СЕНЕКА
При всех вы слово дали.
МАКСИМУС.
Стыд и срам.
СЕНЕКА
Адрест!
Адрест.
Еще ведро воды. А это вынеси.
Сенека бросает бинты в пустое ведро.
Адрест отходит в сторону.
МАКСИМУС
Но все же я от вас жду благодарности.
СЕНЕКА
Пока у автора одна полушка есть,
Обязан он благодарить издателя
За то, что тот полушку не забрал себе.
ЭННЕЙ
Нет, что-то в ванне этой мне не нравится.
Здесь что-то скверно…
СЕНЕКА
Ваше самолюбие.
ЭННЕЙ
Я нюхом чую что-то нехорошее.
СЕНЕКА
За нехороший нюх не отвечаю я.
ЭННЕЙ
Зачем вы предпочли другого медика?
СЕНЕКА
Уж я вам объяснял, а вы не поняли.
ЭННЕЙ
Ведро дымилось.
ФЛАВУС
Да.
СЕНЕКА
Дымилось, кажется.
Допустим, это был каприз мой старческий.
Люблю попариться.
ФЛАВУС
ВЫ погоду жаркую.
ПАУЛИНА
Ты говорил, что в ванне освежаешься.
ЭННЕЙ
Он лечится. А мне он не доверился.
Лишь откровенность ваша мой престиж спасет.
Скажите, что у вас?
СЕНЕКА
Да ведь известно же.
ПАУЛИНА
Опять виновна я в разврате?
СЕНЕКА
Нет, не ты.
ПАУЛИНА
А кто же, наконец? Сознайся, Сенека!
СЕНЕКА
А правда в том, что правда мне неведома.
ПАУЛИНА
Такие байки для сектантов-скептиков,
Которых ты так любишь, — не для женщины.
К чему софизмы мне? Я жду признания.
ФЛАВУС
Я тоже. Помнится, во время праздника
Вы все скрывались, исчезали, прятались.
Так оправдайте поведенье странное.
СЕНЕКА
Ну что сказать?
МАКСИМУС
Свалить на неизвестного.
СЕНЕКА
Случилось это все у вас на празднике.
ФЛАВУС
Случилось у меня… И вы там были — с кем?
СЕНЕКА
Там было так темно. На масло скупы вы.
ФЛАВУС
Но третьего-то мальчика там не было.
СЕНЕКА
Мне показалось, что была там девочка.
ПАУЛИНА
Ах, показалось!
СЕНЕКА
Дай собраться с мыслями.
Да, было там темно. Ну что же, слушайте.
Я задыхался от веселья бурного.
На свежий воздух вышел я проветриться.
Случайно заглянув в окно, увидел я,
Как развлекались, Флавус, вы и мальчики.
На четвереньках стоя, кость в зубах держа,
Мочились вы, доказывая юношам,
Что человек намного выше пса,
Который двух вещей зараз не делает.
ФЛАВУС
Я ногу приподнял, а кость не выпустил.
СЕНЕКА
Я молча наблюдал, как ловко вы
Величье человека защищаете.
Вдруг чей-то силуэт мне заслонил окно.
ПАУЛИНА
Мужчины? Женщины?
СЕНЕКА
Я разобрать не мог.
ЭННЕЙ
Заметили вы грудь?
СЕНЕКА
Увидел спину я.
ФЛАВУС
Так это был, конечно, силуэт мужской.
СЕНЕКА
Я видел только спину, говорю я вам.
Бедняга, говорю, постой минуточку.
Не шевелись. Возьми-ка шесть сестерциев.
ФЛАВУС
И что?
СЕНЕКА
И отдал их.
МАКСИМУС
Не густо, Сенека.
СЕНЕКА
Мне показалось, я его обрадовал.
МАКСИМУС
Я заплатил за то, чтоб не мешали мне.
МАКСИМУС
На шесть сестерциев не много купит он.
Ну, разве что завязку для сандалии.
СЕНЕКА
Наверно, порвалась завязка старая.
ФЛАВУС
Но Сенека! Нас было только четверо:
Мои ученики, да вы, да я. А дочь
Спала давно.
МАКСИМУС
Так значит, он раба видал.
ФЛАВУС
Я рабства не терплю и не держу рабов.
МАКСИМУС
Конечно, раб. Они повсюду шляются.
ФЛАВУС
Рабы могли бы виллу обокрасть мою.
СЕНЕКА
А существо худое было, как скелет.
ФЛАВУС
Худое?
СЕНЕКА
В рубашонке старой до колен
Из самой грубой шерсти.
ФЛАВУС
Черт возьми.
СЕНЕКА
Несло
Дешевым жиром от волос обстриженных
И запахом ночным.
ФЛАВУС
Все точно сходится.
СЕНЕКА
Его, чтоб не упасть, я за плечо схватил
И след шнура витого — шрам — нащупал я.
ФЛАВУС
Все ясно, с вами дочь моя стояла там.
ПАУЛИНА
Как? Женщина? И дочь отца почтенного?
МАКСИМУС
Какое счастье, что наш Рим — империя.
Будь мы республикой еще, кинжал отца
Уже давно пронзил бы сердце дочери.
ЭННЕЙ
Кинжал — за что? Она девица, слышал я.
СЕНЕКА
Теперь что скажете?
МАКСИМУС
Мы горячимся зря.
Он лжет Чему тут верить? Было там темно.
ФЛАВУС
Ах, верю я всему. Я шесть сестерциев
Недавно отобрал, их у нее найдя.
Нельзя ребенка приучать к роскошествам.
Я, вольнодумец, удаляюсь в ужасе.
Отцовский страшен гнев. Она раскается.
(Уходит.)
ПАУЛИНА
Я тоже ухожу. Я тоже в бешенстве.
(Уходит.)
СЕНЕКА
Насколько же умнее круг наш сделали
Те, кто его покинул. Вот теперь пора
Вернуться к теме.
ЭННЕЙ
Сенека, устали вы?
Тому, кто болен, время ркатким кажется.
СЕНЕКА
И время краткое терять не следует.
Кто ценит мир, успеет много в краткий срок.
Вернемся к теме.
ЭННЕЙ
К высшему вопросу?
СЕНЕКА
Да.
ЭННЕЙ
Вопрос известен каждому: Что можно знать?
МАКСИМУС
Важней вопрос о том, что можно сделать? Что?
СЕНЕКА
Моложе вы меня, Энней моложе вас.
Все, что земная жизнь дарует смертному,
Доступно было мне. Я все возможное
Для человека в этом мире выполнил.
Отчизна, Рим! Зову тебя в свидетели,
Тебе служил всю жизнь я верой-правдою.
Но высшего из всех вопросов суть в другом.
МАКСИМУС
Охотно умный слушает умнейшего.
В чем суть его?
СЕНЕКА
Как можно жить? Как?
(Умирает.)
МАКСИМУС
Сенека.
Адрест.
АДРЕСТ
Хозяин снова задремал. Нет, выход здесь.
Ему все очень быстро приедается.
Он столько знает.
МАКСИМУС
Он великолепен был,
Когда на двадцать тысяч обошел меня.
Адрест провожает Максимуса и Эннея.
Никодром.
Адрест возвращается.
НИКОДРОМ
Что делает хозяин?
АДРЕСТ
Он заснул уже.
НИКОДРОМ
Я слышал, как об этом ты сказал гостям.
Я возвращался через холл, от Плиния.
Тот передал, что не сумел пока
Землетрясенье наблюдать воочию,
Но если доведется, то расскажет мне.
Иду к нему. Вдруг слышу в холле голос твой:
Хозяин задремал. Я понял, он услал меня.
Ему я в тягость был. Он умер. Да, Адрест?
Ты знаешь завещание? Свободны мы.
Весь день последний я обременял его.
Не стал я торопиться с возвращением.
Второй раз я не стал ему мешать.
АДРЕСТ
Идем.
Конец
1
Воздействие этого философа на потомков своеобразно. Никто не пытается исследовать его мысли, чтобы установить их правильность, все рассуждают о том, нравится ли им источник. Спрос на философа больше, чем на его философию. Вместо аргументации выдвигаются выражения симпатии или антипатии. Дело в том, что мудрость Сенеки и поступки Сенеки настолько не совпадают, что такое расхождение представляется недопустимым даже самым снисходительным судьям. Они утверждают, что его философия, несомненно, внушает оптимизм; далее они констатируют, что его поступки, несомненно, внушают пессимизм. После этого им остается выяснить только один праздный вопрос: следует ли ради его мудрости извинить ему его поступки — или нет. Еще больше смущает то обстоятельство, что театральные пьесы Сенеки не согласуются ни с жизнью Сенеки, ни с его делами; глашатаи отчаяния не смогли оценить их по достоинству; впрочем, это относится, в основном, к Англии, стране окровавленных задниц. Мало найдется людей, чей образ был бы настолько искажен суженной перспективой исторического зрения.
Все творческое наследие Сенеки находится под влиянием несчастливой звезды. Тем, что мудрость Снеки доступна нам в непривычной для античного автора полноте, мы обязаны фальсификатору — сочинителю переписки Сенеки с Павлом. Труды язычника, не подвергаясь таможенному досмотру, совершили путешествие через Средневековье в нищенской суме апостола: когда нужно переправить через границу сомнительный товар, самое надежное для него место — это чемодан полицейского. Потом, счастливо достигнув Нового времени, содержимое сумы, разумеется, было обнаружено по запаху. Христиане приняли Сенеку за своего с той же уверенностью, с какой они принимали Нерона за Сатану. Их и по сей день приводит в изумление то обстоятельство, что этот ангел смог быть первым лицом в совете министров Дьявола.
