Планше. (Не повышая голоса.) Есть у меня предчувствие, что вино отравлено!
Атос. Вечно тебе мерещится черт знает что!
Планше. Да вы только посмотрите на этого негодяя, сударь! Ну чего бы ему так суетиться и зыркать во все стороны глазами! Нет, что-то тут неладно, вспомните мои слова!
Атос. Черт возьми, у этого вина действительно какой-то странный привкус!
Арамис. Да-да, мне кажется, оно отдает полынью.
Портос. Сегодня на вас ничем не угодишь! Конечно, это вино не бог весть что, однако же и не черт знает что такое!
Планше. (Атосу тревожно.) Ну что я вам говорил?
Хозяин. Да пейте же, мои славные! Ей-богу, это райский напиток! Стоит вам только пригубить, и вы не оторветесь от этого бочонка до тех пор, пока не увидите дно!
Атос. (С трудом ворочая языком.) Черт возьми… меня так клонит ко сну, что я вряд ли сумею… добраться до постели. (Засыпает.)
Портос. Ну вот… опять чем-то недовольны… Конечно, это не птичье молоко… но зато… отлично успокаивает… нервы… (Засыпает.)
Снова появляется д’Артаньян.
Д’Артаньян. Да этот негодяй просто струсил! У него было время поразмышлять, и он решил, что самое разумное – это удрать еще до рассвета! Вы слышите, он удрал через запасной выход!
Планше. Они вас не услышат, сударь! А ведь я их предупреждал, что тут дело нечисто… Яснее ясного, что этот хозяин подсыпал им в вино какой-то чертовщины…
Хозяин. (Обеспокоенно.) Ваши друзья, очевидно, здорово намотались в дороге… Вот уж никогда бы не подумал, что мое вино окажет на них такое умиротворяющее действие.
Д’Артаньян. (Не сводя глаз с хозяина, поднимает кружку.) За ваше здоровье, любезный!
Хозяин. (Обрадованно.) Вот это верно, мой зяблик! Вино перед сном – самое милое дело! Грех не попробовать такого вина! Я не постеснялся бы предложить его самому господину кардиналу!
Планше. А почему бы тебе не выпить с нами, старина? Хлопнул бы кружку! А? За компанию!
Хозяин. (Бесцветным голосом.) Я… бы с радостью, мои дорогие, но… дело в том, что я не пью! Да, не пью! И тут уж ничего не поделаешь! Я дал себе зарок в тот самый день, когда умерла моя бедная жена, честь ее памяти! А она, надо вам сказать, не терпела пьянства!
Планше. Хорошенькие же истории ты нам тут рассказываешь, сукин сын! И небось надеешься, что мы поверим в твои дурацкие россказни!
Д’Артаньян. А ну-ка выкладывайте, любезный, зачем вам понадобилось отправить на тот свет четырех лучших мушкетеров его величества?
Планше. И меня в придачу?
Хозяин. (Он заметно струхнул.) На тот свет? Господь с вами, мои кролики, у меня и в мыслях этого не было!
Д’Артаньян. Я вижу, вы принимаете нас за совершеннейших простаков, любезный! Ну не станете же вы отрицать, что подмешали в вино какую-то отраву?
Хозяин. (Он бел как полотно.) Отраву? Помилуй бог, какая же это отрава? Это всего-навсего снотворное, которое я принимаю по ночам, когда меня мучит бессонница!
Планше. (Д’Артаньяну.) Ага, он признался! (Хозяину.) Ну погоди, пройдоха, ты нам за это ответишь сполна!
Хозяин. (Причитая.) Ну, право же, мои сладкие, я тут ни при чем! Эти двое хотели вас ограбить и пообещали взять меня в долю, если я подсыплю вам в вино немного снотворного…
Д’Артаньян. Кто они такие, эти люди? Вы должны назвать нам их имена!
Хозяин. Они мне не представились. Видно, боялись, что я на них донесу.
Д’Артаньян. Как они выглядели, ваши сообщники?
Хозяин. Их было двое. Мужчина довольно высокого роста, волосы темные с сединой, и рожа такая, что не приведи бог! Сразу видно, разбойник! А дама– ну просто красавица!.. Помню, я еще удивился, как этакая синичка уживается с таким удавом!..
Д’Артаньян. (В бешенстве.) A-а, черт! Я так и думал! Господа из тайной полиции обвели нас вокруг пальца!
Планше. (Неуверенно.) Вы полагаете, сударь, что эти разбойники…
Д’Артаньян. Да! Да! Да! Этим разбойникам так же нужны наши деньги, как тебе. Они охотятся за подвесками, и поэтому им во что бы то ни стало нужно было выиграть время!.. Готовь лошадей, дружище, и мы немедленно отправляемся в путь!
Планше. (Грозит хозяину пальцем.) Тебе очень повезло, мерзавец, что у нас сейчас нет времени заниматься твоей судьбой! Но на обратном пути мы еще сквитаемся с тобой, пройдоха!..
Д’Артаньян. (Хозяину.) Если вы хотите остаться в живых, любезный, то употребите всю свою смекалку на то, чтобы мои друзья за время нашего недолгого отсутствия ни в чем не испытывали нужды! Вы отвечаете за них головой, и не перед кем-нибудь, а перед его величеством королем Франции!
Хозяин. (Торопливо.) Ну, разумеется, мои драгоценные!.. Приложу все усилия… оправдаю ваше доверие… искуплю свою вину… сделаю все возможное… Счастливого пути, мои утята!..
Хозяин звучно сморкается в платок, а затем долго и самозабвенно машет этим платком вслед д’Артаньяну и Планше. Хлопают на ветру тугие паруса, поскрипывают дубовые мачты, угрюмо шлепают за бортом морские волны – и снова возникает дорожная песня неунывающих мушкетеров. Но вот затихает песня, паруса превращаются в нарядные портьеры; один за другим зажигаются праздничные огни, и вместо хмурого причала в Кале, где мы недавно простились с нашими героями, мы видим на сцене старинный английский замок. И конечно, прямо с корабля мы тотчас же попадаем на шумный бал! В толпе танцующих мы легко находим герцога Бэкин-гема. Это, пожалуй, единственный человек, который безучастно относится ко всеобщему веселью. Нетрудно догадаться, что мысли его в настоящую минуту витают далеко отсюда, вероятно, он весь во власти воспоминаний о своей возлюбленной.
1-я маска. (Игриво.) Я не знаю вас, милорд! С тех пор как вы вернулись из Франции, я словно перестала для вас существовать!
Бэкингем. (Рассеянно.) Обращайтесь к моему секретарю, и он что-нибудь для вас сделает!
1-я маска. (Возмущенно.) Подобные шутки не делают чести первому министру Англии, милорд!
2-я маска. Помнится, вы как-то обещали пригласить меня на охоту, милорд! Когда же вы собираетесь выполнить свое обещание?
Бэкингем. (Рассеянно.) В четверг, дорогая моя, в четверг. И то при условии, если пойдет дождик!
2-я маска. Вы невозможны, милорд! Даже ваше положение в обществе не дает вам права столь бесцеремонно разговаривать с дамами!
3-я маска. Почему бы вам не пригласить меня на танец, милорд? Когда-то вам очень нравилось, как я танцую!
Бэкингем. (Рассеянно.) Я непременно станцую с вами, милочка, но не раньше, чем заживет мозоль, на которую вы мне наступили своей очаровательной ножкой!
3-я маска. Вы просто грубиян, милорд! Если бы я была мужчиной, то не преминула бы вызвать вас на дуэль!
Возмущенные Маски растворяются в толпе, постепенно рассредоточиваются танцующие пары, меркнут притушенные свечи, и, наконец, Бэкингем остается в одиночестве.
(Ария герцога Бэкингема о превратностях любви.) Появляются Рошфор и Миледи. Опасаясь возможных неприятностей, предусмотрительные злодеи нацепили карнавальные маски.
Рошфор. Милорд, не согласитесь ли вы уделить нам несколько минут вашего драгоценного времени?
Миледи. Вероятно, нам следовало бы дождаться окончания бала, милорд, но, поверьте, дело, по которому мы прибыли сюда, не терпит ни малейших отлагательств.
Бэкингем. В таком случае, соблаговолите снять маски, господа, дабы я мог знать, кого имею честь видеть в своем замке!
Рошфор. О-о, это совершенно излишне, милорд. Мы выполняем поручение одной весьма видной особы, а это, как вы понимаете, обязывает нас соблюдать все необходимые меры предосторожности.
Миледи. Другими словами, мы бы хотели сохранить в тайне свое пребывание в этом гостеприимном замке, милорд.
Бэкингем. Ну что ж, не смею настаивать, господа. Однако со своей стороны хочу вас заверить, что в этой комнате нет никого, кроме десятка безобидных привидений, которые, как известно, не занимаются политикой!
Миледи. В таком случае, позвольте представиться, милорд! Меня зовут Констанция Бонасье. Я служу кастеляншей у ее величества Королевы Франции. А это мушкетер его величества и мой отважный защитник господин д’Артаньян!
Бэкингем. Вот так встреча! Так это вы, мои славные спасители! Однако эти чертовы маски сослужили вам отличную службу! Держу пари, что в таком виде вас не узнали бы даже ваши милые родители! Посмотрите-ка, как изменилась наша Констанция. Она как будто стала ниже ростом…
