Дышала ночь восторгом сладострастья…
Неясных дум и трепета полна,
Я вас ждала с безумной жаждой счастья,
Я вас ждала и млела у окна.
Наш уголок я убрала цветами,
К вам одному неслись мечты мои,
Мгновенья мне казалися часами…
Я вас ждала; но вы… вы не пришли.
В окно вливался аромат сирени,
В лучах луны дремал заглохший сад,
Дрожа, мерцали трепетные тени,
С надеждой вдаль я устремляла взгляд;
Меня томил горячий воздух ночи,
Она меня, как поцелуй ваш, жгла,
Я не могла сомкнуть в волненьи очи, —
Но вы не шли… А я вас так ждала.
Вдруг соловей защелкал над куртиной,
Притихла ночь, в молчании застыв,
И этот рокот трели соловьиной
Будил в душе таинственный призыв.
Призыв туда, где счастие возможно
Без этой лжи, без пошлой суеты,
И поняла я сердцем, как ничтожна
Моя любовь — дитя больной мечты.
Я поняла, что счастие не в ласках
Греховных снов с возлюбленным моим,
Что этот мир рассеется, как в сказках
Заветных чар завороженный дым,
Что есть другое, высшее блаженство, —
Им эта ночь таинственно полна, —
В нём чистота, отрада, совершенство,
В нём утешенье, мир и тишина.
Мне эта ночь навеяла сомненье…
И вся в слезах задумалася я.
И вот теперь скажу без сожаленья:
«Я не для вас, а вы — не для меня!»
Любовь сильна не страстью поцелуя!
Другой любви вы дать мне не могли…
О, как же вас теперь благодарю я
За то, что вы на зов мой не пришли!
(1900)
* * *
Я ехала домой, душа была полна
Неясным для самой, каким-то новым счастьем.
Казалось мне, что все с таким участьем,
С такою ласкою глядели на меня.
Я ехала домой… Двурогая луна
Смотрела в окна скучного вагона.
Далекий благовест заутреннего звона
Пел в воздухе, как нежная струна…
Раскинув по небу свой розовый вуаль,
Красавица заря лениво просыпалась,
И ласточка, стремясь куда-то вдаль,
В прозрачном воздухе купалась.
Я ехала домой, я думала о вас,
Тревожно мысль моя и путалась, и рвалась.
Дремота сладкая моих коснулась глаз.
О, если б никогда я вновь не просыпалась…
(1901)
Я грущу. Если можешь понять
Мою душу доверчивую, нежную,
Приходи ты со мной попенять
На судьбу мою, странно мятежную.
Мне не спится в тоске по ночам,
Думы мрачные сон отгоняют,
И горючие слезы невольно к очам,
Как в прибое волна, приливают.
Как-то странно и дико мне жить без тебя,
Сердце лаской любви не согрето;
Иль мне правду сказали, что будто моя
Лебединая песня пропета.
(1901)
Ты сидишь молчаливо и смотришь с тоской,
Как печально камин догорает,
Как в нем яркое пламя то вспыхнет порой,
То бессильно опять угасает.
Ты грустишь всё о чем? Не о прошлых ли днях,
Полных неги, любви и привета?
Так чего же ты ищешь в сгоревших углях?
О себе не найти в них ответа.
Подожди ещё миг, и не будет огней,
Что тебя так ласкали и грели,
И останется груда лишь чёрных углей,
Что сейчас догореть не успели.
О! поверь, ведь любовь это тот же камин,
Где сгорают все лучшие грезы.
А погаснет любовь — в сердце холод один,
Впереди же — страданья и слёзы.
(1901)
* * *
Белой акации гроздья душистые
Вновь аромата полны,
Вновь разливается песнь соловьиная
В тихом сиянии чудной луны!
Помнишь ли лето: под белой акацией
Слушали песнь соловья?..
Тихо шептала мне чудная, светлая:
«Милый, поверь мне!.. навек твоя».
Годы давно прошли, страсти остыли,
Молодость жизни прошла,
Белой акации запаха нежного,
Верь, не забыть мне уже никогда…
(1902), (1916)
* * *
Везде и всегда за тобою,
Как призрак, я тихо брожу,
И с тайною думой порою
Я в чудные очи гляжу.
Полны они негой и страстью,
Они так приветно глядят,
И сколько любви, сколько счастья
Они мне порою сулят.
Быть может, и время настанет,
С тобою не будет меня,
И в очи те чудные станет
Смотреться другой, а не я.
Другому приветно заблещут
Твои огневые глаза…
Как вспомню их, сердце трепещет
И тихо струится слеза.
(1903)
