Светлана Кузнецова - Избранная лирика

Как хороши глаза у северянок,
Две льдинки, удлиненные к вискам.
Встают мои землячки спозаранок
К своим мечтам, машинам и станкам.

Встают мои землячки спозаранок
И, торопливо кутаясь в платки,
Идут к своим обыденным заботам,
Насмешливы, задумчивы, легки.

Дела их рук… Они себя не прячут.
Свет этих глаз горит в моем дому.
Ах, северянки, льдиночки горячие,
Союзницы по сердцу моему.

«Ой, калинка-малинка» —
Песня кружится бойко.
Уезжает Галинка
На далекую стройку.
Песни радостной сила,
Как весна, необъятна.
Почему загрустила,
И самой непонятно.
Над родимою крышей
Скрылись тонкие елки.
Провожать ее вышел
Первый парень в поселке.
Ветер речку не мутит
В этот полдень погожий.
Парень шуток не шутит,
На себя не похожий.
«Ой, калинка-малинка» —
Песня кружится бойко.
Уезжает Галинка
На далекую стройку.

Пусть давно унесена рекой шуга.
Пусть до нашего прощанья полшага.

Где-то там еще по тающему льду
Я иду к тебе, иду к тебе, иду.

Ненадежен лед. Дороженька узка.
Мне другие не пример и не указ.

Знать, они покой свой очень берегут,
Ну и пусть тогда сидят на берегу.

Я иду. Над осторожностью смеюсь.
Я иду и поскользнуться не боюсь.

По последнему, по тоненькому льду
Я в последний раз доверчиво иду.

Думы памятью вяжет
Речка с именем Кан.
Льдины стаей лебяжьей
Держат путь в океан.

Держат путь торопливо.
Словно знают куда.
…Синевы переливы,
Золотая вода.

Ледохода раскаты
Снова слышны везде.
Снова гаснут закаты
В ошалевшей воде.

И сверкает литая
Над рекою звезда,
Оттого золотая,
С золотинкой вода.

Давней ночью в тумане
Снился мне океан,
Красота глухомани,
Сердцу памятный Кан!

До чего ж ты со мной суров
Под суровым небом.
Опускаю руки в сугроб,
Умываюсь снегом.

За спиною моей леса
Да горы черные.
Вере в светлые чудеса
Научи ученую!

Поведи меня за собой,
Словно ровню.
Отплачу тебе в час любой
Своей кровью.

Небеса мои наряди
В наряд синий.
Посмотри — у нас впереди
Вся Россия!

Разбудите меня, тревоги!
Позовите меня, дороги,
В те места, что близки навеки,
На забытые мною реки,
На забытые мной поляны,
На вершины, что далью пьяны,
Где над озером крики чаек,
Где рассветы мы с ним встречали,
Где нам столько было дано,
Где расстались мы с ним давно.
Там туман по низинам легкий,
Там живет без меня далекий,
Там брусники ярки рубины,
Там не помнит меня любимый,
Разбудите меня, тревоги!
Позовите меня, дороги!
Обними меня, ветер, крепче,
Повтори заветные речи,
Поведи меня темной чащей
За ушедшим весенним счастьем.

Уже грустя в вечерней доле,
Долины с ветром говорят,
Что мы расстались в чистом поле
На много месяцев подряд.

Что мы расстались, мы расстались
Всему, что было, вопреки
У рыжих мартовских проталин,
У черной бешеной реки.

Что над весенним ожиданьем,
Над растревоженной водой
Встают большие расстоянья
Моей немыслимой бедой.

Не раз в раздолье тополином
Я повторю еще себе,
Что белый свет сошелся клином
На чьей-то праздничной судьбе.

Чем пахнет ветер в стороне таежной,
Чем пахнет ветер, горький и тревожный?
Чем пахнет эта радость расстояний
Меж редкими речными пристанями,
Где в полный рост встают над далью росной
Густой зарей обрызганные сосны?
Рожденные сибирскою землею,
Чем пахнут сосны? Солнцем и смолою.
У ветра на сосновом перегоне
Просмолены горячие ладони.

Осенние ветры свищут.
На берег летит волна.
Я в гордости самой высшей
Забыть тебя не вольна.
Недаром так говорливы
Недель грозовых дожди,
И бешеных рек разливы
Опять обещают — жди!
Тревога моя, усни-ка,
Куда от тебя уйти?
Я жду. Огневой брусникой
Засыпаны все пути.
Все алою, все рассветной,
Дотронься — и брызнет сок
На землю тропы заветной,
На камень и на песок.
Тебе не уйти, желанный,
Не выцветив соком губ.
И там, где красны поляны,
Замкнули березы круг.

Косогора рыжий скат.
Берег затуманенный.
В речке сломанный закат
Бьется птицей раненой.

Пусть как смоль вода черна
Под рябиной рясною,
Перекатная волна
Льется пеной красною.

Капли падают с весла,
Вспыхивают ало.
Сколько лет я прождала,
Много или мало?

Сколько память ни тревожь,
Не припомнишь даты.
С полуправды наша ложь
Началась когда-то.
Полуправда что ж, пустяк.
Думал — не замечу.
Это вышло просто так
Как-то в летний вечер.
Где-то спали города,
Где-то ливни лили.
Торопились поезда.
Пароходы плыли.
А теперь вот я смотрю —
И глаза пустые,
Слово то, что говорю,
Без мороза стынет.
Глушит травы лебеда.
Губы сушит жажда.
С полуправды вся беда
Началась однажды.

В каком еще запутаться бору?
Куда мне деть извечную мороку?
Я наклоняюсь и со мха беру
Подарок солнца, желтую морошку.

Десятки солнц я в пригоршне держу,
Таких неярких, зябких и заснеженных…
Роняю их. И дальше ухожу
Расплачиваться верностью за нежность.

Еще не раз пройду по талости,
По хрупкой ледяной резьбе.
Еще заплачу я от жалости,
От бабьей жалости к себе.

Заплачу горестно и молча
От той придуманной беды
У мутно-алых ягод волчьих,
У темной радужной воды.

А по воде плывут закаты
И красят черные кусты.
…Все горы дальние покаты,
Все горки ближние круты.

Я недаром в эту рань проснулась
Сосчитать веселые лета,
Это снова губ моих коснулась
Горечь тополиного листа.

Руки расплету и вскину голову,
Позабуду важные дела.
Буду жить по-новому, по-новому —
Так, как я ни разу не жила.

Знаю, все найду, что так искала,
Без чего на свете не прожить.
…Хорошо бы холодом Байкала
Ненадолго щеки освежить.