Шарабай. Поздравили.
Александра. Поздравляю, Степа.
Шарабай (настойчиво). Так как, Андрей Николаевич, с мотором?
Татарников. Да погоди ты с мотором, человек родился!
Шарабай. На сутки дела там всего. Стоять не хочется.
Линев. Отказал мотор... Бился с ним несколько часов. На бабайках пришли. Разобрать мотор придется.
Шарабай. Нам план выполнять надо.
Татарников. Ладно, гоните байду в эмэрэс. Позвошо директору. (Беркуту.) Видишь...
Шарабай (Штепе и Линеву), Давайте на берег. Я сейчас подойду.
Штепа. Пошли, Степан...
Линев. Пошли...
Идут к калитке.
Татарников (Линеву). А сына как назовешь?
Линев (остановившись). С женой не говорил еще, врач до нее не пускает.
Штепа. Пошли, пошли!
Линев (с досадой). Да иду я!
Уходят. В доме звонит телефон.
Татарников (идет в дом, возвращается, Беркуту). Тебя разыскивают.
Беркут быстро уходит в дом, Татарников — за ним, закрывая дверь.
Шарабай. Где столько дней пропадала?
Александра. Надо было — и пропадала... Пенсию на Клаву выхлопотала.
Шарабай. На пенсию и костюм пошила?
Александра. За что пошила, за то и пошила.
Шарабай. Вот маманя с тобой поговорит!
Александра. Чихала я на маманю — между прочим, с тобой вместе.
Шарабай. Смотри, начихаешься!
Александра. Надоели вы мне с маманей. Уйду я от вас.
Шарабай. Прежде чем уйдешь, в город вернись сегодня. Понадобишься утром.
Александра (насмешливо). Билета на катер не достану.
Шарабай (в тон Александре). Первый класс обеспечим.
Александра. Занята, братец.
Шарабай. Это как же понимать?
Александра. Как написано.
Шарабай. В грамотные выходишь? Уж не Беркут ли?
Александра (с вызовом). А если и он?
Шарабай (помолчав). Тогда... тогда... Валяй, Александра, выходи в козырные. Найдем тебе замену. А пока иди...
Александра. Бинокль купила тебе.
Шарабай (оглядываясь на дверь). Дома, дома... Скройся, говорю.
Александра уходит, едва не столкнувшись в калитке с Линевым.
Чего тебе еще?
Линев (оглядываясь по сторонам). Хотел сказать, Василий... Если собираешься ночью выходить...
Шарабай. Ну, собираюсь...
Линев. ...чтобы на меня не рассчитывал... Не пойду! Предупредить хотел...
Шарабай (с ласковой угрозой). Я те предупрежу!
Линев. Не грози, Василий... Я по-хорошему говорю.
Шарабай. Иди на берег, договорим... по-хорошему.
Линев (решительно). Нечего со мной на берегу договаривать. Предупредил на сегодняшнюю ночь и на другие!
Шарабай (подходит к Линеву, почти шепотом). Ты что, забыл, сколько ночей в заповеднике провел?
Линев. Все помню... Хватит! (Уходит.)
Шарабай идет было за ним вслед, потом возвращается, садится в кресло, достает папиросу, закуривает. Из дома выходит Беркут, за ним — Татарников.
Беркут. А вы шутки шутите, Андрей Николаевич!
Татарников (Беркуту, показывая на Шарабая). Можно сказать?
Беркут. Говорите.
Татарников (Шарабаю). Вот, брат Василий, какая процедура... В области уже знают о сегодняшнем происшествии.
Шарабай. Это что Егорке Акимову ухо отстрелили?
Татарников. А ты уже знаешь?
Шарабай. По воде быстро звуки разносятся.
Беркут. А что вам по воде донеслось?
Шарабай. Простое дело... Пострелялись, тем не попало, а в Егора угадали.
Беркут. В том районе, где ваша бригада ловила?
Шарабай. В этом самом.
Беркут. Стрельбы не слышали?
Шарабай. Стрелял кто-то... Охотники бродят в камышах. У нас это дело обычное... А чего ж охрана лодку не догнала?
Татарников (Шарабаю). Чего ты прикидываешься? Куда ей догнать! У них моторы не сильнее, чем на ваших байдах.
Шарабай. Не подумал...
Татарников. Ты, Беркут, выхлопочи себе моторы, которые побыстроходней, а то на этих перепелках разве что за раками гоняться. (Шарабаю.) Правильно я говорю, Василий Степанович?
Шарабай. Справедливое замечание.
Татарников (Шарабаю). Понимаешь, донесли Сергею Иванычу, что будто гонялись они за твоими ребятами...
Шарабай (смеется). С перепугу, не иначе. (Серьезно, Беркуту.) Бригада у меня небольшая, ночью все пятеро были со мной... Вообще ребята надежные... Андрей Николаевич может подтвердить.
Татарников. Тут все надежные, пока с поличным не поймали.
Шарабай (поднимаясь). С мотором...
Татарников. Позвонил. К утру сделают.
Шарабай. Спасибо. Это хотел узнать... Поправляйтесь, Андрей Николаевич... Ребята за вами на путине стосковались.
Татарников. Ну уж стосковались.
Шарабай. Веселей с вами... (Машет рукой Беркуту, направляется к калитке.) Прощайте.
Беркут. Подождите.
Шарабай (остановившись). Слушаю.
Беркут. Я новый тут человек. С каждым рыбаком не смогу поговорить... Передайте своим, что кто занимался браконьерством — не будем вспоминать, но чтобы впредь прекратили это.
Шарабай (улыбаясь). Так это браконьерам надо передать... Нам это ни к чему.
Татарников. Василий Степанович, они, между прочим, не на Марсе живут, а и на нашем берегу имеются... Как думаешь?
Шарабай. Оно конечно, если так смотреть...
Татарников. Так и смотри... Передай ребятам, те — женам, те — соседкам, — дойдет до кого надо.
Беркут (напряженно). Передадите?
Шарабай (с достоинством). Передам!
Беркут. Передайте, что браконьеров, если они не послушают нашего совета, мы будем ловить и на первый случай штрафовать.
Шарабай. Так это уж было...
Беркут. Передадите?
Шарабай. Передам.
Беркут. Передайте, что злостные браконьеры, являющиеся уголовными преступниками, будут нещадно нами преследоваться и в конце концов мы их искореним в этом бассейне. Передадите?
Шарабай. Передам.
Беркут. Все!
Шарабай (протягивает руку). До свидания, Сергей Иванович. Желаю вам успеха в вашем жизнеопасном деле.
Беркут (смотря в глаза Шарабаю, пожимает ему руку). И вам желаю.
Шарабай (прощаясь с Татарниковым). Ждем вас, Андрей Николаевич... Восстанавливайте свое здоровьице. (Уходит неторопливой походкой.)
Татарников. Загнул ты, товарищ Беркут, заповедь.
Беркут (тревожно). Что, Андрей Николаевич?
Татарников. Загнул ты, говорю, заповедь.
Беркут. Вот он ушел, а я глаза его помню. Сердце мое говорит — нечестный... И в глазах какая-то блестка есть...
Татарников. Блестка?
Беркут. Ну, блеск, блеск такой... (Грохнув кулаком по стволу дерева.) Честный он рыбак или играл здесь в честного? Можете вы мне сказать?
Татарников. Слушай, Беркут, груши все уже давно собраны... Что стучишь по дереву?
Беркут. Ну и характер у вас... Больно уж спокойный для вашей должности.
Татарников. Милый, сейчас легче быть директором Большого театра, чем председателем колхоза... Забыл, откуда я вернулся? Распущу я себя — и все, каюк, товарищ Татарников, был такой — и нету... Конечно, приятно услышать, что о тебе на гражданской панихиде скажут, но я человек скромный, пусть лучше критикуют пока...
Беркут. Вы коммунист, Андрей Николаевич?
Татарников. Вот ты куда загибаешь! Что еще скажешь?
Беркут. Вы думаете, я сюда приехал милицейские функции выполнять?
Татарников. Слышал, как ты объяснял Шарабаю функции свои...
Беркут. Я коммунист, моряк, привык лицом к лицу встречаться с опасностью...
Татарников. Уж такая великая опасность?
Беркут. Мало того что люди воруют государственное добро, — они еще разлагают молодежь. Слабые люди попадаются к ним в сети, жить привыкают нечестно. Вот что страшно! Одна белуга вкруговую связывает десятки рук.
