Афанасий Павлович. А мы сейчас у него спросим… (Быстро набирает на клавиатуре компьютера какую-то комбинацию.)
Василиса Тихоновна. Ты гляди, он отвечает: шесть-шесть-шесть. Интересно, кто это так странно шутит? Даже как-то немного не по себе!.. Да?
Афанасий Павлович. Наверняка какой-нибудь сопляк. В дальнейшем, как партнер, он может оказаться нам вовсе не интересен! Поищем еще кого-нибудь или выходим из сети?
Василиса Тихоновна. А нам с тобой что, разве нужен кто-то еще? Конечно выходим! И причем как можно скорее! (Обнимает Афанасия Павловича.) Так когда же ты переезжаешь ко мне?
Жаркие продолжительные объятия.
И тут же, словно нарочно, раздается звонок телефона. Василиса Тихоновна снимает трубку.
Василиса Тихоновна. Але. Кого? Афанасия Павловича? М… Его нет. То есть, да, он сейчас совершенно случайно у нас… Что? Он ремонтирует телефон. Хорошо. (Протягивает трубку Афанасию Павловичу.) Афанасий Павлович, это вас!
Афанасий Павлович. Меня? КТО? (Берет трубку и некоторое время с нескрываемым выражением ужаса на лице слушает.) Хорошо. (Вешает трубку. Сидит с помертвевшим лицом) Все-таки она нас застукала!
Василиса Тихоновна. И очень хорошо. Может быть теперь ты сможешь, наконец, что-то решить!
Афанасий Павлович. А я уже решил. Откуда она звонила? От соседки, что ли? (Неожиданно.) Полагаю, Василиса Тихоновна, что нам следует все немедленно порвать! (Почти бежит к двери.)
Василиса Тихоновна. Афанасий! Ты!.. Я на тебя так надеялась!.. Я из-за тебя… почти бросила своего сына!!! Не уходи. Я!.. Афанасий! (Ищет и не находит слов. Открывает дверь, выпуская Афанасия Павловича на лестницу.) Хорошо. ДО СВИДАНЬЯ.
Афанасий Павлович. Василиса, ОНА ДАЛА ТРУБКУ ДОЧКЕ! Поэтому давай уж лучше сразу: «ПРОЩАЙ»!
Уходит.
Василиса Тихоновна некоторое время стоит в дверях, как пораженная электрическим током. Потом закрывает входную дверь и идет на кухню, где достает из стенного шкафчика какие-то пузырьки, отсыпает себе из них полную пригоршню таблеток, потом, разглядев забытые на стуле перчатки сына, высыпает их обратно, оставив себе только одну, глотает ее, запивая водой и… неожиданно буквально обрушивается за компьютер. Включает звук Игры на полную громкость. От боли и отчаяния она сразу же как будто куда-то проваливается. Отчего кажется, что в окне кухни даже меркнет свет…
Звонок в дверь. Потом еще один. И еще…
Василиса Тихоновна медленно, как сомнамбула, встает, выключает компьютер, запирает его системный блок на ключ. Ключ прячет в карман передника. И, все еще оставаясь как во сне, идет к двери.
Василиса Тихоновна (глухо). Кто?
Голос Димки. Это я, ма. Открой.
Василиса Тихоновна открывает дверь. В дверях стоят Димка с Маринкой.
Димка. Я не очень поздно, ма?
Василиса Тихоновна. Поздно? Ты сказал «поздно»? Сейчас, я думаю, еще только… часа четыре. Нет?
Димка. Да ты что, ма, уже глубокая ночь!
Василиса Тихоновна. Правда? А я и не заметила. Почему же ты так поздно? Я ведь тебя просила!.. Ты и перчатки забыл! (Разглядывает Маринку, как будто в первый раз ее видит.) Ты что же, выходит не один?
Димка. Знаешь, ма, Маринке, кажется, ночевать негде. Можно она у нас до утра посидит?
Василиса Тихоновна (неожиданно). Думаю в этом нет ничего страшного… (Отходит от двери).
Димка. Заходи, Су.
Маринка. Добрый вечер, тетя Василиса!
Василиса Тихоновна. Что слышно в школе?
Маринка. Сегодня в школе почти никого не было. Мы немного поболтались по улицам, немного замерзли…
Димка. У тебя что-то произошло? Что-нибудь с Афанасием Павловичем?
Василиса Тихоновна. Нет.
Димка. Ну да, я же вижу! Ма, каждый человек должен кого-нибудь да любить. Афанасий любит тебя, ты любишь Афанасия, тут все очень просто. Ему следует с женой развестись и жениться на тебе. Или я не прав? Сколько еще времени вы с ним намерены прятаться по углам? Вы думаете ваших отношений никто не замечает? В ЭТУ Игру вы играете по моим подсчетам уже месяца три!
Василиса Тихоновна. Афанасий Павлович не может бросить жену. Ты же видишь, какой он гордый. И потом: у него растет дочь!
Димка. Он гордый подкаблучник, ма: что ему велят, то он с великой радостью и совершит!
Василиса Тихоновна. Не надо так о людях.
Димка. Надо. Почему он тебя мучает? А?
Василиса Тихоновна. Я знаю, ты меня жалеешь. Поэтому и не будешь больше делать никаких глупостей. Да? Иначе мне тоже придется попроситься на учет к Александру Ивановичу… Или… или тоже просто исчезнуть!
Димка (испуганно). Я и так не делаю ничего плохого! (Садится к компьютеру, что-то ищет.) Ты не видела тут ключа, ма?
Василиса Тихоновна. Знаешь, Димка, я решила тебе его пока не давать. Мне бы не хотелось, чтобы ты продолжал играть в эту Игру.
Димка. Почему, ма?
Василиса Тихоновна. Мне кажется, это не совсем обычная Игра.
Димка (он очень удивлен). Да? А что это?
Василиса Тихоновна (задумчиво). Этот ад как-то уж слишком похож на нашу жизнь!
Димка. НА НАШУ ЖИЗНЬ?
Василиса Тихоновна. Да. Ты просто в ней еще как следует не разобрался!
Звонок в дверь.
Василиса Тихоновна идет открывать.
Димка. Ночь на улице, ма! Ты хоть спроси: кто?
Василиса Тихоновна (спокойно). Я это знаю.
Василиса Тихоновна открывает дверь. На пороге стоит завернутая в белое фигура Афанасия Павловича.
Афанасий Павлович. Давай считать, что начиная с этого момента я к тебе уже переехал!
Василиса Тихоновна. Поздно, Афанасий! (Молча захлопывает перед носом ошеломленного Афанасия Павловича дверь.)
Димка (с восхищением). Ну, ты даешь, ма!
Раннее утро. Та же самая кухня. На кухне сидят двое: Василиса Тихоновна и Афанасий Павлович, по-прежнему завернутый в белое. Видимо, его только что впустили в квартиру, потому что он дрожит от холода и неуверенно озирается по сторонам.
Афанасий Павлович. Чаю мне! Горячего чаю! (Хватает протянутую ему чашку, жадно пьет, временами содрогаясь всем телом.) Ну ты, Вася, даешь!
Василиса Тихоновна. Жена обратно не пустила?
Афанасий Павлович. Ну да.
Василиса Тихоновна. И ты всю ночь между первым и четвертым этажами? В таком виде?
Афанасий Павлович. Ага. Но не это было страшно. Страшно стало когда соседи повалили на работу!..
Василиса Тихоновна. Сказал бы, что потерял ключ от дома.
Афанасий Павлович. Я так и сделал.
Василиса Тихоновна. Ты, кстати, ничего подозрительного ночью не заметил? Чертей там всяких? Домовых? Другого в этом же роде? Райончик-то у нас, считай, того…
Афанасий Павлович. Нет, не видел. А что?
Василиса Тихоновна. Да соседка звонила, жаловалась, что по лестнице Нечистый шатается. В белом!
Афанасий Павлович. А ты что, звонок отключала?
Василиса Тихоновна. Отключала. У меня дети спят.
Афанасий Павлович (настороженно). То есть?.. Какие дети? У тебя был только один!
Василиса Тихоновна. А теперь их стало у меня двое!
Афанасий Павлович (улыбнувшись). А… Небось Димка с Маринкой всю ночь по сети резались, да? Ну ты на меня все-таки не сердись, Василиса. Не мог же я сразу все взять и сломать!
Василиса Тихоновна. А потом смог?
Афанасий Павлович. Потом почему-то да. Можно сказать — сам себе удивляюсь! Просто какая-то необычайная смелость на меня нашла!
Василиса Тихоновна. А зачем ты в одеяле, гордый подкаблучник?
Афанасий Павлович. Она отобрала все мои вещи! Только одеяло и успел унести! Ничего, что я к тебе так запросто? Некоторые с худшего начинают — просто совсем с ничего!
Василиса Тихоновна. А ты решил начать сразу с одеяла, широкая душа?
Афанасий Павлович. Мне сегодня просто необходимо побывать на работе! У меня абитуриенты! Как ты думаешь, она мне еще что-нибудь отдаст?
Василиса Тихоновна. Видимо идти придется так. Войдешь к себе в институт гордо, как триумфатор, с одеялом через плечо! Не хочешь как триумфатор? Тогда могу предложить тебе что-нибудь из Димкиного, старого. Правда, обычно дети донашивают вещи отцов, а вот чтобы наоборот!..
