23
Весенний вечер.
Под окнами спальни рыцаря распустилось старое миндальное дерево. Цветущие ветки заглядывают в самое окно его.
Дон-Кихот беседует с Санчо, спрятавшимся на дереве.
Из цветов миндаля выглядывает красное широкое лицо оруженосца.
Дон-Кихот. Санчо, не могу я больше ждать! Мне грозит безумие, если мы не отправимся в путь!
Санчо. Понимаю вас, сеньор! Уж на что я – грубая душа, толстое брюхо, а тоже, как пришла весна, не сидится мне дома. Каждый день одно и то же, одно и то же, одно и то же – бьет по морде нуждишка-нужда, и все по одному месту! В дороге попадало нам, случалось, – так ведь все по-разному!
Дон-Кихот. Не знаю, колдовство ли это или совесть, но каждую ночь зовут меня несчастные на помощь.
Санчо. Трудно им, стало быть, приходится!
Дон-Кихот. Завтра на рассвете будто нечаянно проезжай мимо ворот.
Санчо. Слушаю, сеньор!
Исчезает в цветах миндаля.
Глубокая ночь.
Полная луна стоит на небе.
Тени цветущих миндальных ветвей бегают по полу и по стенам, словно какие-то живые существа проникли к рыцарю в спальню.
Рыцарь не спит. Глаза его блестят. Он прислушивается.
Вдруг в шуме ветра, в шелесте ветвей раздается явственный вздох.
Рыцарь приподнимается на локте.
– Кто это?
– Бедный старик, которого выгнали из дому за долги. Я сплю сегодня в собачьей конуре! Я маленький, ссохся от старости, как ребенок. И некому вступиться за меня.
Стон.
Дон-Кихот. Кто это плачет?
– Рыцарь, рыцарь! Мой жених поехал покупать обручальные кольца, а старый сводник ломает замок в моей комнате. Меня продадут, рыцарь, рыцарь!
Дон-Кихот садится на постели.
Детские голоса:
– Рыцарь, рыцарь, нас продали людоеду! Мы такие худые, что он не ест нас, а заставляет работать. Мы и ткем на него, и прядем на него. А плата одна: «Ладно уж, сегодня не съем, живите до завтра». Рыцарь, спаси!
Дон-Кихот вскакивает.
Звон цепей.
Глухие, низкие голоса:
– У нас нет слов. Мы невинно заключенные. Напоминаем тебе, свободному, – мы в оковах!
Звон цепей.
– Слышишь? Ты свободен, мы в оковах!
Звон цепей.
– Ты свободен, мы в оковах!
Дон-Кихот роется под тюфяком.
Достает связку ключей.
Открывает сундук в углу.
Там блестят его рыцарские доспехи.
Рассветает.
Дон-Кихот в полном рыцарском вооружении стоит у окна.
Медный бритвенный тазик сияет на его седых волосах.
Издали-издали раздается ржание коня.
Дон-Кихот (негромко). Иду, Росинант.
Он шагает через подоконник.
Повисает на руках, прыгает в сад.
Бежит большими, но беззвучными шагами в конюшню.
Появляется с оседланным Росинантом.
Ведет коня к воротам. И вдруг раздается вопль:
– Тревога! Тревога!
Со скамейки у забора вскакивает Самсон Карраско. Он спал там, завернувшись в плащ.
Карраско (весело). Сеньор, сеньор! Вы упрямы, но и я тоже. Тревога, тревога!
Дон-Кихот (замахивается копьем). Пусти!
Карраско. Сеньор! Можно ли убивать знакомых? Вы знали меня с детства! Тревога, тревога!
Крики:
– Дядя, дядя, сеньор, сеньор!
Экономка и племянница выбегают из дома. Обнимают колени рыцаря.
– Не губите меня, дядя. Не губите себя, сеньор!
Рыцарь опускает голову.
Санчо забрался на спину Серого, наблюдает за происходящими событиями через забор усадьбы.
Санчо. Все. Никуда нам не уехать. С великаном – это пожалуйста, это мы справимся. А поди-ко со своими!
Экономка. Сеньор, сеньор! Идите домой! Утро холодное! Куда там ехать в наши годы! Идемте, я напою вас парным молоком, и все кончится хорошо.
Карраско. И в самом деле, сеньор, идемте.
Дон-Кихот стоит неподвижно.
Карраско. Чего вы ждете? Чуда? Не бывает чудес в тысяча шестьсот пятом году, сеньор. Господи, что это?
Гремит труба.
Хриплый голос кричит за воротами:
– Где тут живет этот… как его… знаменитый рыцарь – Дон-Кихот Ламанчский!
Санчо соскакивает с седла:
– Сюда, ребятки! Вот где он живет. Вовремя вы пожаловали.
Со скрипом открываются ворота усадьбы.
За воротами – Санчо.
Конные солдаты, хмурые и утомленные, во главе с седым угрюмым офицером въезжают во двор усадьбы Дон-Кихота.
Санчо. Вот-вот, сюда! Заступиться за кого-нибудь требуется? Схлестнуться с волшебниками там или великанами? Сделайте милость! Мы застоялись, так и понесемся на врагов рода человеческого.
Офицер. Постой ты. Сбегай лучше за ведром да напои моего коня. Вы, сеньор, Дон-Кихот Ламанчский?
Дон-Кихот. Да, это я, сеньор.
Офицер. Этого… как его… Тьфу ты пропасть, не привык я к подобным поручениям. Прекрасная сеньора, влюбленная в вас, просит о чести быть допущенной в ваш замок. Тпру ты, проклятая! Стой смирно, мне и без тебя тошно. Что прикажете ответить ей?
Дон-Кихот. Просите!
Офицер (трубачу). Труби, дурак!
Трубач трубит. И тотчас же во двор въезжает неторопливо всадница на белоснежном, но забрызганном грязью коне. Оседлан конь серебряным седлом. Сбруя зеленая. Даму сопровождает богатая свита.
Дама открывает вуаль – и мы видим прекрасную Альтисидору.
Дон-Кихот. Вы приехали посмеяться надо мною?
Альтисидора. Пока что мне не до смеха. Дорога в ваше селение отвратительна. Впрочем, забудем это. Любовь толкает женщину и на худшие дорожки.
Звуки трубы подняли все селение.
Двор полон. И священник с цирюльником прибежали, задыхаясь.
Альдонса (спутнику своему, здоровенному парню). Это и есть Дульсинея Тобосская?
Парень вместо ответа щиплет Альдонсу, сохраняя неподвижное выражение лица.
Альтисидора. Сеньор! Я рассказала нашему герцогу о храбрости вашей и верности. Желая своими глазами полюбоваться на знаменитого рыцаря, он прислал меня за вами. Вас ждут в загородном замке герцога.
Карраско. Сеньора!
Священник. Сударыня, во имя неба!
Цирюльник. Мы только третьего дня делали ему кровопускание.
Альтисидора. Желание герцога – закон. И почетный караул, если воле нашего повелителя будут противиться, станет грозным. Сеньор Дон-Кихот, мы ждем вашего ответа.
Дон-Кихот. Вперед!
Блистательная Альтисидора со свитой, Дон-Кихот и Санчо Панча исчезли.
Угрюмый Карраско смотрит им вслед, сжав кулаки.
Карраско. Куда бы его ни увезли – я верну его домой! Мы в Саламанке и не такие шутки проделывали! Не плачьте, сеньора!
Дон-Кихот Ламанчский и прекрасная Альтисидора скачут рядом, окруженные великолепной свитой.
Санчо отстал от сверкающей и сияющей кавалькады, трясется рысцой в облаке пыли, работает каблуками и локтями, торопя Серого.
И вдруг кони солдат, скачущих впереди, останавливаются, пятятся, насторожив уши, не слушаются повода. Забеспокоился и заплясал конь прекрасной Альтисидоры.
По дороге навстречу двигается повозка, украшенная флажками.
На повозке – огромный ящик, закрытый плетеными циновками.
Тяжел этот ящик – шесть пар мулов, запряженных цугом, с трудом волокут воз по дороге.
Из недр таинственного ящика раздается рявканье.
Кони встают на дыбы – все, кроме Росинанта, соблюдающего горделивое спокойствие.
Альтисидора. Эй, погонщик! Чья это повозка и что ты в ней везешь?
Погонщик. Повозка моя собственная, сеньора, а везу я клетку со львом, которого губернатор Оранский посылает его величеству королю.
Альтисидора. Сними циновку.
Погонщик. Слушаю, сеньора.
Он выполняет приказание.
За толстыми прутьями клетки лежит, презрительно щурясь, огромный зверь. Кони пятятся – все, кроме Росинанта.
Санчо догоняет, наконец, своего хозяина.
Санчо. Смотрите-ка! Еще одного дурачка заманили в клетку! Какую принцессу едешь выручать, простак?
