Миля (выпроваживает Поклонниц). Все, девочки! Все! Артистам нужен отдых. Через час – второй концерт! (артистам.) Дорогулечки! Поздравляю! Такой успех! Такой успех!
Дон Жуан (держась за поясницу). Миля! Где можно полежать?
Миля. Полежать? В каком смысле? А… понял! В ресторанчике… Тут рядом… За час обернемся.
Дон Жуан. Какой ресторанчик? Я говорю: мне полежать надо!
Миля. Хорошо, дорогуля. Можно в моем кабинете. Там, кстати, солидные гости… Уже накрыли стол…
Дон Жуан. Я не хочу лежать на столе…Я еще живой… Э! Черт! Устроили гастрольку! (Хватается за поясницу.) Все! Тут ложусь! (Замечает ширму, быстро расставляет ее, ложится за ее прикрытием на полу.)
Миля. Да вы что? Роднуля! На полу!!
Дон Жуан. Уйдите, Миля! Иначе – отменяю второй концерт!
Миля. Как – отменяю? Не пугайте! У меня – переаншлаг!
Дон Жуан. А у меня – радикулит. Я на коня не влезу! Понимаете? Не влезу!
Миля. Хорошо. Выведете под уздцы…
Дон Жуан. Халтура! Дон Жуан должен быть на коне!
Миля. Не обязательно, дорогуля… Зритель же в театр идет, а не на ипподром… (Лепорелло.) Ну, так нельзя. Скажите ему…
Лепорелло. Не могу! (Тихо.) Миля, у нас с синьором сейчас несколько напряженные отношения… Пусть лежит, где хочет! Капризен до невозможности! Я ему – не нянька! (Расставляет рядом вторую ширму.) Я такой же артист, мне тоже нужен покой.
Миля. Покой будет! Роднулечки, это гарантирую! Поставим милицейский пост, ни одна живая душа сюда… (Замечает появившуюся юную Поклонницу.) Так! Девочка! Тебе чего?
Поклонница. Автограф! И вот еще письмо передать…
Миля. Все! Никаких писем! (Пытается ее выпроводить.)
Поклонница (уворачиваясь). Ну, пожалуйста… Ну, очень надо! (Сопротивляется, визжит.)
Дон Жуан (стонет). Отменяю! К чертовой матери… Отменяю!
Лепорелло. Перестаньте голосить!! (Подбегает к Поклоннице.) Какое письмо? От кого?
Поклонница. Прочтете – узнаете. В общем, это письма вам, двум сразу!..
Лепорелло. Девочка, надо говорить: не «двум», а «двоим»…
Поклонница. Я и говорю: «обеим…» (Отдает письмо.)
Лепорелло (поправляя). «Обоим»!
Поклонница. Да. Я и говорю… И еще автограф! (Достает программки.) Вот здесь… Вот здесь…
Лепорелло. Куда тебе столько?
Поклонница. Это не только мне… нас там много, в зале… Мне – вот здесь! (Оголила предплечье.) На руке!
Лепорелло. Зачем?
Поклонница. Наколку сделаю…
Лепорелло. С ума сошла?
Поклонница. Почему? Просто люблю эстраду… (Оголила правое предплечье.) Здесь у меня – Леонтьев! Здесь вот – Винокур с Лещенко…
Лепорелло. Прямо не тело, а альбом!.. (Ставит подпись.) Только, синьора, Дон Жуана не беспокой… Он отдыхает!.. Или давай я за него подпишу…
Дон Жуан (из-за ширмы). Не надо за меня! Не надо! Да еще после Винокура! Уж пожалуйста!!
Лепорелло. Я думал, вы себя плохо чувствуете, синьор.
Дон Жуан (вскочил над ширмой). Зато вы, синьор, – хорошо! Совсем одурели от дешевой популярности! Я – не эстрадник, на телах не расписываюсь!..
Миля. Роднулечки! Только не ругайтесь! Только не ругайтесь!
Дон Жуан. Мы не ругаемся! Просто мы – разные люди! И это – последняя гастроль!
Лепорелло. Не надо меня пугать!
Дон Жуан. Я не пугаю! Я прошу покоя и тишины!
Миля. Все! Уходим. (Поклоннице.) Все из-за тебя, глупая!..
Поклонница. А я-то при чем?.. Просила, что ль? (Дон Жуану.) Если хотите знать, у меня уже есть ваш автограф!
Дон Жуан (упавшим голосом). Откуда?
Поклонница. Из Вологды… Вы там один выступали… Я на концерте была. Вот! (Оголила левое плечо.)
Лепорелло (с ехидцей). Почерк ваш, синьор! Уж извините…
Дон Жуан (гневно). Так! Или немедленно все исчезнут, или отменяю второй концерт к чертовой бабушке!!
Миля. Все! Уходим… Уходим… Отдыхайте, роднули…
Миля и Поклонница уходят. Дон Жуан ложится за ширму, стонет. Лепорелло ходит рядом, прислушивается к стонам.
Лепорелло. Синьор! Может быть, сделаю массаж?
Дон Жуан. Спасибо! Уж сам как-нибудь…
Лепорелло. Ну, как знаете… (Ходит у ширмы.) Там письмо от поклонницы. Прочитать?
Дон Жуан. Сам прочту.
Лепорелло. Как знаете… (Бросает письмо за ширму.) Я вот думаю: когда ж это вы были один с концертом в Вологде?
Дон Жуан. Давно…
Лепорелло. Как давно?
Дон Жуан. Давно. До встречи в лесу с Аркашкой.
Лепорелло. Не скажите!.. Девочка молодая, надпись свежая. Стало быть, один недавно ездили?
Дон Жуан. И что?
Лепорелло. Ничего… Просто я думал, что есть какие-то обязательства. Мы – театр двух актеров!
Дон Жуан. В прошлом! Был театр двух актеров, будут два театра – одного… Привыкайте к монологам!
Лепорелло. А чего мне привыкать? Я люблю монологи.
Дон Жуан. Вот и произносите…
Лепорелло. И произнесу… И хватит меня перебивать!
Дон Жуан. Давно не перебиваю… Бессмысленно! Вы – свое, я – свое! Полная автономия! И прекрасно!..
Лепорелло и Дон Жуан (вместе). И пожалуйста! И ладно! Ох, как страшно!.. В конце концов – не сиамские близнецы… Да уж!.. И не такое делилось!.. (И так далее и тому подобное.)
Несколько секунд Дон Жуан и Лепорелло говорят в унисон, не слушая друг друга. Появляется Алик, молодой бородатый фотокорреспондент. Некоторое время слушает этот странный диалог-монолог, потом делает снимок.
Лепорелло (вздрогнул). Вы кто? Откуда? Кто пустил?
Алик. Из молодежной газеты… Хотел снимок для первой полосы… Вы… с лошадками…
Лепорелло. Зачем? Отдыхают лошадки… Заездились!
Алик. Вот и хорошо! Трогательно… Я и подпись придумал: «Кентавры на привале».
Лепорелло. Какие еще «кентавры»? Кто пропустил? (Кричит за сцену.) Миля!
Алик. Не надо Милю! Ради Бога! Ухожу!.. Извините… (Направился к выходу, остановился.) Я, вообще-то, не только фотограф. Я – немного экстрасенс!
Лепорелло. И что?
Алик. Сказали, что у кого-то радикулит… Могу помочь… У меня от руки тепло идет… Вот, попробуйте! (проводит рукой над головой Лепорелло.)
Лепорелло (испуганно). Не надо меня теплом!.. У меня – давление!
Алик. А давление я запросто понижаю… (Протянул руку.)
Лепорелло (отшатнувшись). Я сказал: не надо! Мы сами себе и экстрасенсы, и невропатологи. Уходите, пожалуйста!!
Алик (достал из портфеля визитку). На всякий случай – визитка. Маринин. Алексей. Она, кстати, заряжена…
Лепорелло. В каком смысле?
Алик. Энергетически! Заряжена! Можно приложить к пояснице или к голове.
Лепорелло. И психиатры мы – тоже… Но сегодня прием закончен! До свиданья!
Алик. Вы все шутите, а я серьезно… Ну, извините… До свиданья!
Пошел к выходу, но тут же вернулся.
Совсем забыл. У меня ж вам подарки от редакции… (Достает из портфеля.) Альбом с видами города. Банка меда. Мед у нас особый, целебный… При радикулите тоже помогает. А это – «Набоков». (Ставит на стол бутылку.)
Лепорелло. Какой «Набоков»?
Алик. Писатель был такой.
Лепорелло. Знаем, что не флотоводец. Грамотные! Почему у вас водка – «Набоков»?.. Он здесь жил, что ли?
Алик. Никогда! А если б и жил – все равно глупо и пошло! Обыкновенный провинциальный идиотизм! У нас в городе – новый хозяин ликеро-водочного завода. Жену зовут – Лолита. Кто-то ему, очевидно, сказал, что у Набокова есть одноименный роман. А он, вместо того, чтоб прочитать, сразу водку гонит в честь автора! Ну, не пошлость?!.. Владимир Владимирович, наверное, в гробу переворачивается… (Саркастически улыбается)
Лепорелло. Какой Владимир Владимирович?
Алик. Набоков… Я вам нарочно принес бутылку, чтоб в Москве посмотрели, какую культуру несут новые хозяева жизни в глубинку! Водка, между прочим, неплохая… Тройной перегонки…
