СССР
(1985-1990)
* * *
В моей Москве
Сады наполнены железом и стеклом
На синеве
Лишь зелень майская видна
Смотри какая тишина
Спит в воздухе моём
В моей Москве
Как будто бы таксист плутал
По бедным улицам бесцветным как пенал
Как будто май зелёный мой
Меня зовёт домой
В моей Москве
Как будто молоко и мёд
И зелень майская и солнечный помёт
Мне говорят: лети, моя беда
Из Леты в никуда
* * *
Ты спрятала свои глаза в мои глаза, лицо в висок
Как страус, милая моя, что прячет голову в песок
Египетская тьма царя и белая сибирь раба
Обетованная земля и мыло рабского горба
Глаза еврейской черноты и северной голубизны
Друг в друга вложены летят, единым сном поражены
Горячим голосом немым поёт единая судьба:
Египетская тьма царя и белая сибирь раба
* * *
Про твои лесные овраги
Про твои большие гулаги
Как снега в январе текли
Про твои лазурные взоры
Я спою под крик мандрагоры
На другой стороне земли
Там через алмазный пламень
Тень летит на жертвенный камень
Но её не пускает ад
Сердце бьётся на том же месте
Будто светлая от бесчестья
Эвридика бежит назад
* * *
Силенциум мне говорит: домой
Что значит дом, о бедный этнос мой
Коровка божья в коробке
Помолится своим святым углам
Из самовара льющимся чаям
На снеговом песке
О нет, ни шар у демона в руке
Ни кровка яркая на белом волоске
Не есть предел тоски
Ты будешь помнить ласточку в дыре
Пенаты страшные на пыльном алтаре
Огонь и тень реки
* * *
Осторожней, ещё осторожней:
Эмигранточка ссыт себе в рот
Высоко над московской таможней
Механический зайчик поёт
Лета, Лета из урны железной
Мой несчастливый жребий берёт
И скользит над лазоревой бездной
Залетейский ковёр-самолёт
Там, над маленькими полями
По зелёной земле тень летит
Под серебряными крылами
Здравствуй, здравствуй, свободный аид
И с открытыми глазу нулями
Эмигранточка в рот себе ссыт
* * *
Омега красная, пурпурные рога
На белой улице боксирует пурга
Ты помнишь, на себе рубаху рвал, дрожал
И красным петухом по улице бежал
Аминь омега, хороши твои дела
Омега красная и альфа без титла
Прости мой тысяцкий, прости десяцкий мой
Что я свои счета заканчиваю тьмой
Слова неясные Россию стерегут
И буквы красные по белому бегут
* * *
Наверно пара сигарет
И чашка водки в час печальный
Уймут религиозный бред
И шёпот ласточки случайной
Лети в ночную синеву
Не всё то явь, что ночью снится
Но не во сне, а наяву
Живая ласточка боится
Так называемых небес
Начала почвы, на которой
Я жил и умер и воскрес
И если правда по ночам
Ревёт кровавая могила
То я тебя ей не отдам
Пока меня за волосок
Ещё удерживает горе
Пока меня в морской песок
Ещё не превратило море
* * *
То же поле и тот же лес
Та же лестница до небес
Лёг на тихую тьму грозы
Луч, троящийся от слезы
Потому что воистину трёх
Видит глаз, видит шар, видит Бог
* * *
То не ангел по воздуху прядает
И не дьявол несётся к земле
Сумасшедшая ласточка падает
И уходит на твёрдом крыле
От земли в небеса – экой важности
Не достало полметра всего
Для летуньи не знающей тяжести
Ни себя, ни земли, ничего
Передёрнутый ниткой созвездия
Золотых фонарей, голубой
Город, чиркнутый спичкой о лезвие
Золотого крыла, Бог с тобой
Три аршина бы неба хорошего
На себя принимают удар
Чтобы птичьего мозга горошина
Расколола летающий шар
* * *
Не печалуйся печальник
Хулиган
Даже гражданин начальник
Человек а не наган
Он тебе напишет справку
Что ты псих
И отпустит на поправку
На своих двоих
Слава Богу, нынче дома!
Вспоминай же сирота
Стены синие дурдома
Дверь трёхгранкой заперта
Не беда, что нынче пьян ты
Mezzo piano, пьян слегка
С пальцев сыплются брильянты
ХТК
ПЕСНИ ТРИМАЛЬХИОНА
(1997-2000)
* * *
Дворы исполнены горящими дворцами
Дворцы исполнены горящими ларцами
И мы обнявшись со своими мертвецами
И будем Родина сама
И счастье побежит нестрашными шагами
За нашими несчастными сердцами
За край земли, за грань ума
* * *
Жёлто-белое море
На снегу домов мне приснится
Мститель за народное горе
Красным покрасит... спи моя столица
Уж на снег наводит жар
Из весьма далёких сфер
Интересный экземпляр
Весь исхищенный сияньем бледным фар
Греет утром свой мотор
Сын совсем других Химер
* * *
Покрыта власовским матрацем
До самой дали маленького облака
Увита ризой сладкой радости
Седая протекла река
Там фёдоровские мертвецы
L'Internationale поют на эсперанто
Под звуки громкие Theremin'а
Дышите, милые отцы
И так спокойно, тихо стало
Что водка превратилась в сало
И вспять потёк поток грязцы
* * *
Допустим: розовые щёки
И санный сладкий путь
Визжа печально пишет меж деревьев
Истории печальные уроки
И между ног висит Отрепьев
Мне кланяются медведи-невелички
Вороны сыплют мне упрёки
Хромые лисоньки смущаясь
Себя на шубку предлагают
И заяц басенный поёт как он хорош
* * *
Среди несносных дней ужасно я скучала
И, ах, единый миг желала
Отдать за родину забвенья моего –
Одно Отечество, и больше ничего
Я, нимфа сладкая, искала
И вот – нашла его
Такого гадкого я сроду не видала –
Его бежит и тень его
Его и чёрт не поберёт и буря мглою не покроет
Счастливый русский идиот, его ничто не беспокоит
От той земли тебе привет, и сердце разумеет:
Для русской тени крови нет, её никто не пожалеет
* * *
Высоко взлетела печень
Шлёпнулась на жертвенный камень
Пульверизовалась на радость прозрачным
Легионы холодные печальных теней
Горячие капли жира ловят пальчиками
Жирный Орфей глотает смрадный дым
* * *
Белые ножки поймала земля –
Вы будете корни седого Кремля
Стала дриада зелёным огнём –
Лёгкого ада холодным костром
Как он холодным углём шевеля
Плачет и плачет о чём-то своём
Татуированный лёгким дождём
* * *
Светлый ангел пролетал
И меня с собою звал
Эту лёгкую деталь
Мне ни чуточки не жаль
Оттого что я до зги
Водкой сжёг себе мозги
Рассуждает не спеша
Без мозгов одна душа –
Побегу без головы
На горячий снег Москвы!
* * *
Говорила кириллица
С первым снегом прощаясь –
Мыло мылится
Как я обещалась
Кто в меня бросит
Камень жестокой рукой
И печально попросит
Пить у Леты сухой
* * *
Дяденька покажет пальчик –
Девочка, умри
Красную гвоздику вынь из сердца, мальчик
Посреди зари
Имя разума перед рассветом тает
Облаком, и сердце исполняет
Радостью, и сонм самоубийц
К дьяволу летит под пенье птиц
* * *
Мне приснится гений российский
Скажет: знаю дела твои
Пусть тебе приснится стигийский
Лёд и солнце московского заморозка
Или школьные астры твои
Или ясные очи страны
Через слёзы горячего обморока
Нежный ангел русской весны
* * *
На поверхность горящего масла
Ляжет знамя склонённое вниз
Дай мне синего, дай мне красного
И тогда из прозрачного пламени
Вдруг ударит наган и наверное
Следом грянет баян, и по матери
Мне еврейский споёт Дионис
Про свой первый февраль или первое
Извержение, и последнее
Разложение в жирную гамму
И свернувшийся в пентаграмму
Вдруг ударит сапог, и наверное
Следом чавкнет баян, и тогда уже
Эта песня направится вниз
* * *
Над печальными небесами
Жизнь моя сбывается снами
И над красными полосами
Слышен треск разрываемой ткани
И гремит по асфальту косая
Я плюю, возвращаю билет
Двадцать третьему трамваю
