Мелитта
Могу ли я
Забыть..
Сафо
А после лихорадка злая Тебя душила, как змея. Ты помнишь, Кто над тобой просиживал ночами, Кто, забывая о себе, упрямо эоролся, чтоб желанную добычу У смерти вырвать, кто все муки принял, Но вырвал все-таки тебя у смерти?
Мелитта
Ты, ты, Сафо! О, всем, что я имею, Об язана я доброте твоей.
С а ф о
Прильни же вновь к моей груди! Прильни! Я знала, что не можешь ты нарочно, Обдуманно мне причинить страданье! Как сестры, поглядим в глаза друг другу: У любящих сердца согласно бьются, Созвучны и слова и мысли их. Я верю, наша дружба будет чистой И безмятежной.
М е л и т т а
О Сафо!
С а ф о
Ужели
Я так была обманута? Ужели?
М е л и т т а
В чем?
Сафо
Как могла ты? Нет, не может быть!
М е л и т т а
Что, госпожа?
Сафо
Да, ты могла. Уйди! Сними наряд свой праздничный скорее: Я видеть не хочу его! Уйди же! Глаза мне режет эта пестрота. Вернись, как прежде, скромною Мелиттой. В красивых этих складках ложь таится. Уйди, переоденься! Слышишь ты? Нет! Подойди! Дай на тебя взгляну я. Зачем глаза ты опускаешь? Ты Боишься встретиться со мной глазами. Не так уж ты бессовестна. Вчера, Когда Фаон. . Ага! Ты покраснела! Изменница! Ты выдала себя! Ты мне лгала, но не словам я верю,
А этому пыланью щек твоих, Он — отблеск беспокойного огня, Горящего в груди твоей развратной. Несчастная! Так вот ты почему Сегодня на пиру так оробела? Распутницы волненье показалось Мне девичьей стыдливостью! Как ловко Личиной робости прикрылась ты! Гак молода и так хитра! Так много В груди твоей жестокости и яда! Ну, что же ты молчишь? Ты онемела? Ты жалишь, так умей же и шипеть! Ответь мне!
Мелитта
Я не знаю, что случилось.
С а ф о
Не знаешь, что случилось? Что ж ты плачешь?
Ведь только горе источает слезы.
Ну, отвечай же! Я ведь знаю все!
Зачем ты притворяешься невинной?
Ты нарядилась, как невеста! Прочь!
Цветы твои прекрасные не могут
Укрыть змею, таящуюся в них!
Прочь эти розы!
Мелитта молча снимает венок.
Дай мне твой венок! Я сохраню его тебе на память. Когда увянет он и лепестки Осыплются, они напомнят мне О верности твоей и о моем Недолгом счастье. Почему хранишь ты Вот эту розу на своей груди? Дай мне ее!
Мелитта отступает назад.
Что это? Талисман Его любви? Отдай мне!
Мелитта
С закрыв грудь обеими руками и пряча розу)
Ни за что!
Са ф о
Отдай мне розу!
Мелитта
С продолжая крепко прижимать руки к груди, умоляющим
голосом)
Только вместе с жизнью!
Са ф о
А, подлая змея! Смотри, я тоже Умею жалить!
(Выхватывает кинжал.)
Дай мне розу! Мелитта
Боги!
О боги! Защитите! Защитите!
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Те же и Фаон.
Ф а о н
Кто звал? Мелитта? Прочь кинжал! Сафо! Что здесь произошло?
Сафо
Спроси вот эту!
Фаон
Как? Ты, Мелитта. .
Мелитта
Я — всему виною. Забыла я о том, что я — раба. Упрямиться рабе не подобает!
Сафо
Зачем тебе придумывать вину? Ты предо мной и без того виновна! Не вздумай проявлять великодушье!
(Резким тоном.)
Я взять хотела розу, а она Мне нагло отказала.
Фаон
Отказала? Клянусь богами, ты права, Мелитта! Никто не смеет отнимать подарки. Я сам ей эту розу дал на память О радостных минутах и о том, Что не во всех сердцах еще угасло Участье к незаслуженным страданьям. Пусть будет эта роза каплей меда В том кубке горечи, который часто К твоим губам подносит чванство злое! Залог того, что, как теперь я понял, Одна лишь кротость украшает женщин. Простой венок невинности дороже, Чем гордой славы лавровый венок. Гы плачешь? Полно, милая Мелитта! А ты не думай, что за эти слезы Ты заплатила, у работорговцев Ее купив: нет, ты купила тело, Оно твое, возьми его, убей! Но слез ее ты вызывать не смеешь! Зачем глядишь ты на меня, Мелитта, Глазами кроткими? Зачем ты просишь О жалости к безжалостной? Зачем? Не знаешь ты ее, совсем не знаешь — Она горда, заносчива, надменна. Смотри — в ее руке блестит кинжал, Но и ее опущенные веки Скрывают два такие же кинжала! (Поднимая кинжал, который выронила Сафо.) Я спрячу этот нож поближе к сердцу, Обманутому обликом твоим,
И если снова прошлое, проснувшись, Тоскою к сердцу моему подступит, Меня излечит взгляд на этот нож!
Сафо
(в оцепенении смотрит на него)
Фаон!
Фаон
Я знаю этот голос нежный: За ним таится лезвие кинжала. Он и меня манил — давно манил! Я чувствовал, еще ее не видя, Как властно обвивали сердце мне Чарующие кольца этих песен, Все ближе эти нити золотые Притягивали к ней мою судьбу, Все уже становился, все теснее Сжимавшийся змеей волшебный круг. Когда ее увидел я впервые, Я ощутил такой восторг и трепет, Что бросился, как раб, к ногам надменной. Но ты меня в сознанье привела: Я сразу понял, что попал к Цирцее, Я задрожал от этой страшной мысли И вдруг ярмо на шее ощутил, Но вырваться на волю был не в силах: Она сама должна была, сама Своих же чар заклятье уничтожить.
Сафо
(продолжает в оцепененье смотреть на него)
Фаон!
Фаон
Не слушай! Не смотри в глаза ей! Она и взором может убивать!
Мелитта
Она ведь плачет!
Фаон
Эти слезы тоже Какое-нибудь новое коварство.
Мелитта
Ее страданий не могу я видеть!
Фаон
Я тоже! Так уйдем же поскорее, Пока змея не задушила нас.
(Увлекает за собой Мелитту.)
Мелитта Я не могу! Сафо!
Сафо (слабым голосом)
Ты здесь, Мелитта?
Мелитта
(бросается к Сафо и обнимает ее колени)
Да, это я, Сафо! Вот эта роза! Возьми его, возьми! И жизнь мою Возьми, Сафо! Где твой кинжал?
Фаон
(бросается к ним, отнимает розу, которую держали они обе, и отдает ее Мелитте)
Она твоя! Твоя! И даже боги Ее отнять теперь уже не в силах!
(Увлекает Мелитту прочь от Сафо.) Уйдем! Оставь ее! Уйдем!
(Уводит Мелитту.)
Сафо (протягивая руки) Фаон!
Та же местность. Лунная ночь.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Сафо входит, погруженная в глубокую задумчивость. Останавливается. Пауза.
Сафо
Так я еще жива? И все вокруг Не рушилось в то страшное мгновенье? Тревожный мрак, который нарастает Вокруг меня, — лишь ночь, а не могила? Я слышала, что страшное страданье Способно убивать! Увы! Неправда! Как тихо все… Какой покой вокруг… Умолкли жизни радостные звуки, И ни один листок не шелохнется. В глухой ночи моих рыданий голос, Как запоздалый странник, одинок. О, если бы заснуть, как птицы спят, Но навсегда заснуть, без пробужденья, В объятьях дремы сладостной и вечной, Где все заснет и смолкнет — даже сердце, Чтоб луч рассвета возвратить не мог Меня к мученьям новым, чтоб никто Неблагодарный не посмел… Довольно!
Не наступай на страшную змею!
(Шепотом.)
Убийство, воровство и лицемерье — Все это головы ужасной гидры, Живущей в бездне пламенной. Она Дыханьем ядовитым отравляет Весь наш несчастный, зачумленный мир. О стыд! О яд! О ужас преступлений! Но есть одно — чернейшее из всех, Неблагодарностью оно зовется, Оно включает все дурные страсти, Оно хитрит, оно и лжет и грабит, И предает друзей, и убивает — Неблагодарность! Ужас! Ужас! Ужас!
О боги! Защитите же меня От самое себя! От темных сил, Которые в груди моей, как в клетке, Рычат и прутья ржавые грызут. Я вымолила у судьбы его, Из всех его единственного! Я Его над всеми вознести мечтала — На крыльях славы в солнечные дали! Все, что могу я, все, чем я владею, Мечтала я отдать ему, мечтала Бессмертия венком его украсить, Взамен прося лишь ласкового слова. А он… О боги! Есть ли вы на небе? (Пораженная внезапной мыслью.)
Есть боги! Знаю! Эта мысль от них! Недаром молнией она вонзилась Мне в сердце! О посланница богов, Дай вдуматься, дай мне понять веленье! В Хиос отправить я должна Мелитту, В Хиосе, разлученная с любимым, С изменником, она познает горе И муками любовь свою искупит! Да будет так! Рамнес! Рамнес! Спасибо вам, о боги! Все исполню!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Рамвес, Сафо.
Р а м н е с
Чего желает госпожа моя?
Сафо
Она — мое творенье. Мне одной Обязана она существованьем! А кто ваятелю откажет в праве Уничтожать им созданное? Да! Уничтожать. Но полно, я бессильна! Я дотянуться не могу до счастья, Которым жизнь ее озарена. Ведь если и в Хиосе будет с нею Его любовь — она, она, рабыня, Счастливей будет в хижине убогой, Чем я в моем жилище золоченом, Которое покинула любовь! Страдать из-за любимого так сладко: Ведь и надежды, и воспоминанья Цветут, как розы, на одном стволе Реальности, но только это розы, Лишенные шипов! О, изгоните Меня в пустыню моря, на скалу, Что видит только облака да волны, Оторванная от земли далекой, Бесплодная, угрюмая, крутая, — Но пусть из книги памяти моей Исчезнут эти страшные минуты: Оставьте мне, оставьте только веру, Что любит он, — и я благословлю Свою судьбу, переживу изгнанье И в одиночестве моем печальном Не буду одинока с этой верой! Изранив ноги на пути тернистом, Скажу я, о мученьях забывая: О, если б знал он это, он бы тоже Страдал и думал, как меня спасти! И эта мысль врачующим бальзамом Любую рану сразу исцелит!
