Феликс Лопе де Вега - Испанский театр

В путь! Обманщика догоним!

Я, хоть в том сознаться стыдно,
Рад в душе, что за меня
Ей сполна воздал всевышний.
Но пойдемте вслед за нею,
Чтобы горшего насилья
Над собою, обезумев,
Бедная не учинила.

Вот возмездье за надменность.

Воды, воды!

К берегу она спустилась,
Оглянулась… Стой, Тисбея!..
Поздно! Бросилась в пучину.

Воды, воды! Пожар, друзья, тушите!
Помилосердствуй, страсть, иль я погибла!

Да что вы говорите!

Это правда,
И вот письмо, в котором сообщает
Мой брат и ваш посол, что дон Хуан
Ночной порой в покоях королевских
Застигнут был с красавицей придворной.

Со знатной?

С герцогиней Изабеллой.

Что! С Изабеллой?

К сожаленью, с нею.

Какая дерзость! Где же он теперь?

Скрывать не стану от монарха правду:
Сегодня ночью со своим слугой
В Севилью он приехал.

Вам известно,
Как вас я чту. Поэтому немедля
Мы обо всем в Неаполь сообщим,
Озорника на Изабелле женим
И герцогу Октавио, который
Безвинно пострадал, вернем покой,
А вы покамест сыну объявите,
Что изгнан он.

Куда?

Пускай в Лебриху[89]
Сегодня же отправится да помнит,
Что лишь заслугам своего отца
Обязан он столь мягким наказаньем.
Но как мне быть с Гонсало де Ульоа,
Чью дочь за сына вашего просватал
Я чересчур поспешно?

Государь,
Какое б вы ни приняли решенье,
На все готов я, чтоб не пострадала
Честь дочери подобного отца.

Уже придумал я, как все уладить:
Чтобы в обиде не был дон Гонсало,
Гофмаршалом назначу я его.[90]

Приема дворянин заезжий просит.
Он герцогом Октавио назвался.

Октавио?

Да, государь.

Наверно,
Он вызнал, что́ наделал дон Хуан,
И хочет, чтобы я ему позволил
Обидчика на поединок вызвать.[91]

В руках державных ваших жизнь моя,
Но что мне в ней, коль скоро жизнь утратит
Единственный мой сын? Он непослушлив,
Но доблестен и смел не по годам,
За что и прозван Гектором Севильским
Был сверстниками юными своими.
Пусть разум жажду мести обуздает.
Молю вас, если можно, поединок
Предотвратить.

Я понял все и в просьбе
Вам, лучший из отцов, не откажу.

Пусть герцога введут сюда.

Целую
Я руки вам за милость столь большую.

О государь, не возбраняйте мне,
Изгнаннику, припасть к подножью трона.
Найти себе приют у вас в стране
Надеюсь я, отечества лишенный.

Да встаньте же, Октавио!

Вдвойне
Была ко мне судьба неблагосклонна:
Безвинно я мужчиной оскорблен,
В обман коварной женщиной введен.

Я знаю: нет за вами преступленья,
О чем монарху вашему и дам
Немедля знать — пусть сан и положенье
Вернет по справедливости он вам,
А я женю с его соизволенья
Вас на одной из здешних знатных дам,
В сравнении с которой можно смело
Назвать уродом даже Изабеллу.
Достойный дворянин ее отец.
То командор великий Калатравы
Гонсало де Ульоа, удалец,
Чью доблесть хвалит даже мавр лукавый —
Трус, как известно, по природе льстец.
Она ж сама, чьи непорочны нравы,
Чью добродетель вся Севилья чтит,
Как солнце, меж кастильских звезд блестит.

Я рад, что приведен сюда судьбою:
Ваш выбор, государь, мне люб и мил.

Возьмите гостя нашего с собою
И так примите, чтобы не корил
Он нас потом.

Кто к вам прибег с мольбою
Тот получает больше, чем просил.
В ряду Альфонсов — упокой их, боже! —
Одиннадцатый вы и первый все же.

Как вас приняли?

Я принят
Был с такою теплотою,
Что для нас, мой друг, с тобою
Время бедствий скоро минет.
Словно Юлий Цезарь новый,
Цезаря я посетил,
Убедил и победил.[92]
Дал Альфонс Кастильский слово
Мне найти жену в Севилье
И в Неаполь написал,
Чтоб с меня опалу снял
Наш монарх.

Не зря в Кастилье
Прозван он «Великодушным»!
Значит, вас оженят здесь?

У меня, бесспорно, есть
Основанья быть послушным:
Славится Севилья всюду
Не одними лишь своими
Сыновьями удалыми.
Женщины в ней тоже — чудо.
Где еще такою страстью
Дышат их движенья, взгляды?
Где изящней их наряды?
Я уже забыл от счастья
Все, о чем душа скорбела.

Стойте! Вон стрелец злосчастный,
Так упорно, но напрасно
Целившийся в Изабеллу
И так ловко в козерога
Превращенный вами.

Тихо!

Льстив он что-то. Значит, лиха
Хватит герцог.