class="empty-line"/>
Своих рублей. Суров закон;
Но зла на вас у вора нету –
Воруя, добывает он
Свою законную монету.
Проза жизни
Водки ласковая чарка
Организм согрела мой.
Было зябко, стало жарко –
Я рубаху снял долой.
Если это жизни проза –
Не прекрасна ли она?
Хорошо прийти с мороза
В дом, где дочка и жена.
Хорошо – под борщ горячий,
Выпив двести русских грамм,
Выбрать кнопку наудачу:
Что там ящик скажет нам?
И прихлёбывая чаем
Пряник или же зефир,
Наблюдать, переключая –
Как там старый Божий мир?
Я устал весьма и очень,
Мой мутится пьяный взор;
Но горит до поздней ночи
Телевизор как костёр.
И потрескивают тихо
В нём поленья чьих-то слов.
Я уж сплю, мне сладко дрыхать
После праведных трудов.
Запах земли
У древних стен Московского Кремля
Кой-где из-под растаявшего снега
Видна насквозь промёрзшая земля
В прискорбно мёртвых травяных побегах.
Под слоем блеска спят земли слои
В мороз, храня как тайну ароматы;
Но в марте злые рыжие ручьи,
Улыбку снега делают щербатой.
Я помню, как держал в руке комок
Пахучей глины – это было чудо.
Свет, как с тюрьмы, сорвал с зимы замок,
И запах почвы вырвался оттуда.
И вот, я понял, что покоя нет,
Всегда – поток, всегда – преображенье.
В боку горы лучами рылся свет –
Так снег терпел от света пораженье.
И я смотрел с восторгом, как, журча,
Змеясь, ветвясь, бежит вода живая
И как потеет масса кирпича,
На солнце золотом изнемогая.
И я, дитя, кремлёвские холмы
Раскрыл как книгу и читал сначала
Главу об окончании зимы,
О том, что наконец весна настала.
Дудка
Март оглушил меня журчанием воды
И ослепил блистаньем мокрых льдинок.
Я убежал неведома куды,
Я шёл по лужам, не щадя ботинок.
Когда ноздрями я вдыхал туман,
Мне чудилось, что я уже у цели.
Снег таял, таял – целый океан
Воды как результат простой капели.
Снег таял. Просто. Без каких-то слов.
Всё было ясно, но немного жутко.
Я просто повзрослел, я стал готов
По воле Божьей зазвучать, как дудка.
Докучая сказка
И сосны часовые на холмах,
И мягкий шёпот луга заливного,
И ветер, говорящий в волосах
О том, что под луною всё не ново,
Не ново и по-моему хреново!
Но чтоб утешить вас, прочтём мы снова:
И сосны часовые на холмах…
Ботинки
Я купил себе военные ботинки,
Опасаясь мокрых пакостей зимы.
Жажда жизни, жажда стаптывать новинки -
Нас доводит до сумы и до тюрьмы.
Впрочем, обувь в наших снежных палестинах
Есть не роскошь, а насущнейшая вещь.
Из босого – коль не спит он на перинах -
Может холод душу высосать, как клещ.
Летом где-нибудь у Бога на природе,
Льнёт тропа к давящей страстно коже стоп.
Но в Москве, при нулевой погоде,
Босиком ходящий ляжет в гроб.
Лишь святому да кудеснику под силу
Сохранять при наших буднях наготу.
Я же не спешу пока в могилу
И предпочитаю суету.
Я не то чтобы украл, а заработал -
Мне не стыдно щегольнуть своей ногой
В сапоге. Ну что' с того, что для кого-то
Вызов мой ботинок дорогой?
Впрочем, у завистника прощенья
Я готов просить: Правдив твой суд! –
Может ли не вызвать возмущенья
Ближних тот, кто весел и обут?
Призыв к спокойствию
Не волнуйся, дорогой!
Будь спокоен, как герой,
И в подзорную трубу
Созерцай свою судьбу.
Что-то будет через год? –
Кто предскажет наперёд?
Строишь планы? – план неплох,
Но учтён ли в плане Бог?
Завтра кончится деньга,
И не будет ни фига.
Не волнуйся ты, старик, –
Вот увидишь, будет фиг!
Мало горя – хуже есть –
Вдруг, смертельная болесть –
Если ждёшь от жизни бяк,
То как раз получишь рак!
Страшно? Страшненько и мне –
Только жить бы – пусть на дне –
Да и день, не знаешь, весь
Проживёшь ли – «даждь нам днесь!»
Всё же, милый, не плошай –
Удобряй и орошай,
Чтоб земля дала плоды, –
Не напрасны ведь труды!
Быть спокойным – тоже труд.
Надо будет – позовут,
Надо будет – заберут,
А пока – побудем тут.
На базаре
Базар влечёт меня, как муху,
Мой тощий чешется карман.
В базаре – как ракушку а уху
Прижав – я слышу океан.
О, эти персиков приливы!
Приливы перцев, слив и груш!
Здесь сразу видно: люди живы,
Они едят – вся прорва душ.
О, это розовое мясо!
Манящие окорочка!
Увы, я не из мидэлкласса,
В немидэлклассе я пока.
Но, может быть, поднявшись выше
Ступенькой, я сумею тут
Купить не порцию для мыши,
А львуугодный целый пуд?
О, эти пряности, колбасы,
Сыры и сладости, чаи
И кофе, и, опять же, мясо,
И масло! За рубли мои
Я всё же что-нибудь сумею
Приобрести, и потому
Здесь, на базаре, веселее,
Чем в прочем мире, моему
Сердчишку. И набравши снеди,
Едва влача насущный груз,
Я радуюсь своей победе –
Устрою нынче пир для муз!
Частушки про Америку
Кто в Америке живёт?
Люди. Но какие?
Почему у тех господ
Всё не как в России?
Почему едят они
С золотого блюда?
Мы же тут – считаем дни,
Дожидаясь чуда?
Дело ясное: у нас
Главное не брюхо –
В небо мы вперяем глаз
По причине духа.
Но других полно людей,
Даже очень много –
Тех, кому земля милей
Совести и Бога.
Нам заморские ясны,
В общем, интересы:
Во главе большой страны
Маленькие бесы.
Кто пришёл в подлунный мир
Для нужды утробы,
Тот к чертям спешит на пир,
Обожраться чтобы.
Чтобы эффективней жрать,
Важно быть здоровым –
Процветает бесов рать
В дивном Свете Новом!
Может, и тебе, поэт,
В этот край податься? –
Будешь жить три сотни лет,
Жить да наслаждаться.
Там и старость не беда,
Там наука в холе –
Проживу, чай, без стыда
И помру без боли.
Нет, ребята, не хочу –
Что-то затошнило.
Если к чёрту, как к врачу, –
Лучше уж могила!
Оправдаться не дано
Богом негодяю –
Сквозь парфюм души г..но
Всё равно воняет.
Алчности доступен
