Дадарио стоит отдельно от всех этим утром, он готовится к уходу, укладывает вещмешок.
Дадарио. Я тоже буду скучать по тебе, Линвивер. Ты был просто лапочкой по сравнению с остальными.
Линвивер (к пациентам). Попрощайтесь с Дадарио. Парни! Пожелайте счастливого пути свободному человеку! (Пациенты прощаются с Дадарио, машут руками, каждый на свой манер. Он направляется к двери, ухмыляясь, оборачивается, показывает «V» — как знак победы. Линвивер опять обращается к пациентам. ) Вот он уходит, парни. В полном здравии! Ходячее доказательство чуда врачебной науки, триумфальной победы над гонококками. Получилось у Дадарио, получится и у вас!
Maкгрудер (смотрит, как Дадарио и Линвивер выходят; Линвивер направляется в кабинет к доктору Гланцу). Хотел бы я поверить в это. (Оборачивается к Шварцу.) Что там написано о парезе, Шварц? Меня это просто пугает. Конечно, ужасно быть парализованным и ослепнуть, но безумие… (Он пожимает плечами.)
Шварц. Очень хорошие новости о парезе, Уолли! Превосходные новости! (Пауза, он из последних сил старается оправдать свой оптимизм.) Возможно, не такие хорошие новости, как о двигательной дисфункции, но все же они дают какую-то надежду.
Макгрудер. И что там написано?
Шварц. Вот, послушай. «Изредка случается ремиссия; бывают случаи, когда больной может даже вернуться к прежней деятельности». Ну, что скажешь? У тебя может быть ремиссия. Это почти то же самое, что выздоровление.
Макгрудер. Но разве там не сказано «изредка»?
Шварц. Да, сказано.
Макгрудер. Ты разве не знаешь, что означает слово «изредка»?
Шварц. Конечно. Нечасто.
Mакгрудер. И ты называешь это хорошими новостями?
Шварц. Конечно, Уолли. Это лучше, чем «никогда».
Макгрудер (стонет). Что там сказано насчет симптомов?
Шварц (снова колеблется). Уолли, Уолли! Зачем тебе это? Это так мучительно. Все равно что ковыряться в ране…
Макгрудер. Продолжай, прочти мне это, Шварц. Пожалуйста! Мне лучше знать.
Шварц (начинает читать). «Наиболее часто первые психические симптомы заметны в таких проявлениях, как чистоплотность и аккуратность в одежде». (Шварц поглядывает на Макгрудера, который нервно одергивает свою больничную робу, приглаживает волосы и начинает вычищать грязь из-под ногтей.) Больной боится потерять состояние, работу, семью, навыки самообслуживания. Пациенту кажется, будто все стремятся его обворовать. С другой стороны, появляется болезненное самомнение, он начинает считать себя божеством, владельцем бесценных сокровищ, прекрасных женщин и сказочного богатства. (Пауза, поднимает глаза.) Я никогда не слышал, чтобы ты хвастался чем-нибудь таким. Разве что своей девушкой. Во всяком случае, ты никогда не вел себя как наследный принц.
Макгрудер (очень нервно). Пока нет. Продолжай.
Шварц. Развиваются серьезные проблемы с речью. Например, больному становится трудно произносить согласные буквы «Л» и «Р». Следовательно, ему трудно выговорить фразы типа «Карл у Клары украл кораллы», или «Корабли лавировали, лавировали, да не вылавировали», или «Тридцать третья артиллерийская бригада». «Методистская епископальная».
Линвивер (выходит из кабинета доктора Гланца и быстрым шагом пересекает палату). Внимание, парни, через пять минут осмотр. Макгрудер, доктор Гланц ждет тебя в одиннадцать у себя в кабинете для продолжения разговора о твоей половой жизни. (С неожиданной симпатией.) У него есть результаты твоего вчерашнего анализа крови. Реакция Вассермана показывает уже не три, а четыре креста. Невероятно! Больше не бывает. (Сочувствуя.) Мне искренне жаль, сынок. Я очень сочувствую тебе. (Разворачивается и уходит в сторону двери кабинета Гланца.) Венерические больные, приготовьтесь к осмотру.
Гланц. Спасибо, Линвивер.
Макгрудер (стоит в прострации, упершись невидящим взглядом в Шварца). Каждую секунду, каждую минуту, каждый час: как же быстро они размножаются, эти жалкие маленькие спирохеты! (Пауза, а затем с яростью.) Если бы мне удалось победить их! Если бы я смог увидеть врага! Я чувствую, что у меня был бы шанс! Но эти маленькие ублюдки живут во мне, роют норы, как шайка отвратительных микроскопических крыс, и я не могу справиться с ними. (Пауза.) И знаешь, что еще, Шварц?
Шварц. Что?
Макгрудер. Ничего мне не поможет. Никакие таблетки! Никакие лекарства! Я закончу жизнь бессвязным идиотом, привидением в палате для умалишенных. Я могу уже представить эти дни и ночи — ужас! — мой язык больше не сможет произносить слова, и я буду лепетать как младенец. (Пауза.) Что это были за скороговорки, Шварц?
Шварц (читает). Вот смотри. Вот. «Карл у Клары…»
Макгрудер (повторяет с начала медленно, потом быстрее и, в конце концов, яростно и очень быстро). Карл у Клары украл кораллы. Карл у Клары украл кораллы. Карл у Клары украл кораллы.
Шварц. Корабли лавировали, лавировали, да не вылавировали.
Макгрудер. Корабли лавировали, лавировали, да не вылавировали!
Шварц. «Тридцать третья артиллерийская бригада».
Макгрудер. «Тридцать третья артиллерийская бригада».
Шварц. Методистская епископальная…
Свет гаснет.
Утро того же дня. Одиннадцать часов. Кабинет доктора Гланца. Макгрудер застыл у дверей в кабинет, в то время как доктор Гланц объясняет действие механизма капитану Бадвинкелю, который сидит за столом.
Гланц. Это замечательное новое изобретение для записи человеческого голоса, сэр. Называется магнитофон. Он имеется только у нескольких специалистов.
Бадвинкель (с большим пиететом). О да. Я слышал о нем.
Гланц. Война — поразительный вид человеческой деятельности, сэр. С одной стороны, она порождает социальные недуги — такие, например, которыми страдают наши юные, сбившиеся с пути пациенты. (Бадвинкель кивает.) Но есть и позитивная сторона: война способствует бурному росту технического прогресса. Давайте подумаем о возможностях в послевоенные годы, когда механизмы, подобные этому, станут доступными и простыми в использовании, а это произойдет обязательно! Подумайте о том, с какой легкостью мы сможем записать первый крик появившегося на свет младенца, речь президента или многочасовую лекцию доктора Норманна Винсента Пила.
Бадвинкель. Грандиозно! Победа разума! Расскажите мне, однако, доктор Гланц, как этот механизм может быть использован на практике при лечении венерических больных?
Гланц. Вы же знаете, сэр: большинство венерических больных — неисправимые лгуны. Эта машина поможет им встать на путь правды. Пациенты будут тщательнее подбирать слова, если будут знать, что их ответы станут предметом тщательного изучения.
Бадвинкель. Великолепно. Расскажите, как это выглядит на практике.
Гланц. Вы сейчас увидите сеанс с нашим молодым сифилитиком Макгрудером. Сегодня у нас первая фаза эксперимента — обзор.
Бадвинкель. Обзор?
Гланц. Обзор, сэр. Изучение мотивации, психологии, биологических аспектов характера полового поведения пациента. Эта более абстрактная часть исследования позволит нам подойти ко второй, практической части. Ее мы называем Молниеносной фазой. В Молниеносной фазе, если вы позволите нам эту шутку, сэр, мы подберемся к причинному месту в ситуации. Но сначала первая фаза — обзор. Макгрудер, входи и садись! (Макгрудер входит в кабинет и садится напротив доктора Гланца и Бадвинкеля). Мы предполагаем, что Линвивер рассказал тебе о реакции Вассермана, мой мальчик.
Макгрудер. Да, сэр.
Гланц включает магнитофон.
Гланц. Это означает, что ты страшно болен. Тем не менее ты должен собрать всю свою волю и честно все рассказать нам. Мы запишем твою историю с помощью этой машины. Если ты скажешь правду, возможно, нам удастся спасти твою жизнь. Ты все понимаешь?
Макгрудер. Да, сэр.
Гланц (просматривает какие-то записи). Первое, как мы помним… ты утверждаешь, что имел сексуальный контакт только, цитирую, с двумя женщинами, одна из которых, снова цитирую, старше тебя, а вторая, опять же твои слова, молодая девушка. Все правильно?
Макгрудер. Я думаю, да.
Гланц. Что значит «я думаю»?
Макгрудер. Я запутался во всех этих цитатах, сэр.
Гланц. Хорошо. Что мы хотим знать, так это с кем ты имел первую сексуальную связь: со взрослой женщиной или с девушкой?
Макгрудер. С моей девушкой, сэр.
Гланц (терпеливо). Значит, так, Макгрудер — мы не настаиваем, чтобы ты описывал физиологические подробности вашей связи. Это не нужно — во всяком случае, сейчас. Все, что нужно, — это чтобы ты описал, как у вас все начиналось, какие события привели к акту соития. Расскажи про обстоятельства, при которых вы познакомились. Мы полагаем, причиной было сильнейшее эротическое влечение.
