«О, как бы я рыдал, когда бы мог!..» Перевод В. Зоргенфрея
О, как бы я рыдал, когда бы мог!
О, как бы к небу я хотел подняться!
Но нет, внизу я должен пресмыкаться,
Где свист и шип, где вьется змей клубок.
Хотел бы я лететь на огонек,
Вокруг любимой нежно увиваться,
Ее дыханьем сладким упиваться,
Но нет – увы! – я сердцем изнемог.
И чувствую, как кровь моя сочится
Из сердца, подгибаются колени,
И тьма кругом, и взор темнеет тоже.
И я влекусь, в какой-то тайной дрожи,
В обитель снов, где сумрачные тени
В объятии со мной готовы слиться.
Фреско-сонет Христиану З. Перевод В. Зоргенфрея
Мир для меня был пыткою сплошною
В застенке, где ногами вверх висело
Мое вконец истерзанное тело,
Зажатое колодою стальною.
Из губ запекшихся шла кровь струею,
И я вопил – в мозгу моем кипело;
И девушка, что мимо шла, умело,
Уколом в сердце, кончила со мною.
И вот глядит, как дрожью сводит члены,
Как на губах вскипают клочья пены,
Как высунут язык, тугой и липкий;
И слушает, как кровь из раны хлещет,
Как сердце, в муке, всё еще трепещет, —
И так стоит, с холодною улыбкой.
К ней. Перевод В. Зоргенфрея
Цветы с окраской алою и бледной,
Из крови ран возникшие для света,
Собрал я в вязь единого букета
И приношу красе твоей победной.
Прими же песнь, что чистым сердцем спета;
Да не пребудет жизнь моя бесследной!
Я знак любви тебе оставил бедный, —
Когда умру, не забывай поэта!
Но не скорби, о мертвом вспоминая:
И в самой боли счастлив был мой жребий —
Тебя носил я в сердце, дорогая.
И высшему дано свершиться чуду
Бесплотный дух, любить тебя на небе
И твой покой хранить я свято буду.
Пролог. Перевод В. Зоргенфрея
Жил рыцарь на свете, угрюм, молчалив,
С лицом поблекшим и впалым;
Ходил он шатаясь, глаза опустив,
Мечтам предаваясь вялым.
Он был неловок, суров, нелюдим,
Цветы и красотки смеялись над ним,
Когда брел он шагом усталым.
Он дома сиживал в уголке,
Боясь любопытного взора.
Он руки тогда простирал в тоске,
Ни с кем не вел разговора.
Когда ж наступала ночная пора,
Там слышалось странное пенье, игра,
И у двери дрожали затворы.
И милая входит в его уголок
В одежде, как волны, пенной,
Цветет, горит, словно вся – цветок,
Сверкает покров драгоценный.
И золотом кудри спадают вдоль плеч,
И взоры блещут, и сладостна речь —
В объятьях рыцарь блаженный.
Коупер Ф.Дева Озера. 1924
Рукою ее обвивает он,
Недвижный, теперь пламенеет;
И бледный сновидец от сна пробужден,
И робкое сердце смелеет.
Она, забавляясь лукавой игрой,
Тихонько покрыла его с головой
Покрывалом снега белее.
И рыцарь в подводном дворце голубом,
Он замкнут в волшебном круге.
Он смотрит на блеск и на пышность кругом
И слепнет в невольном испуге.
В руках его держит русалка своих,
Русалка – невеста, а рыцарь – жених,
На цитрах играют подруги.
Поют и играют; и множество пар
В неистовом танце кружатся,
И смертный объемлет рыцаря жар,
Спешит он к милой прижаться.
Тут гаснет вдруг ослепительный свет,
Сидит в одиночестве рыцарь-поэт
В каморке своей угрюмой.
«Из слез моих расцветает…» Перевод В. Зоргенфрея
Из слез моих расцветает
Цветов душистый ковер,
И вздохи мои и стенанья —
Ночной соловьиный хор.
И если ты любишь, цветами
Тебя осыплю я,
И пусть под твоим окошком
Раздастся песнь соловья.
«Когда гляжу тебе в глаза…» Перевод М. Михайлова
Когда гляжу тебе в глаза,
Стихает на сердце гроза;
Когда в уста тебя целую,
Душою верю в жизнь иную.
Когда склонюсь на грудь твою,
Не на земле я, а в раю…
Скажи «люблю» – и сам не знаю,
О чем я горько зарыдаю.
«Твой образ кроткий, неземной…» Перевод В. Коломийцева
Твой образ кроткий, неземной
Во сне витает надо мной;
Как тихий ангел, ты нежна,
Но как бледна, – о, как бледна!
Лишь ярок пурпур губ твоих, —
Смерть зацелует вскоре их.
Погаснет яркий блеск лучей,
Что льется из святых очей.
«Я в чашу лилии белой…» Перевод В. Зоргенфрея
Я в чашу лилии белой
Всю душу свою волью,
Чтоб песенка прозвенела
Про милую мою.
И будет песня крылата,
И трепетна, и нежна,
Как тот поцелуй, что когда-то
Подарила, ласкаясь, она.
«О, не клянись, целуй меня!..» Перевод П. Вейнберга
О, не клянись, целуй меня!
Не верю женским клятвам я.
Мне сладостны твои признанья,
Но слаще – пылкие лобзанья;
Они мои, я верю им,
А слово – только пар и дым.
Клянись, о, милая моя!
Тебе на слово верю я.
Когда к груди твоей прильну я,
Блаженству верю своему я,
Что будешь вечно ты моя,
И даже дольше – верю я.
«Я не сержусь…» Перевод И. Анненского
Я не сержусь: простить достало сил,
Ты больше не моя, но я простил.
Он для других, алмазный этот свет,
В твоей душе ни точки светлой нет.
Не возражай! Я был с тобой во сне;
Там ночь росла в сердечной глубине,
А жадный змей всё к сердцу припадал…
Ты мучишься… я знаю… я видал…
«Да, ты несчастна – и мой гнев угас…» Перевод А. Фета
Да, ты несчастна – и мой гнев угас.
Мой друг, обоим нам судьба – страдать.
Пока больное сердце бьется в нас,
Мой друг, обоим нам судьба – страдать.
Пусть явный вызов на устах твоих,
И взор горит, насмешки не тая,
Пусть гордо грудь трепещет в этот миг, —
Ты всё несчастна, как несчастен я.
Улыбка горем озарится вдруг,
Огонь очей слеза зальет опять,
В груди надменной – язва тайных мук.
Мой друг, обоим нам судьба – страдать.
«Отчего побледнела весной…» Перевод Л. Мея
Отчего побледнела весной
Пышноцветная роза сама?
Отчего под зеленой травой
Голубая фиалка нема?
Отчего так печально звучит
Песня птички, несясь в небеса?
Отчего над лугами висит
Погребальным покровом роса?
Отчего в небе солнце с утра
Холодно и темно, как зимой?
Отчего и земля вся сера
И угрюмей могилы самой?
Отчего я и сам всё грустней
И болезненней день ото дня?
Отчего, о, скажи мне скорей,
Ты – покинув – забыла меня?
«Пел соловей, и липа цвела…» Перевод В. Зоргенфрея
