Коллектив авторов - 12 великих комедий

Пустое дело, легкое!

Здоровым будет, честью обещаюся.

Прошу тебя, лечи его заботливей.

В день раз шестьсот вздохну над ним: уж так-то я

Начну его лечить тебе заботливо.

А вот и он. Посмотрим, как дела его.

Выпал день мне: все нескладно нынче, все навыворот,

Что я думал тайно сделать, все то парасит раскрыл,

Мой Улисс, меня подверг он страху и позорищу.

Сколько зла он своему же сделал покровителю!

Жив не буду – жизни нынче я лишу бездельника.

Глупо, впрочем: не его та жизнь, она моя, моим

Хлебом, на мой счет питалась. Выбью из него я дух!

И распутница старалась тоже по-распутничьи.

Плащ прошу, жене обратно отнести – она свое:

Мне его дала, извольте видеть! Что я за бедняк!

Слышишь?

Бедняком себя он называет.

Подойдем.

Будь здоров, Менехм! Зачем же руку ты открыл? Нельзя.

Разве ты не знаешь? Это для твоей болезни вред.

Провались ты!

Чувствуешь?

Да как же тут не чувствовать!

Чемерицею, пожалуй, тут и не отделаться.

Что, Менехм?

Чего еще там?

Что я у тебя спрошу:

Красное вино пьешь или белое?

Пошел ты прочь!

Первый вот уже припадок бешенства.

Спроси еще,

Красный хлеб люблю я или желтый, фиолетовый,

Птицу с чешуею, рыбу с перьями?

Ба-ба! Слыхал?

Заговариваться начал! Что ж ты медлишь? Дай ему

Выпить что-нибудь, покуда не пришло безумие.

Стой, еще задам вопросы.

Скука с болтовней твоей!

Вот что мне скажи: твердеют у тебя глаза когда?

Я не саранча. Пустой ты человек, совсем дурак!

А в кишках не замечаешь иногда бурчания?

Сыт – бурчанья никакого, голоден – бурчат тогда.

Это вот сейчас ответ он дал не по-безумному.

Спишь до самого рассвета? Засыпанье легкое?

Сплю, когда с долгами чисто расплатился. Прочь пошел!

Вот допросчик! Чтоб ты лопнул!

Судя по словам, бедняк

Начинает бесноваться. Ты поберегись теперь.

Нет, сейчас мудрец он, Нестор, [49] если по словам судить;

Давеча не то: жену он бешеной собакой звал.

Я звал?

Говорю, безумец.

Я?

Ну да, конечно, ты.

Колесницей и конями раздавить грозил меня.

Что за вздор? Кто это видел? Кто посмеет утверждать?

Сам видал и обвиняю сам.

А я тебя виню

В том, что ты венок священный утащил с Юпитера,

В том, что ты за это дело заключен в темницу был,

Что, отпущенный, на дыбе выпорот был розгами,

Что отца убил ты, продал мать. С тебя довольно ли?

Не безумно отвечаю бранью на твою же брань?

Лекарь, поскорее делай, что хотел ты делать с ним:

Он безумствует, не видишь?

Знаешь, что мы сделаем?

Отнесем ко мне его.

Ты думаешь?

А что ж? Ну да.

Там по-своему беднягу полечу.

Ну, ну, снесем.

Вот попьешь ты чемерицу [50] так примерно двадцать дней.

А тебя плетьми, подвесив, постегаю тридцать дней.

Кличь пойди людей, его чтоб отнесли.

А сколько звать?

По припадку судя, надо четверых, не менее.

Мигом будут. Ты тут, лекарь, стереги.

Нет, я домой,

Приготовить то, что нужно. Прикажи рабам – ко мне

Пусть его несут.

Все тотчас сделаю.

Иду.

Прощай.

Тесть ушел, ушел и лекарь. Я один. Юпитер! Что,

Почему они безумцем стали называть меня?

Никогда я от рожденья дня не проболел совсем.

Не безумец, ссоры, драки затевать не думаю.

Я здоров, другие тоже, как мне это видится,

Узнаю людей, с кем только говорить доводится.

Как мне быть? Домой пошел бы, так не даст жена войти,

И сюда никто не впустит. Вовсе дрянь дела мои!

Здесь побыть? Надеюсь, к ночи впустят хоть домой меня.

Вот доброму проба рабу, кто о деле

Господском заботится, много хлопочет:

Ушел господин – так же, если не лучше,

Он должен стараться, как будто при нем.

Спина, а не глотка, бока, а не брюхо

Важнее тому, кто умерен душой.

Кто негоден, пусть припомнит, чем хозяин им

Воздает, бесчестным, вялым, леностным рабам.

Изнурение, голод и холод, побои, оковы и жернов —

Цена такая лености: зла злей боюсь я этого.

И вот решил я лучше быть хорошим, чем плохим рабом.

Ведь легче мне словесные побои, чем помои,

Питать готовым хлебом плоть приятней, чем зерно молоть. [51]

Вот и служу хозяину послушно и покорно,

И мне оно на пользу.

Пусть другие для выгоды делают – я

Поведу себя так, как обязан

Я питать буду страх, воздержусь от вины,

Всюду буду готовым к услугам,

И рабы, что боятся, не зная вины

За собой, те полезны хозяину,

Кто же страха не знает, тот чувствует страх,

Лишь когда он побои заслужит.

Мне бояться чего? Близко время, когда

За заслуги хозяин меня наградит!

С тем расчетом я служу,

Чтоб спина была цела.

Рабов и вещи поместил в таверну, как хозяин мне

Велел, теперь за ним пришел. В дверь стукну, чтоб

он знал: я тут.

Выведу его, покуда цел, из бездны гибельной,

Но боюсь, не поздно ли: вдруг бой уже окончился!

Мой приказ перед богами и перед людьми вам тут:

Тщательно и с толком сделать, что велел и что велю.

Этого дружка возьмите и снесите к лекарю,

Если спины и бока вам дороги хоть чуточку.

Бойтесь обращать вниманье, если он грозить начнет.

Что стоите, думаете? Взять его! Тащить его!

Я пойду, у лекаря вас буду ждать.

Пропал!

Это что такое, право? Что они бегут ко мне?

Вам чего? Что ищете? Что стали вкруг меня? Куда

Тащите? Куда несете? Я погиб! Молю всех вас,

Эпидамняне, на помощь! Что вы не пускаете?

Боги! Это что я вижу? Люди там какие-то

Нагло подняли и тащут моего хозяина!

Кто поможет?

Я, хозяин, и со всею смелостью.

Поступок непристойный, злой!

Как это, эпидамняне,

Здесь моего хозяина

Средь бела дня на улице

Хватают в мирном городе!

А он свободным к вам пришел!

Прочь! Пустите!

Кто бы ты ни был, помоги! Не дай, молю,

Надо мной свершить такое явное насилие!

Поддержу и защищу и помогу старательно

И не дам тебе погибнуть, сам скорей погибну я.

Вырви глаз тому, который держит за плечо тебя,

Этим рыла кулаками буду бороздить уж я.

Даром не пройдет вам это, нет! Пустите тотчас же!

В глаз ему вцепился.

Сделай вместо глаза впадину.

А, разбойники, злодеи, хищники!

Пропали мы!

Ой, прошу!

Пустите! Так-то.

Как вы смели тронуть? Бей

Кулаками!