Сарпи. Получил твой господин корабль?
Кинола. Вальядолид далеко, это правда, господин секретарь. Но там у нас имеется перо, один росчерк которого может ввергнуть вас в немилость.
Сарпи. Я тебя раздавлю.
Кинола. А я так съежусь, что это вам не удастся.
Авалорос. Послушай, жулик, чего же ты хочешь?
Кинола. Вот это — золотые слова!
Те же, Фаустина и Пакита.
Пакита. Господа, вот и сеньора.
Те же, кроме Пакиты.
Кинола (идя навстречу сеньоре Бранкадор). Сеньора, мой господин уверяет, что покончит с собой, если не получит, наконец, корабль, которого он целый месяц не может добиться от графа Сарпи, а сеньор Авалорос требует от него жизнь в обмен на кошелек, вы понимаете?.. (В сторону.) Женщина спасла нас в Вальядолиде, женщины спасут нас и в Барселоне. (Громко, к Бранкадор.) Он грустит!
Авалорос. У этого мошенника немало смелости!
Кинола. Хотя нет денег; не правда ли, удивительно?
Сарпи (Киноле). Поступай ко мне на службу.
Кинола. Я не так-то легко беру себе хозяев.
Фаустина (в сторону). Он грустит! (Громко.) Что же это? Вы, Сарпи, вы, Авалорос, для которых я столько сделала! К нам приезжает даровитый человек, он беден, и вместо того чтобы ему помочь, вы его преследуете...
Движение Авалороса и Сарпи.
Нехорошо... Нехорошо!.. (Киноле.) Расскажи мне подробно про все их козни.
Сарпи (Фаустине). Дорогая кузина, не требуется особой проницательности, чтобы разгадать, чем вы больны с тех пор, как здесь появился этот Фонтанарес.
Авалорос (Фаустине). Вы мне должны, сеньора, две тысячи золотых эскудо, и вам придется еще не раз черпать из моей кассы.
Фаустина. Мне? Разве я у вас что-нибудь просила?
Авалорос. Вы никогда ничего не просили, но то, что я имел счастие вам предлагать, вы принимали.
Фаустина. Ваша привилегия на торговлю хлебом — чудовищное беззаконие.
Авалорос. Я вам должен, сеньора, две тысячи золотых эскудо.
Фаустина. Пойдите напишите мне расписку на те две тысячи золотых эскудо, которые я вам должна, и приказ на уплату такой же точно суммы, которую я вам должна не буду. (К Сарпи.) В вашем положении только очень плохой политик решился бы выдать мой секрет.
Сарпи. Я слишком многим вам обязан, чтобы быть неблагодарным.
Фаустина (в сторону). В мыслях у него как раз обратное. По его милости вице-король явится ко мне взбешенным.
Сарпи уходит.
Те же, кроме Сарпи.
Авалорос. Пожалуйста, сеньора.
Фаустина. Отлично.
Авалорос. Надеюсь, мы больше не враги?
Фаустина. Ваша хлебная привилегия вполне законна.
Авалорос. О сеньора...
Кинола (в сторону). Вот это называется делать дела.
Авалорос. Сеньора, вы благороднейшая дама, и должен сознаться, что я...
Кинола (в сторону). Хищная скотина.
Фаустина (протягивает Киноле записку Авалороса). Вот, Кинола, пусть твой господин построит свою машину.
Авалорос (Фаустине). Не давайте ему, сеньора, он еще прикарманит деньги. И вообще будьте осторожнее, повремените...
Кинола (в сторону). Из-под тропиков я переношусь в Гренландию. Что за игра — человеческая жизнь!
Фаустина. Вы правы. (В сторону.) Пусть лучше судьба Фонтанареса зависит от меня. (Авалоросу.) Если вы дорожите вашими привилегиями, ни слова.
Авалорос. Нет ничего молчаливее капиталов. (В сторону.) Женщина бескорыстна, пока ею не овладеет страсть. Постараемся устранить милую сеньору, она слишком дорого обходится.
Фаустина и Кинола.
Фаустина. Так ты говоришь — он грустит.
Кинола. Все против него.
Игра между Фаустиной и Кинолой по поводу записки Авалороса, которую Фаустина держит в руке.
Фаустина. Но он умеет бороться.
Кинола. Вот уже два года, как мы терпим бедствия, не раз тонули, даже побывали на дне. А там одни камни!
Фаустина. Да, но какая сила, какой гений!
Кинола. Таково, сеньора, действие любви.
Фаустина. А кого он теперь любит?
Кинола. По-прежнему Марию Лотундиас.
Фаустина. Ведь это же кукла!
Кинола. Форменная кукла!
Фаустина. Талантливые люди все таковы...
Кинола. Истинные колоссы на глиняных ногах!
Фаустина. Они облекают какое-нибудь ничтожество в свои иллюзии и сами себя обманывают. Они любят создание своей фантазии, эгоисты.
Кинола (в сторону). Точь-в-точь как женщины! (Громко.) Знаете, сеньора, мне бы хотелось, чтобы эта кукла исчезла каким-нибудь безобидным способом... Ну, скажем, ушла бы в монастырь.
Фаустина. Ты как будто славный малый.
Кинола. Я люблю моего господина.
Фаустина. Как ты думаешь: он обратил на меня внимание?
Кинола. Нет еще.
Фаустина. Поговори с ним обо мне.
Кинола. А он заговорит насчет моей спины и палки! Видите ли, сеньора, эта девушка...
Фаустина. Эта девушка не должна больше для него существовать.
Кинола. А если он умрет, сеньора?
Фаустина. Он так ее любит?
Кинола. Поверьте, я в этом не виноват! И в Вальядолиде и здесь я тысячу раз ему доказывал, что такой человек, как он, должен обожать женщин, но полюбить хоть одну — никогда!
Фаустина. Да ты, оказывается, злой! Сходи к Лотундиасу и скажи, чтобы он зашел ко мне поговорить да привел с собой дочку. (В сторону.) Она отправится в монастырь.
Кинола (в сторону). Еще один враг! Она слишком любит нас, а потому наделает нам много бед.
Кинола уходит и встречается по пути с дон Фрегосо.
Фаустина и дон Фрегосо.
Дон Фрегосо. В ожидании господина вы стараетесь подкупить слугу.
Фаустина. Женщине надо всегда упражняться в искусстве обольщения.
Дон Фрегосо. Сеньора, это невеликодушно. Я надеялся, что благородная венецианка пощадит чувства старого солдата.
Фаустина. Ах, ваша светлость, вы пользуетесь вашими сединами искуснее, чем юноша самой пышной шевелюрой, и для вас они более веский довод, чем... (Смеется.) Да бросьте вы этот сердитый вид!
Дон Фрегосо. Могу ли я не сердиться, видя, как себя компрометируете вы, которую я хотел бы назвать своей женой? Неужели вы забыли, что носите одно из лучших имен Италии?
Фаустина. По-вашему, оно слишком хорошо для Фаустины Бранкадор?
Дон Фрегосо. Вы предпочитаете снизойти до какого-то Фонтанареса.
Фаустина. А если он поднимется до меня? Разве это не доказательство любви? Впрочем, вы сами знаете, что любовь не рассуждает.
Дон Фрегосо. А, вы сознаетесь!
Фаустина. Вы мне слишком близкий друг и вправе первым узнать мою тайну.
Дон Фрегосо. Сеньора!.. Да, любовь безрассудна! Я вам отдал больше, чем самого себя!.. Ах, я хотел бы обладать целым миром, чтобы подарить его вам. Разве вы не знаете, что ваша картинная галерея стоила мне почти всего моего состояния?
Фаустина. Пакита!
Дон Фрегосо. И что для вас я готов пожертвовать даже честью?
Те же и Пакита.
Фаустина (Паките). Скажи мажордому, чтобы он распорядился отнести картины из моей галереи к дон Фрегосо.
Дон Фрегосо. Пакита, не вздумайте передать это приказание.
Фаустина. Мне рассказывали, что однажды Екатерина Медичи потребовала у Дианы де Пуатье драгоценности, которые той подарил Генрих Второй. Диана их вернула переплавленными в слиток. Пакита, сходи за ювелиром.
Дон Фрегосо. Ни к кому не ходите и оставьте нас.
Пакита уходит.
Те же, кроме Пакиты.
Фаустина. Я еще не маркиза Фрегосо. Как вы смеете отдавать приказания в моем доме?
Дон Фрегосо. Я должен вам повиноваться, я знаю. Все мои богатства не стоят одного вашего слова! Простите мне порыв отчаяния.
Фаустина. Даже в отчаянии надо оставаться рыцарем. А ваше отчаяние превращает Фаустину в куртизанку. Ах, вы хотите, чтобы вас обожали? Да последняя венецианка вам скажет, что это стоит очень дорого...
