другого. Я забочусь о твоей безопасности и о безопасности ребёнка. Я не приближусь к тебе. Клянусь! Дом большой, можешь жить, где тебе захочется. В доме охрана. Виктор не сможет тебе угрожать.
— Гера, — поразилась его наивности. — Виктор ограбил меня в этом доме и едва не зарезал. Охрана и пикнуть не успела. О чём ты?!
Он явно волновался.
— Я найму другою. Блядь, да хоть спецназ. Но здесь и в доме матери ты как на ладони. Даже Серёга рекомендует…
— Всё, Герман, — протестующе подняла руки. — Да, Виктор опасен, но он ещё пока никого не убил. Он только грабит. Это раз. Во-вторых, если он задастся целью до меня добраться, то и твой дом с охраной меня не спасёт.
— Вика, пожалуйста, я с ума сойду… — Да, он переживает не на шутку. Что ж, плюс в твою копилку.
— А ты не сходи, — резко оборвала его. Сейчас захотелось ударить его словом. — Ты отказался от нас больше месяца назад, вот и не бери вновь на себя ответственность. Спасибо за чай. Теперь оставь меня, пожалуйста, мне нужно работать.
Мужчина смотрел с обидой, горестно и негодуя. Вижу, что хочет возразить, переубедить и возмутиться. Тишина. Сцепил зубы, покоряясь.
— Не за что, — расстроено мазнул взглядом и удалился, аккуратно прикрыв дверь.
Чёрт! Зараза! И с чего мне тебя вдруг жалко? Нет уж. Дудки! Тряхнула головой и вновь углубилась в документы. Между делом прочитала сообщение от Михаила с предложением прогуляться, но, сославшись на усталость, просто попросила подбросить до дома.
Закончив всю канцелярскую работу, переоделась и вышла контрольно в цех. Мужчины тоже заканчивали рабочий день. Савва, выжидая своё время, сидел в телефоне, а Гера покорно слушал инструктаж Азизы, как нужно пользоваться шваброй и ведром с самоотжимом. Мне показалось, что у мужа шевелятся уши, пока он вникал в суть ремесла менеджера по горизонтальным поверхностям.
— Ты домой?! — Майоров тут же подскочил, убрав телефон в карман. — Давай отвезу тебя, мне несложно.
— Нет, не надо, — вновь отшила бедолагу и повернулась к мужу. — Закрой, пожалуйста, сегодня кондитерскую. Буду очень благодарна.
— Да, конечно, — кивнул Герман, заметно растаяв. Давно не видела в его глазах такую чистую синеву.
— Спасибо, — буквально заставила себя выплыть из их глубины. Никогда больше не смотри в них.
— Было бы лучше, если бы Савва всё же подвёз тебя, — Герман метнул в Майорова взор.
Открыла рот от изумления. Я не ослышалась сейчас? Ревнивец, псих и неуравновешенный собственник вдруг предложил своему конкуренту отвезти его супругу домой?
— По правде сказать, меня заберут с минуты на минуту, — мотнула головой. И в подтверждение моих слов в цех просунул голову улыбающийся Миша.
— Привет, — кивнул Савве, но при виде Германа со шваброй в руке остолбенел. — Гера, ты — очень разносторонняя личность. Сражен.
— Завидуй молча, — огрызнулся в ответ муж.
Да, пора уходить!
— Здравствуй, — приобняла друга за плечи, но тут просто утонула в его объятия. Какая-то мужская атака со всех фронтов — то Савва, то Гера, то теперь Миша.
— Я скучал по тебе, — шепнул в ухо.
Со стороны что-то брякнуло, и на ноги попали брызги воды. Обернулась — Гера перевернул на пол ведро. Пенная жижа потекла по кафелю. Я и Миша предусмотрительно отступили.
— Марш все отсюда! — деловито велел муж. — Беспалов моет полы по-флотски. Рассосались!
Шваркнул шваброй по луже, подняв фонтаны брызг и вынуждая быстро покинуть цех…
— Я сейчас что-то непонятное увидел, — улыбнулся Михаил, идя со мной к выходу.
— Ничего особенного, — отмахнулась я.
Попрощалась с коллегами в зале и поспешила на улицу. В лицо ударил мартовский ветер, взметнув концы вязаного шарфа вверх. Углядела машину друга, припаркованную у тротуара. Авто мигнуло сигналами блокировки центрального замка. Дёрнула за ручку дверцы и быстренько села. Миша опустился на водительское рядом. Молча завёл машину. Тут же включилась радиостанция с джаз-музыкой. Не люблю. Я бы спела под Сплина или Би-2.
— Завтра отвезти тебя на работу? — спокойно поинтересовался мужчина.
— Зачем? Я сама доеду…
— С утра беременной в общественном транспорте?
Чёрт! Машина же осталась на работе.
— Да. Не королева, — проронила так, словно считала себя обязанной сойти в мир смертных.
— Я отвезу тебя, — различила в его голосе нотки решительности. — Я завтра в ночь. — Пришлось молча кивнуть. — Может всё-таки расскажешь, какого твой бывший делал в кондитерской? Решил податься в клининговую службу?
— Нет, мыть пол я его заставила в качестве наказания, — махнула рукой, словно увиденное мужчиной сущий пустяк.
— Наказания? — Миша усмехнулся. — Он, по идеи вообще там находиться не должен.
— Этот дурень решил меня вернуть, — буркнула угрюмо.
Лицо Миши окаменело. Умолк, смотря на дорожную гладь.
— А ты хочешь возвращаться?
— Нет. Уже поздно. Слишком много сказано и сделано. Я не верю ему.
Выдох Михаила.
— Второй раз вставать на те же грабли — глупо, согласен.
Припарковался у моего подъезда.
— К десяти подъеду, нормально? — смотрит с нежностью, заставив меня невольно потупить взор.
— Да. Спасибо, что подбросил. Спокойной ночи!
Быстро чмокнула его в щёку и повернулась к нему спиной, удаляясь.
— Если бы я сказал, что люблю тебя, — вдруг выпалил мужчина, — ты бы стала моей?
Замерла. Обернулась, глядя на него через плечо.
— Если бы стала, то только из уважения к тебе, — врать не хочу. Повернулась к нему лицом, разглядывая в свете уличного освещения его лик. Глаза стали чуть темнее и такими похожими на… на Германа. Озноб прошёл по спине. — Ты — необыкновенный мужчина и всегда меня восхищаешь, но… Ты достоин быть любимым, а я не смогу тебе этого дать. Я вообще никому больше не смогу этого дать.
Подступил, взяв за руку в свои ладони, и придвинул к себе.
— Нет, не сейчас… Но я могу подождать. Сколько угодно…
— Есть смысл ждать, когда знаешь, что дождёшься, а ждать, тыча пальцем в пустоту — неразумно, — покачала головой.
Его ладонь коснулась моего лица, согревая теплом. Чуть наклонился, разглядывая, я же напряглась, стараясь не смотреть в эти пепельные глаза.
— Тебя стоит ждать, Вик, — поднял за подбородок. — Я хочу помогать тебе, заботиться о тебе и твоём малыше. Хочу, чтобы вы были со мной рядом. Тебе нужна опора. Не обрекай себя на одиночество.
Смотрит так проникновенно, так любяще и ласково. Знаю, хочет поцеловать, как тогда у него дома. А хочу ли я? Может, выбью клин клином? Стоит попытаться.
Опустила взгляд на его губы — тонкие, розовато-бледные и обрамлённые светлой щетиной с проседью. Мужчина наклонился ближе и осторожно ненастойчиво накрыл мои губы поцелуем. Чужое дыхание, иной запах, другие касания. Пальцы Миши аккуратно утонули
