***
Кто поэту дом построит?
Что за блажь – смешна цена!
Да меня любой устроит,
Как девчонка – пацана.
Кто порадует поэта
Возведением стропил?
Не за звонкую монету,
А за то, чтоб не запил!
Кто мне сердце успокоит?
Кто меня оценит? Кто
За поэму дом построит?
Отвечают: «Конь в пальто».
Светлане
Ода реинкарнации
Когда настанет жизнь иная
(Как прошлой жаль: до боли скул!),
Будь осторожна, дорогая,
И берегись морских акул.
Небытия минуя глыбу,
Поправ все правила игры,
Я превращусь в большую рыбу,
И приплыву к брегам Литвы.
Зубами щелкая игриво,
По морю стану я кружить.
В прибрежных отмелях залива
Начну я кошку сторожить.
Не надо, милая, бояться,
И поутру, часов так в шесть,
Ты приходи на пляж плескаться.
(Ах, как же я люблю поесть!)
Беги по берегу вприпрыжку,
Скорее лапки суй в волну.
(Как аппетитна шалунишка!)
Так, так, еще смелее, ну!
Как кроток взгляд, как милы ушки,
Как нежен шерсти шевиот!
Ну вот, вошла уже по брюшко.
Сама, сама ко мне идет.
Ее осанка, благородство —
Вершина самых сладких снов!
Прости, Господь, мое уродство,
Прости мне ужас злых зубов.
Нет основанья для кручины.
Финал и будничен, и прост:
Всплывет акула из пучины
И схватит кошечку за хвост.
Мяукнет нежное созданье,
Закатит глазки к небесам —
Метаморфозы мирозданья!..
Зачем мы верим чудесам
И тщетно предаемся лире,
Вверяя ей свои мечты?
Увы, не вечны в этом мире
Ни мы, ни рыбы, ни коты…
Когда настанет жизнь иная,
Будь осторожна, дорогая…
Из зеленной тишины я сошью тебе наряды
Цок-да-цок – каблучки по дорожке…
Затаится мой слух, будто вор…
Ах вы, дерзкие женские ножки,
Что судьбы роковой приговор…
В полночь, к Празднику Луны,
Приходи, моя услада.
Из зеленой тишины
Я сошью тебе наряды.
Разодену в кружева —
Не сыскать нигде спасенья.
Пусть не ждет меня жена
Этой ноченькой весенней.
До утра, в чужом саду,
Нам с тобою миловаться.
Если что и украду —
Никому не догадаться…
***
Был вечер в Лаосе. Остыла жара.
Усталое солнце разнежилось в водах.
Дитя первозданное вечной природы —
Чампа – берегами лениво цвела.
Был вечер, и теплый тропический ветер
Заигрывал с НЕЮ в раскрытом окне,
И длинные пряди, спадая на плечи,
Ласкали друг друга на гибкой спине.
Смеркалось… Мгновенье – и все,
что осталось, —
Над кронами пальм загустевшая синь.
Той бархатной ночью – о чем
ни мечталось
С восточной смуглянкой по имени Тинь!
***
Ты умеешь целоваться?
Научи-ка и меня!
Надоело мне слоняться
По засохшим ильменям.
В твой далекий край калмыцкий
Я приехал неспроста.
Да простит меня синица
За соленые уста.
По степи гуляет ветер.
Что случилось – не пойму:
Этот день настолько светел,
Что и солнце ни к чему.
Чую, ждет меня засада.
Верь, синица, не солгу:
От раскосого ли взгляда
Свой каприз уберегу?
Пой же, пой, моя услада —
То ли сон мне наяву?
Мне ведь много и не надо.
Я же песнями живу…
***
Разбрелось по весеннему небушку
Белоснежное стадо овец.
Да влюбился я в юную девушку,
Хоть и сам я совсем не юнец.
Рассыпал ей признания вздорные,
Плечи хрупкие обнимал.
Целовал ее в глазки задорные,
В губки алые целовал.
В кабачках, сквозняками простуженных,
За столами темно да пьяно.
Разлилось мне по жилам разбуженным
Молодое хмельное вино.
Да не конь я с взлохмаченной гривою —
Никуда от такой не сбежать…
Наклонюсь я над ней – над игривою —
И, быть может, успею сказать:
Берегись же меня, мое солнышко!
А не то – как с вином дорогим —
Я же выпью тебя – всю… До донышка!
Ни глотка не оставлю другим.
***
Ты – кто?
Хранитель очага?
Безмолвный ангел?
Тень врага?
Души сгорающее пламя?
Войну колышущее знамя?
Строки бегущей беспредел?
Поэта нищего удел?
Ты – кто?
Непознанного века
Из будущего цепкий взгляд?
Судьбы моей шальной калека?
Строфы моей цветущий сад?
Ты – где?
Живешь в реальном мире?
Блестишь на кончике пера?
Царишь в придуманном кумире,
Не сознавая, что игра
Короче будет, чем родиться
Успеет вымысла птенец?
Иль кровью хочешь насладиться,
Испив из чаши двух сердец?
Да кто же ты, царица страсти?
Не твой ли у Джоконды взгляд?!
Зачем мне новые напасти
Остатки дней моих сулят…
***
У тебя есть дочка. У меня есть внучка,
Ростом с пол-листочка, а уже канючка,
Милая каприза, синие глаза.
Крошечка с сюрпризом: радость и слеза.
Не дари мне речи сладкие, как мед.
У случайной встречи не звучит аккорд.
Дышит полной грудью вечер-хулиган.
Если что и будет – так один обман.
И не строй мне глазки. В гости не зови.
Несчастливы сказки в краденой любви.
Если и влюбляться – не в мои лета.
У тебя – за двадцать, у меня – полста.
У меня есть внучка. У тебя есть дочь.
Смотрит Почемучка из кроватки в ночь,
Тянет ручки-лапки: «Что-то не пойму:
У меня нет папки, мама, почему?»
***
Ярче блеска разменной монеты
Я горю через нежность и мат,
Все пытаясь оставшимся светом
Черный высветлить твой квадрат.
А погасну, тебе вдруг приснится
Пролаосское счастье твое.
Оживу я на каждой странице —
Только взгляд урони на нее.
***
Небо высокое. Звезды в крупу
Ночь разметала курсивом.
Слушай, поедем со мной на Упу —
Там обалденно красиво.
Сто ручейков на зеленом лугу
Лижут шелковые травы.
Верь мне, любимая: я не солгу.
Едем – не будь же упрямой!
Пусть не пугают тебя виражи,
Длинные версты дороги;
Там – зарождаются снов куражи.
Там – умирают тревоги.
Там, на поляночке, только для нас
Солнца заплещутся блики.
Слепит природа нам сладкий экстаз
Из лепестков земляники.
Ах, как люблю я лесные края!
Щелкни же ключиком, радость моя.
Что нам каких-то четыреста верст!..
Три поцелуя – и путь уже прост.
Я с утра колдовал у оконца
Был счастья миг, как миг любой – недолог…
Но тем и дорог тот короткий миг,
Что навсегда останется он молод
И в те лета, когда уж ты – старик.
Знаешь, друг, хоть я и стар,
Но хочу тебе признаться,
Что еще остался пар,
Чтоб на рельсах удержаться.
Все прекрасное – люблю.
И от роскоши – балдею.
Но не сдамся в плен рублю
И не дам руки халдею.
Ненавижу слово «страх»,
Но ценю наречие «сладко»,
Когда женщина в руках
Тает, словно шоколадка.
Мне от музыки тепло;
Обожаю все аккорды,
Хоть понять то ремесло
Я, видать, не вышел мордой.
Знаешь, друг, я славно жил,
Упиваясь милой в ночках.
Все, что с нею пережил,
Я тебе оставлю в строчках.
***
Закружила листва
золотая,
И пришла ты —
такая простая.
Твои кудри до плеч
ветер пылко целует.
Ах, боюсь я, боюсь:
он тебя набалует.
Всё в осенней пурге,
небо в розовых блестках.
Я склонился к тебе,
словно тополь к березке.
И хочу до тебя
прикоснуться губами,
Но боюсь я, боюсь,
что расскажешь ты маме.
Вот такая беда
приключилась со мною:
Полюбил я тебя
любовью земною.
Полюбил я тебя,
а сказать не умею.
До малиновых губ
прикоснуться не смею.
***
