Дастан о черве Хафтвада
Дихкан извлек рассказ из тайника
О чуде, бывшем в древние века.
Лежит у волн Персидского залива
В обширном Парсе Куджаран счастливый.
Там город был. А город славный тот
Трудолюбивый населял народ.
Там не в гаремах девы прозябали,
А все трудом достаток добывали.
Бывал там хлопка щедрый урожай;
Искусством пряжи был прославлен край.
Когда ворота града отпирались,
Все девушки к воротам собирались.
У каждой хлопка чистого полно,
У каждой и свое веретено.
На холм поднявшись со своей поклажей,
Они весь день сидели там за пряжей,
Ни сон им, ни еда на ум не шла;
В том белом хлопке слава их была.
Запасы хлопка в пряжу превращались;
Они домой лишь к ночи возвращались.
И некий муж, по имени Хафтвад,
Прославил тот благословенный град.
Он был отцом семи сынов могучих,
Семи богатырей — слонов могучих.
Дочь у него была всего одна,
И счастьем всей семьи была она.
Сидели девушки под сенью склона,
Звенящие пуская веретена.
А в полдень, бросив пряжу, сели есть,
Сложили вместе, что в запасе есть.
Сложила пряжу дочь Хафтвада, встала
И, яблоко, что с яблони упало,
В траве увидев, живо подняла.
Вот тут открылись дивные дела…
Чуть только плод румяный надкусила,
Крик изумленья дева испустила.
Там червь сидел. Того червя она
Достала кончиком веретена.
И молвила толпе прядильщиц славных:
«Хвала творцу, не знающему равных!
Я талисман нашла! Дана мне власть,
Дано мне счастье — втрое больше прясть!»
Подруги хором все захохотали;
В улыбках зубы перлами блистали.
Но втрое больше их Хафтвада дочь
Напряла все ж, пока не пала ночь.
Число мотков на камне записала,
Домой с дневною пряжей прибежала.
Порадовалась мать ее труду:
«Ты обрела счастливую звезду!»
И вновь они мотки пересчитали.
Тугие нити, словно шелк, блистали.
И, пробудясь на утренней заре,
Подруги сели прясть на той горе.
И снова им сказала дочь Хафтвада:
«О девушки, за что же мне награда?
Я больше спрясть могу, чем нужно мне!
Такая власть в моем веретене!»
Она работу к полдню завершила,
А больше прясть ей хлопка не хватило.
И с пряжею своей домой пришла,
И радость и веселье принесла.
А девушка, чуть утро наступало,
Кусочек яблока червю давала.
Рос червь, и втрое пряжи с каждым днем
Та чародейка приносила в дом.
Отец и мать однажды — так случилось —
Спросили дочь: «Скажи нам, сделай милость:
Вот наша хижина обогатилась,
А оттого, что много ты трудилась.
Как успеваешь ты? О дочь, открой!
Иль светлой пери стала ты сестрой?»
И девушка родителям открыла,
Как червяка нашла и сохранила.
И показала им червя она
В пенале своего веретена.
Он ярким светом в темноте лучился.
Хафтвад находке дочери дивился,
Сказал: «Вот знак, что счастлив наш удел!»
Душой и сердцем он помолодел.
Забот и нужд с него свалилось бремя.
Вот миновало небольшое время,—
Они ухаживали за червем,
Кормили медом, маслом, молоком.
Червь вырастал и силы набирался;
Он яркоцветным телом красовался.
Спиной, как, мускус, черною блистал,
И вскоре тесен стал ему пенал.
И вот сундук просторный смастерили,
В сундук червя с молитвой поместили.
Никто так не был в городе богат,
Как вскорости разбогател Хафтвад.
Светил он мудрости житейской светом,
Все люди шли к Хафтваду за советом.
В то время Куджараном правил князь,
Закон и правду затоптавший в грязь.
Жестокий, он заботой жил единой,
Как отобрать добро простолюдина.
Узнал он, что Хафтвад разбогател,
И дом его ограбить захотел.
Но семь сынов Хафтвада ополчились,
И горожане все вооружились.
Мечи и копья в руки взяли все,
В защиту за Хафтвада встали все.
Хафтвад повел на битву ополченье;
Он мужество и мощь явил в сраженье.
Твердыню злого князя разгромил,
Забрал казну, а самого казнил.
Хафтвад вернулся в блеске славы бранной.
Его избрали князем Куджарана.
И, преданным народом окружен,
На крутизне поставил крепость он.
В ее стене железные ворота,
Надежней в мире не было оплота.
В том славном замке, что Хафтвад воздвиг,
Бил из скалы несякнущий родник.
Тройные стены замок окружали,
До облак башни грозные вставали.
Вот тесен стал сундук червю тому,
В скале колодец вырыли ему.
В просторный тот колодец бережливо
Был червь опущен, выросший на диво.
Стояла стража верная над ним,
Чтоб червь накормлен был и невредим.
Корм для него в большом котле варили,
Отборной, лучшей снеди не щадили.
Пять лет прошло. И вырос червь, как слон,
Рогами, бивнями вооружен.
За ним сама смотрела дочь Хафтвада;
Кормить его была ее отрада
Едой из риса, меда, молока.
Его от стужи кутали в шелка.
Как жизнь свою, Хафтвад его любил,
Червем, как милым сыном, дорожил.
Он всю страну от моря до Кирмана
Объединил под властью Куджарана.
Над войском он поставил семерых
Отважных, верных сыновей своих.
И все, что на Хафтвада выступали,
Цари — разбиты были и бежали.
Такая мощь была червем дана,
И процвела Хафтвадова страна.
Хафтвад сидел средь своего оплота,
И вихрь не смел дохнуть в его ворота.
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVII века.
Сражение Ардашира с Хафтвадом и поражение Ардашира
Река молвы несла Хафтвада славу,
То Ардаширу стало не по нраву.
Простерлась повелителя рука —
И двинулись огромные войска.
Хафтвад о приближенье войск услышал,
Но даже поглядеть на них не вышел.
Уверенный в могуществе своем,
Он знал — врага любого ждет разгром.
Послал полки навстречу войску шаха.
Затмилось небо облаками праха
И почернел весь мир, когда Хафтвад
Дружины в битву двинул из засад.
К земле копыта коней прирастали,
А люди рук от ног не отличали,
Такой повеял ветер в лица им.
Военачальник, ужасом гоним,
Прочь ускакал. Бежали с поля брани
Живые, кроясь в мраке и тумане.
Пришли и повинились пред царем,
Какой великий понесли разгром.
Встал Ардашир и сам войска возглавил,
Людей вооружил творца прославил,
Пошел он на Хафтвада; но вознес
Хафтвад главу до неба, как утес.
Укрылся с войском на своей вершине,
Замкнул врата железные твердыни.
Вот старший сын Хафтвада услыхал:
Война! В беду отец его попал!
В ту пору за морем далеко был он,
Но, сев на корабли, домой приплыл он.
Он был воитель с твердою рукой,
Суровый, властный, звался он Шахой.
Когда с дружиной он приплыл к Хафтваду,
Он сердцу отчему принес отраду.
На Ардашира с правого крыла,
Гремя грозою, рать его пошла.
И вот сошлись и сшиблись оба строя
На пыльном, на широком поле боя.
На рать Шахоя глянул Ардашир —
И тесен стал ему прекрасный мир.
Слух оглушал карнаев грохот гневный.
Был нестерпим свирепый зной полдневный.
Был то — не бой, был ад такой, скажи,
Что без сознанья падали мужи.
Мечи в пыли, как молнии, блистали;
Как божий гром, литавры грохотали.
Основы дрогнули земных глубин,
А воздух стал багряным, как рубин.
Удары палиц по железным шлемам
Ужасны были. Мнилось — гибель всем им.
Взрывая пыль, летели скакуны.
Равнины были трупами полны.
Войска Хафтвада шли, как в час прилива
Индийский океан — за гривой грива.
Так было тесно на поле бойцам,
Что не было спасенья муравьям.
Желтея, солнце к западу склонилось,
Земля чадрою синей облачилась.
Шах Ардашир отвел войска во мглу
Вечернюю, за озеро в тылу.
Там станом стал, когда в небесной черни,
Как мускус, почернел янтарь вечерний.
Им не хватило в озеро воды,
Коням и людям не было еды.
Михрак, сын Нушзада, разоряет дом Ардашира
