Берлинг (все еще сердито). Вот что… если вы не возражаете, лучше сперва это выясню я.
Джеральд. Может быть, мне пойти к ней?
Берлинг (идет к двери). Нет уж, предоставьте это мне. К тому же я должен переговорить с женой — сказать ей, что тут происходит. (Обернувшись в дверях, сердито взирает на инспектора.) Сегодня мы так славно отмечали маленький семейный праздник. И надо же вам было загубить его!
Инспектор (ровным голосом). Примерно такие же мысли пришли мне в голову сегодня в больнице, когда я смотрел на то, что осталось от Евы Смит. Так славно могла бы быть прожита эта маленькая жизнь, и надо же было кому-то загубить ее.
Берлинг открыл было рот, чтобы ответить, но затем отказывается от своего намерения и выходит, хлопнув дверью. Джеральд и Эрик обмениваются встревоженными взглядами. Инспектор не смотрит в их сторону.
Джеральд. Мне бы хотелось взглянуть теперь на фотографию, инспектор.
Инспектор. Все в свое время.
Джеральд. Я не понимаю, зачем…
Инспектор (перебивает, внушительно). Вы же слышали, мистер Крофт, что я говорил. Разные линии расследования надо рассматривать поочередно. Не то мы начнем говорить все разом и ни до чего не договоримся. Если у вас есть что сообщить мне, вы скоро получите эту возможность.
Джеральд (с неловкостью, принужденно). Только не думаю, чтобы у меня…
Эрик (внезапно вспылив). Послушайте, мне все это надоело!
Инспектор (сухо). Допускаю.
Эрик (неловким, принужденным тоном). Извините… но, понимаете, мы тут праздновали… я многовато выпил, особенно шампанского… и у меня разболелась голова… А поскольку я здесь только мешаю, мне лучше пойти спать.
Инспектор. А по-моему, вам лучше остаться.
Эрик. Зачем?
Инспектор. Чтобы избежать лишнего беспокойства. Если вы ляжете спать, вам, быть может, скоро придется снова вставать.
Джеральд. Показываете когти, инспектор?
Инспектор. Возможно. Но когда со мной разговаривают по-хорошему, я готов говорить по-хорошему.
Джеральд. Знаете ли, мы все-таки уважаемые граждане, а не какие-нибудь преступники.
Инспектор. Иногда разница между теми и другими не так велика, как вам представляется. Сплошь и рядом я не знал бы, где провести границу между ними, если бы это входило в мои обязанности.
Джеральд. По счастью, это, кажется, не входит в ваши обязанности?
Инспектор. Нет, не входит. Но кое-что остается и на мою долю. Например, проведение подобных расследований.
На пороге появляется Шейла, у нее заплаканное лицо.
Ну что, мисс Берлинг?
Шейла (входит и закрывает за собой дверь). Ведь вы все время знали, что это была я, правда?
Инспектор. Я предполагал, что могли быть вы, на основании некоторых записей, оставленных той девушкой.
Шейла. Я рассказала отцу… ему все показалось пустяком, которому не следует придавать значение, но у меня и тогда было скверно на душе из-за случившегося, а теперь — хуже некуда. А увольнение для нее многое меняло?
Инспектор. Боюсь, что да. Ведь это была последняя постоянная работа, которую ей удалось найти. Когда ей отказали от места — без всякой видимой причины, — она решила испробовать жизнь иного рода.
Шейла (с несчастным видом). Значит, я виновата во всем?
Инспектор. Нет, не во всем. С ней потом много всякого случилось. Но отчасти вина лежит на вас. Так же как и на вашем отце.
Эрик. А что все-таки сделала Шейла?
Шейла (упавшим голосом). Я пошла к управляющему ателье Милворда и сказала ему, что, если они не уберут девушку, я и сама к ним больше ни ногой и мать уговорю закрыть у них наш счет.
Инспектор. Почему же вы так поступили?
Шейла. Потому что была вне себя от гнева.
Инспектор. А чем прогневила вас бедняжка?
Шейла. Смотрясь в зеркало, я увидела, как она улыбается портнихе, и пришла в ярость. Впрочем, я уже и до этого начала злиться.
Инспектор. По вине той девушки?
Шейла. В общем-то, нет. Я сама была во всем виновата. (Неожиданно, Джеральду.) Послушай, Джеральд, не смотри, пожалуйста, на меня с таким видом. Во всяком случае, я стараюсь правдиво рассказать все как было. Должно быть, и ты совершал поступки, которых стыдишься.
Джеральд (удивленно). Я ведь не говорил, что не совершал ничего подобного. Только я не понимаю, зачем…
Инспектор (перебивая). Оставим это. Вы можете докончить разговор потом, когда будете одни. (Шейле.) И что же произошло?
Шейла. Я зашла, на примерку платья. Фасон я придумала сама, мама была против моей затеи, портниха тоже, но я настояла на своем. Едва примерив платье, я поняла, что они правы. Оно мне совершенно не шло. Я выглядела в нем нелепо. Так вот, та девушка принесла платье из мастерской, и когда портниха — мисс Фрэнсис — что-то спросила ее о нем, девушка, отвечая, приложила для наглядности платье к себе. И ей оно оказалось к лицу. Она принадлежала как раз к тому типу женщин, которому такие фасоны идут, тогда как моему типу они не подходят. К тому же она была очень хороша собой — с большими черными глазами, — и это только подлило масла в огонь. И вот, когда я примерила платье, увидела себя в нем и поняла, что оно меня уродует, мне бросилось в глаза, что девица улыбается мисс Фрэнсис, как бы говоря: «Ну и вид у нее!» Вот тут-то я и взорвалась. Я наговорила им обеим грубостей, а потом пошла к управляющему и заявила ему, что девушка вела себя со мной очень дерзко… и… (Готова расплакаться, но ей удается сдержать слезы.) Разве могла я предположить, чем все кончится? Если бы она была какой-нибудь жалкой дурнушкой, я, наверное, так не поступила бы. Но она была прехорошенькая и, казалось, вполне могла о себе позаботиться. Мне ее не было жалко.
Инспектор. В сущности, можно сказать, что вы в некотором роде ей позавидовали?
Шейла. Да, выходит, что так.
Инспектор. И тогда вы, будучи дочерью выгодной заказчицы и человека, хорошо известного в городе, употребили все свое влияние, чтобы наказать девушку только за то, что она возбудила в вас зависть?
Шейла. Да. Но тогда я не видела в этом ничего такого уж страшного. Понимаете? И если бы я могла помочь ей теперь, я бы…
Инспектор (сурово). Да, но вы не можете. Слишком поздно. Ее нет в живых.
Эрик. Честное слово, если разобраться, ты хватила через край…
Шейла (горячо). Ах, помолчи, Эрик! Сама знаю. Один-единственный раз в жизни я совершила такой свинский поступок и никогда, никогда больше не буду ни с кем так поступать! У Милворда я потом нередко ловила на себе косые взгляды работающих там девушек — вот даже и сегодня они на меня косо поглядывали, — и мне кажется, что некоторые из них помнят. Наверное, теперь я никогда больше не смогу туда прийти. Ну почему это должно было случиться?
Инспектор (строго). Этот же вопрос я задал себе сегодня, глядя на умершую девушку. И тогда я сказал себе: «Что ж, попробуем установить, почему все должно было случиться». Вот почему я здесь и не уйду отсюда до тех пор, покуда не узнаю всего, что с ней случилось. Ева Смит потеряла работу на фабрике «Берлинг энд компани» из-за того, что забастовка провалилась и хозяева решили отбить у рабочих охоту бастовать. В конце концов она снова поступила на работу, в большое ателье мод, — не знаю уж, под каким именем, — и вынуждена была уйти оттуда из-за того, что вы рассердились на себя и сорвали злость на ней. После этого ей ничего не оставалось, как попробовать пойти по иной дорожке. И начала она с того, что сменила свое имя на Дейзи Рентон…
Джеральд (пораженный). Что?
Инспектор (ровным голосом). Я сказал, что она сменила свое имя на Дейзи Рентон.
Джеральд (взяв себя в руки). Шейла, я пойду налью себе виски, ладно?
Шейла молча кивает, не отрывая от него пристального взгляда, и он подходит к буфету, где на подставке для графинов стоит виски.
Инспектор. Где ваш отец, мисс Берлинг?
Шейла. Он в гостиной, пошел рассказать маме о том, что тут происходит. Эрик, проводи инспектора в гостиную.
Эрик направляется к двери. Инспектор, посмотрев на Шейлу и потом на Джеральда, выходит вслед за Эриком.
Ну, что скажешь, Джеральд?
Джеральд (деланно улыбаясь). Что я должен сказать, Шейла?
