Александр Артёмов - Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Я в плену в краю чужом, далеком!
Дни идут печальной чередой.
Далеко отсюда на востоке
Милый край и отчий дом родной.

Часто снятся мне родные лица,
Ночью слышу близких голоса.
Грезится далекая станица
И любимой милые глаза.

Наяву завидую я птицам,
Облакам, плывущим на восток,
Там моя любимая столица,
Там живет любимый мой народ.

Пусть пожар повсюду полыхает, —
Кто умеет пламенно любить,
Тот придет, я это точно знаю,
Чтоб оковы рабские разбить.

Проходит неделя, проходит другая,
И третьей место дают, умчась…
Пишу письмо тебе, дорогая,
Сегодня в свободный час.

Сумерки подкрались за порошею,
Темнеет за окнами улица снежная.
Я хочу сказать тебе самое хорошее,
Самое ласковое и нежное.

Я знаю, одна в этот вечер,
Не зажигая огня,
Опустив усталые плечи,
Ты грустишь, вспоминая меня.

Вспомнишь детство мое, годы школы,
Юность начатую мою.
Вспомнишь, сердцем грустя невеселым,
Нашу маленькую семью.

Снег и вечер тебе напомнят
То, что было словно вчера,
В тишине наших маленьких комнат
Те далекие вечера.

А потом бомбежки, тревоги.
Вспомнишь — тень пройдет у лица.
А там дороги, дороги
Без края и без конца.

Куда нас с тобой не бросало,
Лишь голову только нагни,
И вспомнятся рельсы, вокзалов
Мелькающие огни.

В дороге случалось нам туго,
Но легче в невзгоде вдвоем,
Как два закадычных друга,
Мы делились последним куском.

И так же на равные части
Мы честно в невзгоде любой
Горе свое и счастье
Делили между собой.

Пока ощущали мы рядом
Материнской заботы тепло,
Нам казалось, что так и надо
И иначе быть не могло.

Лишь когда повернет жизнь иначе,
Начинаем мы понимать,
Как это много значит,
Когда рядом с тобою мать.

Когда горесть узнаешь разлуки
И с тоскою смотришь назад,
Снятся нам материнские руки,
Материнские снятся глаза.

В мороз, в непогоду, в ненастье,
Возвращаясь усталый с пути,
Какое большое счастье
Письмо из дому найти.

И тотчас же с первых строчек,
При коптилке, в мерцанье свечи,
С детства милый, знакомый почерк
Взглядом радостным различить.

И я в бою неустанном,
В беде и невзгоде любой
Пронесу своим талисманом
Святую твою любовь.

Я вернусь. С добытой победой,
Сквозь невзгоды и смерти промчась,
Я к тебе невредимый приеду
В долгожданный, заветный час.

Я возьму тебя в свои руки
Так, как могут лишь обнимать
Сыновья после долгой разлуки
Наконец обретенную мать.

И счастливая и молодая,
Все печали оставя в былом,
Ты сядешь со мною, родная,
За праздничным нашим столом.

Так будет — я верю и, веря,
Всё пройду и перетерплю.
Уж скоро на горле зверя
Мы смертельную стянем петлю.

А пока пуст и темен твой вечер.
Бродит вьюга, огни затая…
До свиданья, родная, до встречи,
Единственная моя.

Часы в руке у генерала.
Ждут у орудий номера.
За стрелками следя устало,
Он тихо говорит: «Пора».

Качнулось небо в редких звездах,
И, ветви елей шевеля,
Разорванный метнулся воздух,
И тяжко дрогнула земля.

За муки родины любимой,
За слезы русских матерей
Рванулся в ночь неумолимый
Огонь тяжелых батарей.

Он темноту ночную выжег,
Но снова залп и вновь другой…
Зарницы орудийных вспышек
Дым заволок пороховой.

У раскалившихся орудий
Горячая работа шла.
Оглохшие от гула люди
Разделись чуть не догола.

Во имя праведного мщенья
В расположении врага
Бушует смерч уничтоженья,
Огня и стали ураган.

В залог успешного похода
Огонь преграды все прорвет.
На штурм поднимется пехота,
И ринутся полки вперед.

На отвоеванном вчера лишь полустанке,
Решив отметить дело наших рук,
В накуренной, натопленной землянке
Мы у огня уселись в тесный круг.

Трофейного вина достали мы к обеду
(Поскольку утром выпили свое)
И выпили по стопке за победу
И за друзей, погибших за нее.

Потом решили: каждый пусть из нас
Поднимет тост заветный самый свой,
А пить всем вместе каждый раз.
Так порешили мы между собой.

В землянке не подняться в полный рост,
Но всё ж, когда, за друга пригубя,
Я в свой черед сказать был должен тост,
Я встал и поднял чарку за тебя.

Кругом на много верст легли снега,
Метели все дороги замели,
Где мы с боями шли, гоня врага,
С родной своей измученной земли.

А там, началом всех земных дорог,
Началом нашего победного пути,
Лежит Москва, которую не мог
Я в этом тосте словом обойти.

Люблю его я, город наш большой,
И улицу, где маленький наш дом,
К которому привязан я душой
За то хотя бы, что живешь ты в нем.

С работы, знаю, вечером идешь
И посмотреть торопишься скорей —
Найдешь мое письмо иль нет
В почтовом ящике, что у твоих дверей.

Я знаю, что тревожит твой покой, —
Боишься ты всем существом своим
Застать письмо с моею почтой полевой,
Но писанное почерком чужим.

Опасен и суров солдатский путь,
И матери солдата тяжело.
Умей надеяться и мужественной будь.
Пройдет беда, как многое прошло.

Должна счастливой быть судьба у нас с тобой.
Я верю в жизнь, и ты со мной поверь.
Пройдут бои, пройдет последний бой —
Я неожиданно твою открою дверь.

Пропахнув порохом, и дымом от костров,
И пылью всех исхоженных дорог,
И запахом всех четырех ветров,
Я отчий свой переступлю порог.

За этот час, заветный этот час,
Когда обнимет каждый мать свою,
В огонь и воду мы идем сейчас,
И не страшна нам смерть в бою.

Руками волосы мне теребя,
Заглядывая ласково в глаза,
Ты скажешь, что сегодня для тебя
Такой же я, как много дней назад.

За праздничным столом в счастливый этот вечер,
От счастья своего хмельной слегка,
Я за тебя, за нашу встречу
Свой первый подниму бокал.

И сразу вспомнится, как в маленькой землянке,
В которой не подняться в полный рост,
На отвоеванном у немцев полустанке
Я поднял за тебя когда-то тост.

Кругом на много верст легли снега.
Под ними пепел сел, изрытые поля.
А там, на западе, в неволе у врага
Лежит и ждет родимая земля.

И нам пора вперед. Не затихая,
Идет упорный, беспощадный бой.
Далекая моя, родная,
Со мной иди и будь моей судьбой.