Подобно прокурору с адвокатом,
Что днем, как шавки, лаются в суде
И веселятся вечером в обнимку!
Гортензио
Прекрасный век! Прекрасные сердца!
Грумио, Бьонделло
Прекрасный эль! Прекрасные закуски!
Все удаляются бодрой походкой.
Действие 3. Музыкант из дочери не выйдет
Падуя. Комната в доме Баптисты. Входят Катарина и Бьянка.
Бьянка
Сестрица, ты не мне – себе вредишь,
Связав меня, как жалкую рабыню.
Мне все равно, но прежде развяжи
Чтоб я могла стащить с себя одежду.
И платье, и рубашку я сниму,
И все, что мне прикажешь, я исполню,
Поскольку старших слушаюсь всегда.
Катарина
Кого, скажи, из этих женихов
Ты любишь больше всех? И не юли мне!
Бьянка
Поверь, сестра, из всех живых мужчин
Мне до сих пор никто не приглянулся.
Катарина
Ты лжешь, изменница! Гортензио, поди?
Бьянка
О нет, клянусь, и вместо оправданья, —
Коль нравится – возьми его себе.
Катарина
Все ясно. Возбуждает нас богатство.
Ты Гремио продашь свою красу!
Бьянка
К нему меня ревнуешь ты серьезно?
Нет, шутишь ты! Теперь я поняла.
Шутила ты со мной все это время.
Сестрица, умоляю, развяжи!
Катарина
Шучу? Так вот еще тебе, шутя!
(Хлещет ее.)
Входит Баптиста.
Баптиста
Как? Что это? Да что ж это за мерзость!
Стань здесь, дитя. Бедняжка, вся в слезах.
Ведь говорил: не связывайся с нею!
А ты… В тебя вселился что ли бес?
Зачем ты мучаешь сестру, что не сказала
Тебе ни разу слова поперек?
Катарина
Молчит она с издевкой! Погоди же!
(Бросается на Бьянку.)
Баптиста
При мне ты смеешь? Бьянка, уходи.
Бьянка убегает.
Катарина
А сами как со мной? Я не слепая:
Она – сокровище, ей – нужен добрый муж.
А я на свадьбе у нее пляши босая
И пропадай от вашей к ней любви!
Ну, всё! Пойду запрусь и стану плакать,
Пока не выйдет случай отомстить.
Уходит.
Баптиста
Что за комиссия, Создатель, быть взрослой дочери отцом,
Особенно, когда их две!
Входят Гремио и переодетый Люченцо, Петручио и Гортензио в образе учителя музыки, Транио и Бьонделло, нагруженный книгами и лютней.
Гремио
С добрым утром, сосед Баптиста.
Баптиста
С добрым утром, сосед Гремио.
Не дай вам Бог, господа!
Петручио
И вам сеньор! Имеете ль вы дочь —
Прекрасную девицу Катарину?
Баптиста
Ну, если номинально… В общем, да.
Гремио
Вы гоните! Давайте по порядку.
Петручио
Кто гонит? Гремио, займитесь чем-нибудь!
Я дворянин, проездом из Вероны,
И все мне прожужжали уши здесь
О прелестях, о нраве образцовом,
О скромности, манерах и т. д.
Одной из ваших дочек – Катарины,
И вот, с утра пораньше я пришел,
Ведь сказано же – лучше раз увидеть…
А чтобы разговор наш поддержать,
Примите в дар вот этого… беднягу.
(Выталкивает вперед Гортензио.)
По алгебре и музыке доцент,
Плохому ваших дочек не научит.
Не примите – вы мой смертельный враг.
Родился в Парме, звать его – Лисицкий.
Баптиста
Да что вы, сэр, обоих вас приму!
Касательно же этой… Катарины —
Уверен, вам она не подойдет.
Петручио
Выходит, вам расстаться с нею жалко.
А может, я в зятья не подхожу?
Баптиста
Да вы-то что! На вид-то не мошенник.
Хотя, пожалуй… Паспорт есть у вас?
Петручио
Петручио. Тот самый. Сын Антонио.
Отец мой был при жизни знаменит.
Баптисто
Я знал его. Прошу без церемоний.
Гремио
Петручио, позвольте же и нам!
Петручио
А, Гремио! А я о вас забыл…
Гремио
Кто бы сомневался, сэр. Соседушка, прими и от меня в подарок вот этого ученого типуса. (Выталкивает вперед Люченцо.) Учился в Реймсе, преподавал в Вероне, по-гречески и по-латынски шпарит, как кухарка из-за печки. По имени – Камбуз, по профессии – филолог. Берете?
Баптиста
Премного благодарен за такое.
Для Камбуза работу мы найдем.
(К Транио.)
А вы, синьор, сдается, иностранец?
Зачем пришли? – осмелюсь я спросить.
Транио
Я сам-то, сэр, осмелился едва,
Поскольку впрямь я в Падуе впервые,
Просить у вас руки… Не вашей, нет!
А дочери прекрасной вашей – Бьянки.
Не враз решился: мне тут рассказали,
Что старшую хотели вы сперва
Пристроить как-нибудь. И вот, свершилось.
Теперь-то можно? Чтобы доказать
Намерений великую серьезность,
Я тут для вас подарочек припас —
Вот, лютня – мне сказали, что Амати, —
И связка книг на мертвых языках.
Зачем они живым?.. Ну, разберетесь.
Баптиста
А звать вас…
Транио
Я – Люченцо, сын Винченцо.
Из Пизы мы…
Баптиста
Пизанского Винченцо
Я тоже знаю. Милости прошу.
Давайте лютню, книги – пригодятся
Лисицкому и Камбузу они.
Петручио
Синьор Баптиста, бизнес мой не дремлет,
И свататься мне часто не досуг.
Отца вы знали, я – его наследник,
Именье растранжирить не успел.
Скажите прямо, если с Катариной
Поладим и в законный вступим брак,
Что, не скупясь, в приданое дадите?
Баптиста
Умру – так половину всех земель,
И золотом в день свадьбы двадцать тысяч.
Петручио
Своей вдове (ну, вдруг переживет!)
Я отпишу все земли – десять соток,
И все, что мы совместно наживем.
Согласны вы, синьор? Договорились?
Баптиста
Согласен, да. Но будет ли она
Согласна с нами? В этом все и дело!
Петручио
Пустое, папа! Ты уж мне поверь:
В два счета с ней консенсуса достигнем!
Когда в лесах случается пожар,
Огню огонь навстречу посылают,
Костер горит сильней от ветерка,
А ураганом вмиг его задует.
Баптиста
В теории оно, конечно, так…
Но приготовьтесь к страшным испытаньям!
Петручио
Монблан под ветром непоколебим,
А дует там, поверьте, беспрерывно.
Возвращается Гортензио с разбитой головой.
Баптиста
Что с вами, друг? Растерянны, бледны…
Гортензио
Я бледен? Да. От ужаса наверно.
Баптиста
Так музыкант из дочери не выйдет?
Гортензио
Скорей фельдфебель выйдет из нее,
Держа в руках не лютню, а базуку!
Баптиста
Вы к лютне не смогли ее склонить?
Гортензио
Она меня склонила, треснув лютней!
Лады лишь попытался показать,
Легонько стиснув пальцы ученице, —
Она как завопит: «Лады? Лады?
Вот я тебя налажу, извращенец!»
Со всей-то дури – бац! – по голове!
Еще раз бац! – и я уже сквозь щепки
И струны рваные гляжу на белый свет
Да звон в ушах стенаньем заглушаю…
Петручио
Ай, молодца! Ай, девка хороша!
Теперь она мне в десять раз милее!
Жду не дождусь, увидеться бы с нею.
Баптиста
Пойдем, дружок, я к младшей отведу,
Она и перевяжет, и утешит,
И выучит прилежно твой урок.
Синьор Петручио, поднимитесь вы сами?
Не то я Кэт велю явиться к вам.
Петручио
Валяйте.
Все, кроме Петручио, уходят.
Лучше здесь я обожду.
Любимая, приди ко мне скорее!
На брань твою воскликну я в ответ,
Что ты нежнее горлицы воркуешь.
Нахмуришься – скажу, что ты свежей
И сексуальней розы на рассвете.
Зафыркаешь и выпятишь губу —
Я в умиленьи разведу руками
И девичью стыдливость восхвалю.
Набычишься – сравню тебя с ягненком.
Отвергнешь с поношением меня —
