виктора.
Санёк. О, Витяй. Да ты совсем философом стал. Похоже, дело плохо.
Виктор. Ладно, обо мне. Сам-то как? Женился?
Санёк. Прям…
Виктор. А что же?
Санёк. А зачем?
Санёк смотрит, чтобы Анны не было рядом.
Санёк (чуть потише). У меня и так всё нормуль. Девка есть, тачка есть. Мамка, дай бог здоровья, не вечная, хата будет моей. Всё нормально, всё как надо.
Виктор. М… Ну…
Санёк. Мну! Нормально всё, не жалуюсь!
Анна вновь возвращается, снова хлопочет по хозяйству, стараясь сильно собой не отвлекать.
Виктор. Ладно, спасибо, что подсказал по меню. Всё учту, всё возьму. Когда, где во сколько — всё в группе в вотсапе обсудим, состыкуем. Решим.
Виктор вновь поднимается с места. Ему звонит телефон. Он берёт трубку.
Виктор (Саньку и Анне). Извините. (В трубку). Алло? Здравствуй, Настя. Я сейчас немного занят, не очень удобно говорить. Что стряслось? Томас шалит. А я при чём? Ты мать. Отец есть. Разбирайтесь. Не знаешь, кому жаловаться… Так, а кому жаловаться? Некому. Сами решайте. Алло? Два не реви ты, господи… Настя? (Саньке и Анне). Извините. (В трубку). Сестрёнка, ну ты чего? Да образуется, он же не дурак у тебя. Я знаю, что не та компания. Связался, да. Плохо, согласен, но вспомни, в каких компаниях мы с тобой вращались? Вовремя соскочили, и твой одумается. Ой, ну ладно, давай его сюда. (Пауза). Привет, охламон. Как жизнь? Нормально? А мамка твоя говорит, что не нормально. Так, а поподробней?
Виктор слушает рассказ племянника.
Санёк (Анне, негромко). Племянник у него непутёвый, как я понял. Он сильно не распространялся, но вроде как-то так. Не очень там дела обстоят. Сладу нет. Ещё и иностранец, чуть-чуть. Хотя нет, нормально иностранец, но обрусевший.
Анна (Саньке, негромко). А сколько ему лет?
Санёк (Анне, негромко). Пятнадцать, вроде.
Виктор (продолжая разговор по телефону). Ой, Томас, не знаю, что тебе сказать. Понятно, что друзья, понятна ситуация, но куда тебя это всё
