Джалаладдин Руми
Стихи
СПОР ГРАММАТИКА С КОРМЧИМ
Однажды на корабль грамматик сел ученый, И кормчего спросил сей муж самовлюбленный:
"Читал ты синтаксис?" - "Нет",- кормчий отвечал. "Полжизни жил ты зря!"-ученый муж сказал.
Обижен тяжело был кормчий тот достойный, Но только промолчал и вид хранил спокойный.
Тут ветер налетел, как горы, волны взрыл, И кормчий бледного грамматика спросил:
"Учился плавать ты?" Тот в трепете великом Сказал: "Нет, о мудрец совета, добрый ликом".
"Увы, ученый муж!- промолвил мореход.Ты зря потратил жизнь: корабль ко дну идет".
НАПУГАННЫЙ ГОРОЖАНИН
Однажды некто в дом чужой вбежал; От перепугу бледный, он дрожал.
Спросил хозяин: "Кто ты? Что с тобой? Ты отчего трясешься, как больной?"
А тот хозяину: "Наш грозный шах Испытывает надобность в ослах.
Сейчас, во исполиенье шахских слов, На улицах хватают всех ослов".
"Хватают ведь ослов, а не людей! Что за печаль тебе от их затей?
Ты не осел благодаря судьбе; Так успокойся и ступай себе".
А тот: "Так горячо пошли хватать! Что и меня, пожалуй, могут взять.
А как возьмут, не разберут спроста С хвостом ты ходишь или без хвоста.
Готов тиран безумный, полный зла, И человека взять взамен осла".
О ТОМ, КАК ХАЛИФ УВИДЕЛ ЛЕЙЛИ
"Ужель из-за тебя,- халиф сказал,Меджнун-бедняга разум потерял?
Чем лучше ты других? Смугла, черна... Таких, как ты, страна у нас полна".
Лейли в ответ: "Ты не Меджнун! Молчи!" Познанья свет не всем блеснет в ночи.
Не каждый бодрствующий сознает, Что беспробудный сон его гнетет.
Лишь тот, как цепи, сбросит этот сон, Кто к истине душою устремлен.
Но если смерти страх тебя томит, А в сердце жажда прибыли горит,
То нет в душе твоей ни чистоты, Ни пониманья вечной красоты!
Спит мертвым сном плененный суетой И видимостью ложной и пустой.
СПОР О СЛОНЕ
Из Индии недавно приведен, В сарае тесном был поставлен слон,
Но тот, кто деньги сторожу платил, В загон к слону в потемках заходил.
А в темноте, не видя ничего, Руками люди шарили его.
Слонов здесь не бывало до сих пор. И вот пошел средь любопытных спор.
Один, коснувшись хобота рукой: "Слон сходен с водосточною трубой!"
Другой, пощупав ухо, молвил: "Врешь, На опахало этот зверь похож!"
Потрогал третий ногу у слона, Сказал: "Он вроде толстого бревна".
Четвертый, спину гладя: "Спор пустой Бревно, труба... он просто схож с тахтой".
Все представляли это существо По-разному, не видевши его.
Их мненья - несуразны, неверны Неведением были рождены.
А были б с ними свечи-при свечах И разногласья не было б в речах.
РАССКАЗ ОБ УКРАДЕННОМ ОСЛЕ
Внемлите наставлениям моим И предостережениям моим!
Дабы стыда и скорби избежать, Не надо неразумно подражать.
В суфийскую обитель на ночлег Заехал некий божий человек.
В хлеву осла поставил своего, И сена дал, и напоил его.
Но прахом станет плод любых забот, Когда неотвратимое грядет.
Суфии нищие сидели в том Прибежище, томимые постом,
Не от усердья к Богу - от нужды, Не ведая, как выйти из беды.
Поймешь ли ты, который сыт всегда, Что иногда с людьми творит нужда?
Орава тех голодных в хлев пошла, Решив немедленно продать осла.
"Ведь сам пророк - посланник вечных сил В беде вкушать и падаль разрешил!"
И продали осла, и принесли Еды, вина, светильники зажгли.
"Сегодня добрый ужин будет нам!" Кричали, подымая шум и гам.
"До коих пор терпеть нам,- говорят,Поститься по четыре дня подряд?
Доколе подвиг наш? До коих пор Корзинки этой нищенской позор?
Что мы, не люди, что ли? Пусть у нас Веселье погостит на этот раз!"
Позвали - надо к чести их сказать И обворованного пировать.
Явили гостю множество забот, Спросили, как зовут и где живет.
Старик, что до смерти в пути устал, От них любовь и ласку увидал.
Один бедняге ноги растирал, А этот пыль из платья выбивал.
А третий даже руки целовал. И гость, обвороженный, им сказал:
"Коль я сегодня не повеселюсь, Когда ж еще, друзья? Сегодня пусть!"
Поужинали. После же вина Сердцам потребны пляска и струна.
Обнявшись, все они пустились в пляс. Густая пыль в трапезной поднялась.
То в лад они, притопывая, шли, То бородами пыль со стен мели.
Так вот они, суфии! Вот они, Святые. Ты на их позор взгляни!
Средь тысяч их найдешь ли одного, В чьем сердце обитает божество?
x x x
Придется ль мне до той поры дожить, Когда без притч смогу я говорить?
Сорву ль непонимания печать, Чтоб истину открыто возглашать?
Волною моря пена рождена, И пеной прикрывается волна.
Так истина, как моря глубина, Под пеной притч порою не видна.
Вот вижу я, что занимает вас Теперь одно - чем кончится рассказ,
Что вас он привлекает, как детей Торгаш с лотком орехов и сластей.
Итак, мой друг, продолжим-и добро, Коль отличишь от скорлупы ядро!
x x x
Один из них, на возвышенье сев, Завел печальный, сладостный напев.
Как будто кровью сердца истекал, Он пел: "Осел пропал! Осел пропал!"
И круг суфиев в лад рукоплескал, И хором пели все: "Осел пропал!"
И их восторг приезжим овладел. "Осел пропал!"-всех громче он запел.
Так веселились люди до утра, А утром разошлись, сказав: "Пора!"
Приезжий задержался, ибо он С дороги был всех больше утомлен.
Потом собрался в путь, во двор сошел, Но ослика в конюшне не нашел
Раскинув мыслями, решил: "Ага! Его на водопой увел слуга".
Слуга пришел, скотину не привел. Старик его спросил: "А где осел?"
"Как где? - слуга в ответ.- Сам знаешь где! Не у тебя ль, почтенный, в бороде?!"
А гость ему: "Ты толком отвечай, К пустым уверткам, друг, не прибегай!
Осла тебе я поручил? Тебе! Верни мне то, что я вручил тебе!
Да и слова Писания гласят: "Врученное тебе отдай назад!"
А если ты упорствуешь, так вот Неподалеку и судья живет!"
Слуга ему в ответ: "При чем судья? Осла твои же продали друзья!
Что с их оравой мог поделать я? В опасности была и жизнь моя!
Когда оставишь кошкам потроха На сохраненье, долго ль-до греха!
Ведь ослик ваш для них, скажу я вам, Был что котенок ста голодным псам!"
Суфий слуге: "Допустим, что осла Насильно эта шайка увела.
Так почему же ты не прибежал И мне о том злодействе не сказал?
Сто средств тогда бы я сумел найти, Чтоб ослика от гибели спасти!"
Слуга ему: "Три раза прибегал, А ты всех громче пел: "Осел пропал!"
И уходил я прочь, и думал: "Он Об этом деле сам осведомлен
И радуется участи такой. Ну что ж, на то ведь он аскет, святой!"
Суфий вздохнул: "Я сам себя сгубил, Себя я подражанием убил
Тем, кто в душе убили стыд и честь, увы, за то, чтоб выпить и поесть!"
РАССКАЗ О САДОВНИКЕ
Садовник увидал, войдя в свой сад, Что трое незнакомцев в нем сидят.
"Похожи,-он подумал, -на воров!" Суфий, сеид и третий - богослов.
А был у них троих один порок: Душа как незавязанный мешок.
Сказал садовник: "Сада властелин Я иль они? Их трое, я один!
Хитро на этот раз я поступлю, Сперва их друг от друга отделю.
Как в сторону отправлю одного Всю бороду я вырву у него.
Ух, как поодиночке проучу, Как только их друг с другом разлучу!"
И вот злоумный этот человек К такой коварной выдумке прибег.
Сказал суфию: "Друг! Возьми скорей В сторожке коврик для своих друзей!"
Ушел суфий. Садовник говорит: "Вот ты - законовед, а ты - сеид,
Старинный род твой царственно высок, Ведь предок твой был сам святой пророк!
А ты - ученый муж, ведь по твоим Установленьям мы и хлеб едим!
Но тот суфий - обжора и свинья, Да разве он годится вам в друзья?
Гоните прочь его-и у меня Вы погостите здесь хоть два-три дня.
Мой дом, мой сад всегда для вас открыт. Что - сад! Вам жизнь моя принадлежит!"
Поверили они словам его И спутника прогнали своего.
Настиг суфия беспощадный враг Садовник с толстой палкою в руках,
Сказал: "Эй ты,суфий-собака, стой! Как ты проворно в сад залез чужой!
Или тебя забыть последний стыд Наставили Джанейд и Баязид?"
До полусмерти палкой он избил суфия. Голову раскровенил.
Сказал суфий: "Сполна мне этот зверь Отсыпал. Ваша очередь теперь!
Того ж отведать, что отведал я, Придется вам, неверные друзья! .
Вы - обольщенные своим врагом Подобным же подавитесь куском!
Всегда в долине злачной бытия К тебе вернется эхом речь твоя!"
x x x
Избив суфия, добрый садовод Такой с гостями разговор ведет:
"О дорогой сеид, сходи ко мне В сторожку и скажи моей жене,
Чтобы лепешек белых испекла И жареного гуся принесла!"
Внук Божьего избранника ушел. Хозяин же такую речь завел:
"Вот ты - законовед и веры друг, Твердыня правды, мудрый муж наук!
Бесспорно это. Но обманщик тот, Себя он за сеида выдает!
А что его почтеннейшая мать Проделывала-нам откуда знать?
Любой ублюдок в даши дни свой род От корня Мухаммадова ведет"
Все, что ни лгал он злобным языком, То было правдою о нем самом.
